В связи с изменением Конституции госорганы продолжают инвентаризацию законодательства. В Министерстве образования и науки заявили, что вместо шести существующих законов будет один Закон «Об образовании и науке».
Как это конкретно отразится на школьниках или студентах, юристы ведомства пока сказать не могут, поскольку комиссия для экспертизы законов только создана. Но есть в области школьного образования несколько проблем, которые требуют срочного решения, в том числе и на законодательном уровне.
COVID заставил
Цифровизация, о которой говорили годами, стремительно изменила эту сферу с началом пандемии коронавируса. Многие параллели в Бишкеке за весь прошлый год так и не сели за парты, а занимались дома. Очередной подъем заболеваемости и фактически провальная кампания вакцинации от COVID-19 не исключают продолжение уроков в режиме онлайн с нового учебного года.Статьей 16 Закона КР «Об образовании» четко установлено, что начальное и основное общее образование (то есть с первого по девятый класс включительно) должны предоставляться исключительно по дневной (очной) форме обучения.
При этом в статье 14 предусмотрены и другие формы обучения: очное, очно-заочное (вечернее и сменное), заочное и экстернатом, а также семейное и индивидуальное образование, включая обучение на дому.
«Таким образом, в этот перечень не включена такая форма обучения, как дистанционная, но предусмотрено использование дистанционных образовательных технологий для реализации образовательной программы частично или в полном объеме. Хотя по сути, если использование информационных технологий становится основным средством обучения, то такая форма обучения становится самостоятельной. Поскольку это уже особый процесс взаимодействия ученика и учителя на расстоянии с применением специфических технических средств (интернет-технологий или других интерактивных сред)», — говорится в исследовании «Дистанционное образование: ноу-хау или смерть образованию» общественного фонда «Юристы за права человека».
«Во время дистанционного обучения школьник или студент занимается самостоятельно по разработанной программе, решает задачи, просматривает записи вебинаров или участвует в онлайн-конференции с преподавателем, консультируется с ним в чате и периодически отправляет ему на проверку свои работы. То есть дистанционное обучение осуществляется как в онлайн-, так и офлайн-режиме», — поясняют авторы документа.
«В результате такого положения, когда под видом использования дистанционных образовательных технологий по факту внедряется и применяется дистанционная форма обучения, нарушаются права учащихся и их родителей на получение детьми бесплатного (начального, основного, среднего общего и начального профессионального) образования в школах и колледжах, а также нарушается их право выбора формы обучения», — подчеркивают юристы.
Нарушение этих прав, сопровождающееся принудительным навязыванием дистанционной формы обучения без согласия детей и их родителей и вынуждением покупки дорогостоящих гаджетов с ежемесячной оплатой за интернет, — недопустимо.
Из исследования «Дистанционное образование: ноу-хау или смерть образованию».
Понятно, что онлайн-занятия — это вынужденная мера, чтобы в условиях пандемии не оставить детей совсем без доступа к образованию. Но и о качестве знаний в наших реалиях говорить не приходится. Предусмотрят ли дистанционную форму в новом законе, в Минобразования пока не готовы ответить.
Без родительских взносов никак
Вопрос школьных поборов особенно обостряется в начале и конце учебного года. Несмотря на то что часть детей осталась на дистанционке, ежемесячные взносы, а также деньги на нужды школ с родителей по-прежнему требуют.По словам правозащитника, главы общественного объединения «Таза табигат» Анары Дауталиевой, родители через общественные фонды школ финансируют 52 статьи расходов Минобразования, государство — только семь.
Периодически звучат предложения установить определенный потребительский взнос, единый для всех школ. Однако это будет нарушать Конституцию, гарантирующую всем бесплатное среднее образование, настаивают правозащитники.
Политолог, директор Центра анализа государственной политики Алмаз Тажибай в сборе родительских взносов видит системные коррупционные риски.
