В марте 2021 года в рамках гуманитарной миссии «Мээрим» на родину, в Кыргызстан, спецбортом доставили 79 детей из Ирака в возрасте от трех до 18 лет. Их мамы дали свое согласие на вывоз детей ради их свободного, счастливого детства.
Возврату предшествовала большая работа. В январе 2020 года к омбудсмену Токону Мамытову обратились женщины, чьи дочери и внуки находятся в лагерях для беженцев на территории Сирии и Ирака. Они просили помочь решить вопрос о возвращении их детей на родину. После этого дипломаты заявили, что готовы выехать и начать работу по вывозу детей-кыргызстанцев из Ирака. Ждали только официального приглашения от иракской стороны.
Несовершеннолетние прошли реабилитацию и уже переданы в семьи родственников. Как прошла адаптация, чему особенно радовались дети на родине, какую помощь оказало им государство, об этом 24.kg рассказала первый заместитель министра здравоохранения и социального развития Ализа Солтонбекова.
— Ализа Карыпбековна, расскажите, как проходила реабилитация детей?
— Детей разместили на базе одного из детских учреждений интернатного типа. После приезда они прошли медосмотр, сдали анализы на пять вирусных заболеваний, в том числе ВИЧ и гепатит. Все оказались здоровы. Тщательно прорабатывали вопрос питания детей, составляли специальное меню. Ведь на чужбине они не пили молока, не ели досыта, не знали некоторые продукты питания. Постепенно мы их приучали к жизни, элементарным правилам гигиены — пользоваться зубной щеткой, пастой и так далее. Буквально все с нуля приходилось начинать с некоторыми детьми.
Дети были в местах заключения, где выходили на прогулку два раза в неделю всего по 20 минут. Никаких занятий, естественно, и уроков не было.
Первое время они просто хотели набегаться на свободе. В марте было еще холодно, но они выходили во двор и просто бегали без остановки по территории интерната.
Ализа Солтонбекова
Эмоции детей надо было видеть, их переполняла радость. В нашей повседневной жизни мы и не замечаем такие простые вещи, как здорово просто побегать и поиграть детям. По приезде вечерами они любили часто смотреть в окно. Мы не стали устанавливать решетки на окнах. Дети должны были видеть солнце, чистое небо, деревья.
Проводили кукольные спектакли, цирковые выступления, приглашали аниматоров. Это тоже хорошо выводило детей из стрессового состояния. Наряду с психологической реабилитацией применяли трудовое воспитание. Детям нравились субботники, ухаживать за деревьями, сажать цветы, что-то мастерить.
Видно, что дети росли в материнской любви и ласке. Хоть они и голодали, и находились в тяжелых условиях, но рядом был родной человек. Глазки детей блестят, а не тусклые, как обычно бывает, когда дети далеко от родных и близких.
— Как они переживали разлуку с матерями?
— Это оказалось самым тяжелым. Мы вместе с ними переживали прощание. Мамы понимали: неизвестно, увидятся ли они еще. Женщины осуждены и находятся в местах заключения.
Первое время у родных сестер и братьев был страх разлуки, они ходили вместе, держась за руки, не отпуская друг друга даже во сне.
Ализа Солтонбекова
Постепенно, путем хорошей работы психологов, преподавателей и сотрудников интерната, у детей появилось больше доверия и пропал страх.
Мы изучали опыт других стран, которые репатриировали своих детей, в том числе Узбекистана, Таджикистана и Казахстана. Необходимо отметить хорошую работу всех ответственных работников. Считаем, что репатриация и реабилитация прошли успешно. Детки много смеялись, проявляли интерес ко всему новому. С помощью партнеров закупили смартфоны для общения с родственниками из Кыргызстана. Из-за пандемии бабушки, дедушки и другие близкие не могли посещать интернат.
