Лето-2019 случилось без традиционной политической паузы, совпадающей обычно в Кыргызстане с депутатскими каникулами. Возможно, поэтому осень кыргызстанцы встречают с определенной тревожностью. В стране сохраняется несколько факторов нестабильности, проявляющихся в большей или меньшей степени в разных ситуациях. Это и раскол политической элиты по вектору север — юг, и ставшие более четкими контуры степени допуска к властной «кормушке», а также более чем скромные успехи в экономике и растущая маргинализация и люмпенизация общества.
Правда, все эти факторы пока не критичны для действующей власти. Ключевое слово здесь «пока».
Кыргызстан — страна политических фокусов и фокусников. Предсказывать, из какой шляпы и когда появится белый кролик, очень сложно.
Ситуация усугубляется вступлением Кыргызстана в новый политический цикл — предвыборный.
Два Омурбека
Несомненно, возвращение в активную фазу политической деятельности Омурбека Бабанова и Омурбека Текебаева способно поменять политический ландшафт Кыргызстана.
Омурбек Текебаев вышел на свободу после более чем двух лет заключения, а Омурбек Бабанов вернулся на родину после полуторагодового вынужденного проживания в России. Независимо от любви или нелюбви к обоим и к каждому это хорошо. Ведь даже будучи пока пассивными участниками процессов в стране, и Бабанов, и Текебаев имеют достаточно большие группы поддержки.
Многие считают, что решение и по Бабанову, и по Текебаеву принимал «Белый дом». Если промониторить общественное мнение, то выясняется, что в этом даже никто не сомневается.
Надо признать: это очень наглядный показатель степени неверия кыргызстанцев в мнимую независимость судебной и правоохранительной систем.
Однако пока нет оснований утверждать, что цена свободы и для Бабанова, и для Текебаева — исключительная лояльность к Сооронбаю Жээнбекову.
Власть не стала использовать их в качестве антиатамбаевских торпед, хотя и могла.
Ведь и Бабанов, и Текебаев — жертвы политического самодурства Атамбаева. Это бесспорно.
Одного отпустив под домашний арест, а другому предоставив возможность вернуться на родину после ареста бывшего президента страны, «Белый дом» показал договороспособность и то, что он прислушивается, пусть и не так оперативно, как хотелось бы, к мнению общественности.
Текебаев — профессиональный политик, и невозможно представить, что он решит в 60 лет вдруг заняться чем-то другим. Да и сопартийцы не дадут. «Ата Мекен» — партия во многом лидерская. И имя Текебаева — ее бренд.
Бабанов тоже знает вкус победы, и, как бы он ни пытался скрывать политические амбиции за заявлениями о том, что, помимо политики, в жизни есть и другие, не менее интересные и важные вещи, вряд ли он добровольно поставит крест на политической карьере.
Не исключено, что к парламентским выборам — 2020 мы увидим новый политический тандем Бабанов — Текебаев. У обоих, несмотря на непростые личные отношения и прошлые обиды, есть чем дополнить друг друга.
Ширин Айтматова и ее амбиции
В День независимости Ширин Айтматова записала обращение, где объявила о создании народного движения «Умут-2020». Главную цель движения Ширин Айтматова обозначила как «возвращение государства народу», которое должно произойти после избрания нового парламента, если туда попадут новые честные молодые люди.
Сама Ширин Айтматова утверждает, что власть и депутатский мандат для нее не самоцель. Однако после ее обращения всем стало понятно, что глубинный месседж первого после долгого перерыва публичного выступления как раз и состоит в демонстрации готовности вернуться в большую политику.
Другое дело — как. Все, что сказала Ширин Айтматова, созвучно тому, о чем наши сограждане шепчутся на кухнях и что обсуждают социальные сети. Но строительство партии или даже движения требует серьезных организационных и финансовых ресурсов, а еще понимания менталитета электората в регионах, с которым надо общаться на одном языке, преимущественно государственном. Ведь простой народ на местах флешмобами и политическими граффити не завлечь.
