Арестованным членам комитета по защите Кемпир-Абадского водохранилища в очередной раз продлевают срок следствия. Политики, активисты, блогеры и журналисты обвиняются в попытке организации массовых беспорядков с целью захвата власти.
22 октября 2022 года, когда стало известно о создании этого комитета, президент Садыр Жапаров заявил, что в органах власти есть информация о том, кто стоит за митингами и шествиями по Кемпир-Абаду. С 23 октября начались массовые аресты. 27 человек власти отправили за решетку. Из них трое находятся под домашним арестом, 24 человека — в бишкекском СИЗО-1.
Требования международных и отечественных правозащитных организаций отпустить и восстановить право на правосудие на Старой площади игнорируют.
Срок за неблагонадежность
Статьи, по которым фигурантам кемпир-абадского дела предъявлены обвинения, негласно классифицируется как политические. По ним предусмотрены различные сроки лишения свободы. Самая тяжкая — «Попытка насильственного захвата власти» предусматривает наказание до 15 лет тюрьмы. За организацию массовых беспорядков можно сесть на семь лет.
Политзаключенные в новейшей истории Кыргызстана — дело привычное. У каждого президента нашей страны были свои узники. Первопроходцем «борьбы с режимом» стал оппозиционер времен первого президента — Топчубек Тургуналиев.
В 1999 году его обвинили в покушении на жизнь Аскара Акаева. 1 сентября 2000-го по приговору суда он получил 16 лет лишения свободы. Топчубек Тургуналиев себя виновным не признал, но отсидел в колонии шесть лет.
По мнению главы правозащитного центра «Кылым шамы» Азизы Абдирасуловой, аресты по политическим мотивам свидетельствуют о том, что власти Кыргызстана не гнушаются использовать репрессивный аппарат против своих оппонентов.
«Люди запуганы. Не могут говорить открыто, что думают. Это ли не тотальный террор? Да, у нас нет смертной казни. Но инициативы вернуть ее уже звучат», — сказала она.
Не был бы Кыргызстан экономически зависим от Евросоюза, других международных институтов, когда наша власть вынуждена соглашаться с некоторыми требованиями, то у нас давно бы установился самый настоящий тоталитаризм со всеми его маркерами.
Азиза Абдирасулова
Она добавила, что когда инкриминируются деяния по политическим статьям, это означает — человека судят не только и даже не столько по букве закона, сколько по политическим и идеологическим принципам: важно не то, что именно он сделал, а то, имел ли политические мотивы.
Проще говоря, главное преступление, по отношению к которому даже убийство вторично, — это политическая неблагонадежность.
Не ищите аналогий, они есть
Историки отмечают, что посадки по политическим статьям — это наследие эпохи сталинизма.
В сталинской системе координат не так было важно, что написано в приговоре: освобождение политзаключенного стало таким же политическим решением, как его посадка.
Современный Кыргызстан тоже знает достаточно подобных примеров. Из последнего — освобождение из тюрьмы бывшего президента Алмазбека Атамбаева. Он не просто вышел из колонии. Уголовное дело по факту незаконного освобождения вора в законе Азиза Батукаева направлено на новое рассмотрение. Верховный суд отменил ранее вынесенные приговоры. Ему также разрешили выехать за пределы страны на лечение.
Эксперт Эмиль Джураев отметил, что власти так и не удосужились объяснить, почему бывшего главу государства, приговоренного к 11 годам лишения свободы, вдруг буквально одним росчерком пера Верховного суда освобождают из места заключения. Очевидно, что о правосудии или о соблюдении судебно-правовых процедур особо не беспокоились.
«Все, что делалось в отношении Атамбаева — от момента снятия с него иммунитета экс-президента и до решения об освобождении, — целый комплекс наплевательства на закон», — сказал Эмиль Джураев.
Из этой истории народ Кыргызстана видит одно: преступление и наказание — не про закон вовсе.
Эмиль Джураев
Политолог добавил, что не утихают споры о том, какие репрессии происходили и происходят в Кыргызстане — массовые или точечные. Между тем в пылу дискуссий упускают из виду некоторые характеристики, присущие политическому наказанию.
Итак, что делает тюремные сроки политическими:
- их дают по политическим статьям;
- они имеют тенденцию к ужесточению;
- посадка зависит не от доказанности преступления, а от политической целесообразности;
- освобождение зависит не от приговора, а опять же от политической целесообразности;
- преследованию подвергаются как отдельные люди, так и большие группы, выделенные по какому-то признаку (члены комитета по защите Кемпир-Абада. — Прим. 24.kg).
До недавнего времени для политически мотивированного преследования в Кыргызстане нарочито использовались «экономические» статьи. К примеру, по обвинению в коррупции в 2017 году посадили Омурбека Текебаева и Дуйшенкула Чотонова. Это же деяние инкриминировали ранее в 2012-м экс-мэру Бишкека Нариману Тюлееву.
В разные времена неугодных «верхам» политиков отправляли за решетку по обвинению в злоупотреблении должностным положением, хищении, нецелевом использовании бюджетных денег.
Вернитесь в законное русло
В Кыргызстане совсем не обязательно самому совершить что-то противозаконное, чтобы попасть под политическое преследование. Людей сажают или чаще грозят посадить и они эмигрируют от греха подальше, просто потому, что работали, например, во время выборов в штабе какого-нибудь угодившего в опалу претендента на депутатский мандат или президентский пост.
Так, в июле 2022 года Первомайский районный суд Бишкека признал виновной активистку и сторонницу оппозиционера Равшана Джеенбекова Айсулуу Кудайбердиеву в незаконном пересечении границы в 2019 году. Сроки привлечения к ответственности истекли еще в апреле 2022-го. Приговор вынесли без назначения наказания.
Тот факт, что репрессии в Кыргызстане все еще не имеют массового характера, вовсе не означает, что не произошло «сталинизации» правосудия.
«Сталинизация» — явление не юридическое, а тоже политическое. Отменить политические статьи и сократить сроки — технически не такая большая проблема. Главное, вернуть правосудие из политической плоскости в юридическую.
