Когда президентом был Сооронбай Жээнбеков, то его окружение ввело плохую традицию — заставлять извиняться на камеру тех, кто смел высказывать собственное мнение или того хуже — критиковать. Силовики с завидной регулярностью вызывали на допрос журналистов, гражданских активистов и блогеров.
Власть сменилась, но методы устрашения остались.
Последнее задержание ученой Гулзат Аалиевой и применение к ней санкции в виде заключения под домашний арест вызвало общественный резонанс. Кандидата философских наук подозревают в возбуждении расовой, этнической, национальной, религиозной или межрегиональной вражды.
Месяц под арестом в СИЗО-1 Бишкека за посты в Facebook провел активист Тилекмат Куренов. Меру пресечения изменил Бишкекский горсуд.
Эксперты считают, что тенденция отправлять на нары за критику и по доносам наносит непоправимый урон имиджу новых властей страны.
Подводные камни экспертизы
В уголовном законодательстве существует целый перечень статей, предусматривающих наказание за провокационные высказывания. Однако аналитики считают, что правоохранители применяют их не по назначению, а против инакомыслящих. Из-за размытых формулировок подвести под статью Уголовного кодекса можно любого.
При определении наказания, как это было, к примеру, с гражданином Афганистана Камраном Шенвари, прокуратура опиралась на заключение лингвистической экспертизы.
Эксперты и депутаты Жогорку Кенеша призывают, учитывая несовершенство законодательства и отсутствие действительно независимых лингвистов, внести поправки в Уголовной кодекс. По их мнению, если человек привлекается по статье 313 «Возбуждение расовой, этнической, национальной, религиозной или межрегиональной вражды (розни)» впервые, то его деяние можно классифицировать как проступок.
«Это вполне логично. Суды у нас при вынесении решения по этой статье почему-то опираются исключительно на заключение лингвистов, чуть ли не вешая на них свою судебную функцию. Но проблема не только в том, что лингвисты у нас зачастую малокомпетентны, но и в том, что вопросы перед экспертами ставятся неверно, а от неправильно поставленных вопросов следуют неправильные выводы», — говорит юрист Института Медиа Полиси Акмат Алагушев.
Лингвисты практически всегда находят элементы разжигания вражды и пропаганды и делают выводы не в пользу тех, кто высказывался. Эта однобокость приводит к несправедливым решениям.
Акмат Алагушев
Он считает, что для тех, кто впервые допустил возбуждающее вражду высказывание, можно применить штраф II категории — от 600 до 800 расчетных показателей.
Эксперты также инициируют введение новой диспозиции. Для тех, кто занимается разжиганием умышленно, используя свое должностное положение. Например те, кто разжигает, используя свой духовный сан. Для таких случаев следует, по мнению Акмата Алагушева, предусмотреть наказание до 10 лет лишения свободы.
Но пока ни один священнослужитель к ответственности не привлечен, а инициатива экспертного сообщества повисла в воздухе.
Как быть с доносами?
В Кыргызстане угодить в жернова милицейского произвола можно и по доносу. Так было в случае с Гулзат Аалиевой. 19 февраля с заявлением в милицию обратился гражданин Д.У. Он просил принять меры в отношении ученой. Кандидат философских наук выступала с критикой в адрес муфтията.
По мнению юристов, такого рода сообщения никто на достоверность не проверяет.
Факт регистрируется в ЕРПП, начинается досудебное производство. Гулзат Аалиеву, пропагандирующую тенгрианство и критикующую ислам, обвиняют в разжигании межрелигиозной вражды.
Посты философа по своему содержанию действительно весьма резки и критичны. Вполне возможно, что они недопустимы. Но насколько оправданно за высказывания своего личного мнения в соцсетях сажать за решетку?
По мнению юриста Сании Токтгазиевой, необходимо уметь разделять простой язык вражды, который не несет реальной угрозы от реального подстрекательства и призыва к нарушению закона.
Она согласилась с тем, что публикации Аалиевой должны стать объектом общественного порицания, но лишать за это свободы — неадекватная мера.
«Сколько у нас политиков (старых, новых), которые всю свою карьеру построили на реальном трайбализме и разжигании межрегиональной вражды. Но эта статья ни разу не применялась в отношении таких политиков», — отметила Сания Токтогазиева. Эксперт напомнила, что право — это система объективных норм, перед которой все равны. Оно не может быть избирательным.
Сколько у нас фактов реального разжигания религиозной вражды, особенно в отношении конфессиональных меньшинств, но данная статья ни разу не применялась в их защиту.
Сания Токтогазиева
Не там ищите
В словах эксперта есть доля правды. Положение, предусматривающее наказание за разжигание межрелигиозной или межнациональной вражды, не работает в отношении подстрекателей. В ее тиски зажимают, как правило, тех, кто, напротив, пытается предотвратить угрозу.
Так было с журналистом Улугбеком Бабакуловым, получившим в 2019 году убежище во Франции. В одной из последних публикаций он обратил внимание на бездействие спецслужб Кыргызстана в отношении тех, кто в социальных сетях призывает к расправе над представителями узбекской национальности, называя их «сартами».
Как читали статью депутаты Жогорку Кенеша Айнуру Алтыбаева и Мурадыл Мадаминов — непонятно. Но они потребовали лишить Улугбека Бабакулова гражданства КР.
В ГКНБ вместо того, чтобы выявить и наказать провокаторов, возбудили уголовное дело за разжигание межнациональной розни против самого журналиста.
Улугбек Бабакулов неоднократно заявлял, что за ним следят неизвестные. Рассказывал он и об угрозах, которые ему поступали. Однако в правоохранительных органах эти сигналы проигнорировали.
Инкриминировали межрегиональную вражду и блогеру Элмиру Сыдыману. Суд его оправдал. Экспертиза показала, что в словах обвиняемого нет признаков межрегиональной вражды. Но это едва ли не единственный случай, когда гособвинение отказалось на основании экспертизы от предъявленных претензий.
При этом и аналитики, и правозащитники согласны с тем, что в соцсетях встречаются публикации, направленные на разжигание розни. Абсолютное большинство людей пишут свою точку зрения в Сети. Таковы издержки демократического общества. Другое дело, что силовики либо не хотят, либо не умеют распознавать реальную угрозу. В результате за решеткой оказываются назначенные виновные. А фейки и тролли продолжают обслуживать конкретные политические группы и провоцировать вражду и агрессию.
Целые фабрики троллей работают в зоне kg, однако ни одну из них милиция и чекисты не смогли выявить и закрыть.
Тем не менее у государства есть альтернатива репрессивной политике. Нужно привлечь для консультаций профессиональных юристов, правозащитников, активистов, СМИ и самих блогеров. Решить вопрос за столом переговоров, а не при помощи дубинки.
Захотят ли первые лица воспользоваться этим выбором или предпочтут и дальше прессовать за комментарии в соцсетях, вопрос открытый. Очевидно, что после принятия в первом чтении пакета поправок в УК и УПК экстремистская деятельность будет сопряжена не только с возбуждением национальной, этнической, расовой, но и политической розни.
Отсутствие правового определения политической вражды представляет еще большую угрозу, а последствия становятся непредсказуемыми.
