Проект «Экопарк Карагачевая роща» задумывался еще в 2009 году, однако воплотить его в жизнь удалось лишь спустя девять лет — весной 2018-го. Француз Филипп Буазо, занимающийся спасением уникального бишкекского парка, признает — самое тяжелое, с чем он когда-либо сталкивался в Кыргызстане, — это бюрократия.
Рукотворный лес в столице Кыргызстана
В это сложно поверить, но каких-то 140 лет назад на месте привычной для бишкекчан Карагачевой рощи был заболоченный пустырь. Гиблое место. Из топи в тенистый лес его превратил ученый-садовод, путешественник, член-корреспондент Российской академии наук Алексей Фетисов.
Свой экспериментальный питомник он заложил в 1881 году. Это был колоссальный труд. За первые пять лет садоводу практически в одиночку удалось вырастить больше 10 тысяч молодых деревьев. Сопоставимое количество саженцев в Бишкеке высаживается и сейчас. Но, в отличие от современных озеленителей, ни спецтехники, ни большого штата сотрудников у Фетисова не было.
Парк активно развивали и в советское время. К 1990 году его территория насчитывала больше
Безразличие и коррупция уничтожили 60 процентов парка.
Сегодня, по разным оценкам специалистов, территория Карагачевой рощи насчитывает не более
Приграничные конфликты
Рукотворный лес, скорее всего, вырубали бы и сегодня, если бы не Филипп Буазо. Девятнадцать лет назад он впервые приехал в Кыргызстан туристом. Очаровавшись местными красотами, позже решил вернуться сюда и создать кыргызско-французскую ассоциацию экотуризма.
Карагачевая роща настолько впечатлила его, что в 2009 году вместе с вице-президентом АУЦА Чингизом Шамшиевым он решился на уникальный проект — создание в парке заповедника — особо охраняемой территории, защищенной он пагубного влияния человека.
«Чтобы воплотить задуманное в жизнь, нам понадобилось почти десять лет. Было непросто. Свои корректировки внесла революция 2010 года, социальные и политические потрясения. Много времени у нас отняла бюрократическая машина», — вспоминает Филипп Буазо.
Определить границы будущего экопарка и огородить его забором было непросто. Местные жители изначально восприняли эту идею в штыки, посчитав, что часть Карагачевой рощи в собственность выкупил какой-то иностранец. Немало сил потребовалось, чтобы донести до людей главную идею — парк никто не отнимает — он взят в аренду и будет открыт для посещения, как и прежде.
Нам было важно в первую очередь прекратить вырубку деревьев и остановить незаконный захват земли.
Филипп Буазо
Впрочем, приграничные конфликты происходят в парке и сегодня. Экскурсию по защищенной части Карагачевой рощи Филипп начинает с осмотра заборов. В некоторых местах они проломлены. Рабочие постоянно восстанавливают ограждения, однако вандалы с неменьшим усердием продолжают их ломать.
Что интересно, по ту сторону ограждения красуются не глинобитные мазанки, а основательно построенные дома. Очевидно, что самозахватом здесь промышляли и продолжают промышлять люди далеко не бедные.
Спасти то, что осталось
И сам Филипп Буазо, и его единомышленники прекрасно понимают, что вернуть Карагачевой роще былую славу и украденную территорию задача не из легких. Скорее, это недостижимая мечта. Пока же им удалось отвоевать 41 гектар парка. За три года в заповедной зоне сделано многое.
Отремонтирована центральная аллея. Созданы зоны отдыха, которые не вредили бы экологии. Выставлены два поста охраны на входах в огороженную часть парка.
Только за последние три года с территории экопарка вывезено больше 200 тонн мусора, в основном это пластик — бутылки, пакеты и прочее.
Но главный успех — это продолжение дела Алексея Фетисова. Волонтеры разбили в заповеднике свой экспериментальный питомник. В 2018 году после ограждения территории экологи произвели инвентаризацию и насчитали 9 тысяч 800 деревьев. Благодаря ежегодным высадкам в парке появились 600 новых саженцев, в том числе и краснокнижных пород. Сотрудников у экопарка немного — всего семь человек и волонтеры. Как и 140 лет назад, делают больше, чем городские управления с раздутыми штатами.
Особое внимание уделяется фауне Карагачевой рощи. Обитавшие здесь в свое время фазаны и черепахи были полностью уничтожены. Команда Филиппа работает над восстановлением их популяции. Построены специальные питомники.
Главная задача, которую ставит перед собой Филипп Буазо, — сохранить парк в его естественном виде. Минимум человеческого вмешательства. Все должно происходить так, как это происходит в дикой природе. Если дерево сгнивает и падает, его не убирают, оно становится частью гармоничной экосистемы.
В Кыргызстане не так много лесов. И таких уникальных мест, как Карагачевая роща, практически нет. Потерять ее нельзя.
Филипп Буазо
Порода дерева неизвестна. Специалисты так и не смогли ее определить. Алексей Михайлович, по их признанию, был гениальным ботаником и любил экспериментировать. Возможно, саженец этого исполина был привезен им в Пишпек из Европы.
Подумайте, что вы оставите после себя
Карагачевая роща — это не только исторический памятник садоводства. Это еще и напоминание людям о том, насколько хрупка природа. То, что по крупицам создавалось на протяжении 140 лет, чуть было не уничтожили всего за два десятилетия.
«Я искренне верю, что однажды Карагачевую рощу удастся вернуть в ее первозданный вид. Да, на это потребуется время. И я надеюсь и верю, что когда-то на смену нам придут те, кто так же полюбит это место и будет бороться за его восстановление. Еще одна наша цель — это поменять мышление людей, изменить их отношение к природе», — заключает Филипп Буазо.
Эколог признает, что Кыргызстан стал для него второй родиной. Он давным-давно привык жить на две страны и также поровну делить между ними свою любовь.
