Американский политолог Гарольд Ласуэлл определял пропаганду как «управление коллективными представлениями путем манипулирования значимыми символами». Философ Ханна Арендт отличала пропаганду от рутинного промывания мозгов. Первое — это донесение до людей «нужных» идей, а второе — приучение их думать определенным образом.
Пропагандистский ресурс от классического информационного отличает в первую очередь то, что он работает по методичкам.
В Кыргызстане инструменты, которые использует пропаганда, в том числе извне, набирают популярность. 24.kg отмечает нарративы, на которые следует обратить внимание.
Гей-активисты vs традиционные ценности
Это один из самых распространенных маркеров, активно муссируемый пропагандистами. Например, в Российской Федерации их еще называют «духовные скрепы». В Кыргызстане власти скреп пока низам не спускают, но активно рассуждают о нравственности устами государственного секретаря.
Угрозу разрушения традиционных семей на Старой площади с недавних пор считают вполне реальной. В Конституции Кыргызстана в 2016-м появились поправки о защите института брака исключительно как союза мужчины и женщины, они же перекочевали в редакцию 2021 года вместе с запретом на однополые семьи. В политический обиход и прочно традиционные ценности вошли после выступления президента на Народном курултае в ноябре 2022 года.
В декабре в том же 2022-м в Бишкеке прошел первый республиканский форум по воспитательной работе. Он так и назывался — «Национальные ценности — облик нации».
А чуть раньше Садыр Жапаров подписал Указ «Об утверждении национальной программы о сохранении и развитии национальных традиций на 2022-2027 годы».
В общем элита позиционирует себя как защитницу традиционных ценностей. А так называемые гендерные свободы, судя по заявлениям чиновников и депутатов, остаются главной угрозой.
Традиционные ценности — это консервативная концепция семейных и сексуальных отношений, которая возникла, кстати, вовсе не в Кыргызстане и даже не в России, а на Западе — в США. В 1960-1970-х консерваторы составили свой список приоритетов. Это была их реакция на распространение идей свободной любви, феминизма и гей-культуры.
Но стигматизация подобного формата отношений плотно прижилась именно в странах бывшего Союза.
В 2015 году парламент Кыргызстана принял в двух чтениях законопроект, предполагающий уголовную ответственность за гей-пропаганду. В 2016-м шестой созыв должен был вернуться к этому документу в режиме третьего чтения. Но до обсуждения дело так и не дошло. Проект повис в воздухе.
Но это не означает, что о представителях ЛГБТК+ забыли. Тему однополой любви регулярно поднимают члены седьмого созыва. Причем без какого-либо инфоповода, просто с прицелом на перспективу.
В пятом по счету варианте законопроекта «О СМИ», подготовленном президентской администрацией, в обход членов рабочей группы, появился пункт о нетрадиционных половых взаимоотношениях. Он прописан в статье «о недопустимости злоупотребления свободой выражения своего мнения, свободой слова и печати, получения и распространения информации».
В документе говорится, что СМИ, включая веб-сайты, помимо материалов, содержащих элементы порнографии, не должны пропагандировать «однополые браки, наносящие вред здоровью и нравственности населения, культ насилия и жестокости».
Однако, что разработчик конкретно понимает под нравственностью населения, не уточняется.
Как объясняет политическая исследовательница Анна Вайсман, в современном мире общественные нормы до сих пор как бы вознаграждают «правильные» семьи и наказывают «неправильные». Это означает, что в большинстве стран мира, в том числе и западных, нормой по сей день считается традиционная гетеросексуальная репродукция. А все, что выходит за ее рамки, в лучшем случае кажется исключением, а в худшем — воспринимается большинством в штыки.
Между тем в Кыргызстане, активно критикуя ЛГБТК+, как главную угрозу традиционным семейным ценностям, власти, противореча своим же собственным установкам, декриминализируют домашнее насилие.
Уголовная ответственность отражена в новой редакции Уголовного кодекса от 2021 года, но не как отдельный вид наказания. Тюремный срок предусматривается за разные категории насильственных действий, включая убийство и нанесение тяжких телесных повреждений.