«В некоторых городах Украины, к примеру, муниципалитет создает фонд, где аккумулируются все деньги, а потом выдает каждой школе их же деньги на ремонт или другие нужды. Тогда все поступления и траты можно проверить. Подобные фонды можно было бы создать и в Бишкеке, по одному в каждом районе. В правление могут войти представители общественности, гражданского общества, журналисты. Других путей решения проблемы я не вижу», — поделился он своим мнением с 24.kg.
Хотя самый лучший выход — чтобы государство финансировало все необходимое. Сегодня больше 90 процентов средств направляют на защищенные статьи расходов, а на развитие почти ничего не остается.
Алмаз Тажибай
Многие родители понимают: без их помощи школе просто не выжить. Но они хотят знать, куда и на что их деньги тратят. Ответы на свои вопросы получают не все, отсюда и претензии, недовольства, домыслы.
«Некоторые общественные фонды, созданные при школах, честно расходуют деньги и отчитываются. А некоторые могут завышать расходы, допустим, на ремонт, а остальное — в карман, но доказать это сложно, обвинять просто так нельзя. Сами родители особо не настаивают на отчетах: иначе на ребенка в школе могут оказывать давление», — добавил Алмаз Тажибай.
Кто подумает о здоровье?
Глава ОО «Детство без диабета», руководитель детского сада «Пчелки» Нурхан Жумабаева считает, что в новом законе об образовании в обязательном порядке необходимо учесть и развитие школьной медицины.«Это первая необходимость на сегодня в плане сохранения здоровья учащихся и педагогов. Нужно четко определить, к кому относится медработник школы — Минздраву или все-таки Минобразования. Мы более пяти лет поднимаем этот вопрос. В 2020 году вице-премьер-министр Артем Новиков обещал восстановить школьную медицину. Но все это пока только на бумаге, на уровне бесконечных обсуждений», — посетовала она.
«По данным Нацстаткома, 2,5 миллиона жителей республики — это дети, из них 1,3 миллиона — школьники. Из 2,15 тысячи государственных школ только в 213 имеется что-то наподобие медкабинета, за которыми закреплено всего 35 (!) врачей. Медицинская помощь недоступна не только детям с диабетом, но и другим учащимся, учителям», — подчеркнула Нурхан Жумабаева, напомнив о несчастном случае в столичной школе № 87.
В марте 2021 года ученица потеряла сознание во время урока. Она скончалась по дороге в больницу. Мать девочки требовала уволить директора, учителя и медсестру школы за неоказание первой помощи подростку. Созданная тогда комиссия рекомендовала организовать мастер-классы по оказанию первой помощи в учебных учреждениях. Проведены ли такие курсы? Везде ли?
Проблем у школьников, по словам Нурхан Жумабаевой, много: несвоевременное медобслуживание (дети сами порой не понимают, что и где у них болит), некачественное питание, табакокурение, употребление наркотических веществ, отсутствие доступа к половому просвещению.
«Здравоохранение не справляется с профилактической работой, и в дальнейшем проблема может еще больше обостриться, — предположила Нурхан Жумабаева. — Нужно ввести должность завуча по медицинской помощи и поднимать статус медработников в школе. Из-за низких зарплат туда никто не идет. Кроме того, подготовка у большинства медработников недостаточна. Нужно работать над этим тоже».
Не навредить бы
Анара Дауталиева с опаской относится к сокращению шести законов до одного. При оптимизации, по ее словам, всегда нужно помнить о двух индикаторах — каков будет экономический эффект от этого и как это соотносится с достижением индикаторов качества.«Насколько такие изменения будут экономически целесообразны? Даст ли новый закон качественного выпускника школы, квалифицированного педагога или нет? Просто автоматически менять по команде ничего нельзя. Необдуманные действия могут привести не к созиданию, а к нарушениям. Есть неписаное правило «Государство, которое экономит на образовании, в будущем будет строить тюрьмы». Нельзя экономить на образовании, это основа основ», — подчеркнула правозащитник.