Некоторые политологи охарактеризовали инициативу Ширин Айтматовой как интересную, но бесперспективную на общенациональном уровне.
Прежде всего потому, что сами правила игры, условия попадания в Жогорку Кенеш не предполагают качественного обновления его состава. Хотя если в ближайшее время движение Айтматовой заматереет и превратится в бренд, то ее попробуют использовать в качестве «приманки» для получения голосов так называемых молодых городских интеллектуалов опытные партийные образования.
Надо признать: у большинства политических партий (разве что за исключением «Ата Мекена» с Асией Сасыкбаевой, Натальей Никитенко и Аидой Саляновой и «Бир Бола» времен, когда была Чолпон Джакупова) с женским представительством все совсем плохо.
Мина Атамбаева
Новшества, даже если они и планируются, рискуют «споткнуться» о 9-процентный избирательный порог. Для тех, кто интересуется политикой и собирается баллотироваться, есть одна, но плохая новость — новых лиц в парламенте седьмого созыва ЖК не предвидится.
Высокий избирательный барьер обычно выгоден власти. Он позволяет почти полностью контролировать парламент и минимизировать внутрипарламентскую конкуренцию. Правда, только при условии, если у власти есть своя политическая партия.
Логика Алмазбека Атамбаева, инициировавшего повышение избирательного порога с 7 до 9 процентов, понятна и полностью коррелировалась с его планом по возвращению в большую политику после окончания президентского срока через парламент. Атамбаев был заинтересован в том, чтобы в Жогорку Кенеше седьмого созыва СДПК была в абсолютном большинстве. Тогда он легко смог бы стать премьером, чьи полномочия существенно усилены последними поправками в Конституции (кстати, тоже по инициативе Атамбаева).
Если бы планы бывшего президента реализовались и он не пошел бы на дерзкий конфликт с Сооронбаем Жээнбековым, помимо СДПК в парламент, конечно, попала бы еще какая-нибудь дружественная партия.
К слову, сейчас в Казахстане избирательный порог — 5 процентов. Но если логика Атамбаева понятна, то логика Сооронбая Жээнбекова, поддержавшего 9-процентный избирательный порог в июне 2019 года, не поддается объяснениям.
У Атамбаева была СДПК. У Жээнбекова своей партии нет, и если седьмой этаж не планирует ее в ближайшее время собрать, то, похоже, власть не озаботилась инстинктом самосохранения.
Ведь как бы ни клялась в верности любая «чужая» партия на этапе выборов, в Жогорку Кенеше она будет действовать исходя из политической целесообразности и конъюнктуры с прицелом на будущее.
А конъюнктура у нас почти всегда предполагает критику власти. И это в том случае, если Жогорку Кенеш вообще сформируют с первой попытки. 9-процентный барьер невозможно преодолеть не только небольшим и молодым партиям. Без политической миграции и новых партийных тандемов получить необходимое количество голосов будет очень сложно даже партийным объединениям с историей. Тем более в последнее время репутация парламента упала ниже некуда.
Особым товаром на рынке «партийных невест» будут пользоваться партии, созданные лидерами юга, — «Ата-Журт», «Улуттар биримдиги», «Бутун Кыргызстан», «Мекеним Кыргызстан», «Онугуу-Прогресс».
Не сами по себе, конечно, а их известные лидеры, пользующиеся авторитетом среди земляков. Хотим мы или нет, но 60 процентов от общего числа избирателей приходится на южные области страны. Но именно это может и раздробить электорат. В итоге ни одна из партий не получит необходимые 9 процентов. Такой сценарий при относительно честном подсчете голосов не кажется невероятным. Вот тогда Кыргызстан получит реальный политический кризис. Впрочем, даже если одна, две или максимально три партии на грани фола все-таки смогут преодолеть избирательный порог, кризис все равно ожидаем. Места в партийных списках существенно подорожают. Значит, битва за депутатские мандаты будет ожесточенной — со скандалами, компроматами, разоблачениями.
А проигрыш будут оспаривать всеми возможными и невозможными способами — не только в рамках закона.