Эксперты считают, что такое отношение к жертвам домашнего террора явилось отчасти причиной того, что Кыргызстан признан самой небезопасной для женщин республикой Центральной Азии в 2021-2022 годах.
Во всем виноваты НПО
Еще российские пропагандисты, а за ними наши чиновники и депутаты повторяют тезис о вредном влиянии НПО.
В ноябре прошлого года на общественное обсуждение были вынесены сразу два законопроекта «О НКО». Эксперты назвали их дискриминационными и противоречащими Конституции.
Авторами первого выступают чиновники администрации президента, второго — член провластной парламентской фракции «Ата Журт Кыргызстан» Надира Нарматова.
Самой опасной идеей правозащитники и юристы называют норму о введении статуса «иностранный агент».
Инициаторы при этом ссылаются на американский закон о регистрации иностранных агентов(Foreign Agents Registration Act (FARA). — Прим.24.kg), принятый в США в 30-х годах прошлого века. Этот документ и по сей день служит образцом, по крайней мере декларируемым, едва ли не для любого государства, которое вводит у себя законы против «иностранного влияния».
Изначально FARA, наряду с несколькими другими законами, был задуман, чтобы ограничить в США коммунистическую и нацистскую пропаганду. Потом сферу его действия несколько раз сужали, и ныне он фактически распространяется только на доказанные случаи политического, но не экономического лоббизма.
Сейчас в американском списке иностранных агентов 510 фигурантов, примерно 100 из них зарегистрировались за последний год.
В России закон об «иностранных агентах» появился в 2012 году, после так называемого «болотного дела» и власти тоже с самого начала ссылались на американский FARA. Потом российский закон несколько раз ужесточали: распространяли статус «иноагентов» на СМИ и отдельных людей, расширяли основания для присвоения статус. В итоге «иноагентом» можно стать за любой пост в соцсетях.
А если россиянин сам не сообщит о себе как об «иностранном агенте», его все равно могут признать таковым, еще и посадить.
Чаще всего статус «иностранного агента» присваивают некоммерческим организациям. В 2015 году более 60 стран ограничили или запретили деятельность неправительственного сектора, если тот финансировался из-за рубежа.
Реже «иноагентами» признают людей или СМИ. Тем не менее это происходит, например, в России, на Тайване, в США и Австралии.
Но правоприменение от страны к стране разнится. Например, в тех же Штатах и Австралии человека не могут включить в реестр «иностранных агентов» без его ведома. В РФ же о присвоении статуса люди и организации узнают из официальных релизов госорганов. В Китае и Уганде иностранные организации и вовсе не смогут зарегистрироваться, если не получат разрешение от правительства или силовых структур, которые принимают решение об их благонадежности. Объединяет законы по всему миру лишь избирательность их применения.
Декларирование борьбы с иностранным влиянием — это тоже нарратив пропаганды.
Поскольку это не борьба с любым иностранным влиянием, а всегда с каким-то специфическим: в Европе и США с российским и китайским; в России и Китае — с европейским и американским.
Враг обнаружен
Еще одним распространенным инструментом пропаганды считается теория о происках внешнего врага.
К примеру, в РФ политики пугают граждан «враждебным блоком» НАТО и коллективным Западом. В январе глава Госдумы Вячеслав Володин рассказал, что Вашингтон и НАТО используют Украину как «полигон для испытания своего оружия и обкатки новых способов ведения войны».
По ту сторону воображаемых баррикад тоже не молчат: глава военного комитета НАТО Роб Бауэр заявил, что альянс готов к столкновению с Россией. Российские пропагандистские медиа тут же наполнились сообщениями о том, что солдаты НАТО или даже наемники НАТО активно участвуют в боевых столкновениях на стороне Украины.
В Кыргызстане пока власти образ как такового внешнего врага не выработали. Ярлык «недружественные» лепят на свободные СМИ и НКО.
Отсюда непопулярные инициативы и преследования за отличную от официальной точку зрения и критику.
Но все эти нарративы пропаганды будут работать массово и эффективно только в том случае, если власть установит тотальный контроль над СМИ. А судя по лоббированию пятого по счету дискриминационного варианта проекта закона, регулирующего деятельность медиа, на Старой площади решили всерьез нейтрализовать неугодные информационные ресурсы.