Самым сложным оказалось документирование тех детей, которые родились в Ираке. Необходимо было пройти все судебные инстанции, всем детям выдали личные документы, психологи дали заключение на каждого ребенка о том, что он подготовлен. В начале июля начали приглашать родственников и отправили ребят по домам. Сейчас все они у родных.
Детей определили в семьи на шесть месяцев по решению комиссий по делам детей при райгосадминистрациях. Ведем контроль, как они адаптируются за это время. Надеемся, все пройдет благополучно. Психологи на местах продолжат работу. Нам до сих пор помогают наши партнеры — ЮНИСЕФ, Красный Полумесяц и Красный Крест.
— Как родственники встретили детей?
— Замечательно. Не было ни одной семьи, которая бы отказалась. Все были рады принять ребят. Поиск близких родственников вели, как только началась работа по возврату детей. У многих тут оказались бабушки, дедушки, тети и дяди как со стороны матерей, так и отцов. С этими семьями с 2019 года проводили соответствующую работу, обучение, изучали, справятся ли они с поставленной задачей.
Когда мы разговаривали с мамами, они говорили, что папы погибли. Но после того как привезли детей и начался судебный процесс по их документированию, нашли их отцов в Кыргызстане. Они даже не знали, где находились их жены и дети. Супруги развелись, когда дети были маленькие.
Таких случаев немного, но это замечательно, что на родине есть один родитель. Папы оказались молодыми, современными, ответственными и очень были рады детям.
Ализа Солтонбекова
Мы предусмотрели, чтобы в тех районах, в которых будут проживать дети, были необходимые соцуслуги, психологи, теологи и другие специалисты. Правительством принят комплексный план реабилитации и реинтеграции детей. Один из важных вопросов — это подготовка к школе младших и получение профессии старшими детьми.
— В школы определили детей?
— Минобразования работает над этим, изучают пробелы старших детей. Дополнительно будут составлять индивидуальный план, как им нагнать программу. Остальные по возрасту идут в школу как обычно.
— Сложности какие-то возникли в ходе работы с детьми?
— Больших сложностей не было благодаря тщательной подготовке к репатриации, реабилитации и реинтеграции всех задействованных государственных органов. Все детки замечательные, дружелюбные, единственное — очень худенькие были, маленькие, но в целом крепкие. Тринадцатилетний подросток выглядел как восьмилетний. Постепенно они набрали вес, из первых вещей, которые мы покупали, выросли за два-три месяца.
Дети талантливые, с разными интересами. Некоторым мальчикам понравился футбол, многие полюбили рисовать и петь. В Ираке дети не смотрели мультфильмы, тут психологи правильно им подавали информацию, все анализировали.
Дети очень развиты. Многие говорят на нескольких языках, знают арабский, английский, турецкий, русский. Видимо, там, где они содержались, были дети из других стран, и в общении они очень хорошо освоили иностранные языки.
— Дальнейшее сопровождение этих семей продолжится?
— Да, утвержденный план предусматривает сопровождение детей до 18 лет и в последующем. Предусматриваются все меры поддержки, обучения и развития.
Все транспортные расходы родственников, их обучение оплачивали за счет доноров и партнеров министерства. На местах также обучили председателей комиссий по делам детей — заместителей акимов, имамов, сотрудников милиции, социальных и медицинских работников, представителей районных управлений образования. Важно, чтобы они проводили работу в наилучших интересах ребят. Это обычные дети, но они были в странах, где идут боевые действия, и потеряли родных и близких.
Операция по возврату называлась «Мээрим». Название говорит о том, что таким детям нужно давать больше любви, заботы ласки и понимания.
Ализа Солтонбекова
В интернатах государство прилагает все усилия по уходу и воспитанию детей, но каждому ребенку нужна семья, любовь и забота родных. А мы в свою очередь продолжим работу с данными семьями.
— Возможно ли вернуть матерей из Ирака в Кыргызстан?
— Этот вопрос не входит в компетенцию Минздравсоцразвития, но мы его всегда поднимаем.
