Президент Сооронбай Жээнбеков вернул на доработку скандальный закон депутата Гульшат Асылбаевой о манипулировании информацией, но с оговоркой. Он считает, что такой документ необходим, только направлен он должен быть на борьбу с фейками, а не против свободы слова.
Медиасообщество поддержало это решение. Однако редакторы ведущих СМИ страны и эксперты придерживаются мнения, что любой закон, ограничивающий распространение информации в Сети, так или иначе, но ударит по неугодным журналистам. К тому же все необходимые механизмы для сдерживания фейков в законодательной базе Кыргызстана уже имеются и изобретать велосипед нет необходимости.
Главный редактор информационного проекта Factcheck.kg Болот Темиров в интервью 24.kg рассказал, каким образом государству следует вести медиаполитику, если оно действительно ставит цель — оградить своих граждан от потока недостоверной информации, а не устраивает охоту на ведьм.
— Победить фейки на законодательном уровне возможно или это попытка наших законотворцев выдать желаемое за действительное?
— Скорее, второе. Поскольку с принятием закона о манипулировании информацией, как наивно полагали его разработчики, фейковые аккаунты свои данные не раскроют. Люди создают фальшивые ники, потому что у них на это есть причины. Обязать их с помощью документа «засветить» себя невозможно. Если мы будем опираться на опыт стран Евросоюза в этом вопросе, то увидим — там принуждают соцсети создать механизмы по блокировке фейковых аккаунтов и ложной информации. Facebook, к примеру, запустил функцию, с помощью которой идет отсыл на фактчекинговые ресурсы, и пользователь предупрежден: сведения, которые он в данный момент открыл и читает, — фейк.
Борьба с фейками в рамки законодательной инициативы не укладывается.
Болот Темиров
То есть нужен комплекс мер, но в этом сочетании разных попыток противостоять дезинформации основным является не закон.
— Сам пользователь может распознать фальшивку, если он не профессиональный журналист?
— Разумеется. Для этого не нужен специальный документ. Надо работать с самими пользователями, если они не воспринимают такие сведения, не делятся ими, то некачественная информация заглохнет сразу же, едва успев появиться. В нашей редакции часто бывает, когда нам присылают сомнительные данные, мы их разоблачаем и ставим ссылку, и в тот же момент этот пост перестает быть популярным. То есть люди, увидев комментарий фактчекеров, перестают лайкать и делать перепост откровенной дезинформации.
— Получается, что госструктуры, правоохранительные органы не должны выявлять фейки?
— Я говорю о сведениях, содержащих в себе элементы экстремизма, призывы к совершению терактов, порнографию. Но все необходимые законы для мониторинга и пресечения такого рода публикаций уже есть, и не нужно придумывать что-то новое.
В задачу ГКНБ и МВД входит не погоня за «фантиками» в интернете, а отслеживание опасной информации, ее носителей и источников распространения.
Болот Темиров
Единственное, что я бы посоветовал все-таки сделать, — так это четко прописать терминологию: что такое фейк, что означают недостоверная информация, ложное сообщение, вредные сведения и по каким критериям это нужно определять.
— Ну а если пользователь сам пребывает в неведении, что информация, которой он активно делится с подписчиками, — ложь, то как в этом случае быть? Его следует привлекать к ответственности, блокировать? Это же добросовестное заблуждение.
— Если у пользователя была преднамеренная цель — ввести в заблуждение своих друзей и читателей — одно, а если он сам поддался впечатлениям и эмоциям и поделился постом с друзьями — это другое. Самое главное — работать с пользователями, чтобы они не поддавались эмоциям и критически относились к любой информации.
Мы опять вернулись к медиаграмотности, поскольку это единственный способ остановить поток лжи и не нарушить принципы свободы слова.
Болот Темиров
Кто-то называет этот способ утопическим, но на сегодня у нас нет технологий, которые разом сняли бы проблему распространения фейков.
— В разгар пандемии в Сети стало появляться множество сообщений, причем от авторитетных людей, что коронавируса не существует. Разве государство не должно было тогда ограничить распространение опасной информации?
— Но для этого не нужен закон, поймите. Достаточно было постоянно информировать население. На примерах показывать людям, насколько COVID-19 опасен, что он приводит к смерти. Тогда бы никто и не строил теорий заговоров, не выдвигал диких гипотез и не находился в заблуждении, считая, что коронавирус не опаснее насморка. А у нас образовался информационный вакуум. Профессиональных журналистов и вовсе лишили права на исполнение обязанностей, не давали возможности делать свою работу. К чему привело это попустительство, мы с вами видим.
— Какой термин неприемлем в законе? А какие определения, напротив, должны быть закреплены?
— Для начала из любого документа, регулирующего деятельность СМИ или публикации материалов в интернете, должно исчезнуть слово «ложная информация». Мы пошли на гуманизацию и убрали клевету, но ввели понятие ложных сообщений. А это еще хуже. Механизмы, которые уже опробированы и работают, я говорю о том, что любой гражданин может обратиться в суд с иском о защите чести и достоинства, решают те вопросы, которые были в законе о манипулировании информацией.
Изначально со мной вели переговоры, чтобы изменить этот проект, однако я стоял на том, что в специальном документе нет нужды. А вот работать по просветительской части, обучать медиаграмотности необходимо.
Я за то, чтобы в школьную программу включили предмет фактчека.
Чтобы люди знали, какая информация ложная. Человек должен научиться смотреть источник, проверять фотографии, это занимает 30-40 секунд. 80-90 процентов фейков можно разоблачить за пять минут. Это нетрудно совсем. Надо только отдельно прописать технические нюансы — дать понятное определение интернету, провайдеру, обозначить, что такое сервер, облако, как в нем хранить данные.
Словом, нужна медиастратегия, а не драконовские законодательные инициативы.
— Но вы признаете, что проблема фейков есть?
— Есть, причем в глобальном масштабе.
Нужна стратегия для борьбы с этим явлением, направленная на уменьшение вреда, ориентированная на правдивое информирование, а не загоняющая под плинтус свободно мыслящих представителей гражданского сообщества и медиасреды.
Болот Темиров
Вся загвоздка в том, что наши нардепы не сопоставляют генерируемые ими, а чаще просто списанные с аналогов законов других стран, инициативы с теми целями и задачами, которые будут направлены на развитие. У нас же пока все идет с уклоном на разрушение основ демократии. Вся бюрократическая система выстроена так, чтобы политики могли попиарить себя, а цели решить вопрос нет.
— Как бы вы оценили ситуацию со свободой слова сегодня в Кыргызстане?
— Я не питаю иллюзий. Ситуация со свободой слова все хуже и хуже, репрессивные методы становятся жестче. Появился новый способ прижать критиков — заставлять их публично извиняться на камеру. Это крайне унизительная процедура.
Видя все это, нужно понимать: закон о манипулировании информацией не прошел, но расслабляться не стоит. Сможем ли мы отстоять нашу свободу слова, зависит от нашей активной гражданской позиции.
Болот Темиров
Если бы мы промолчали, то этот документ был бы подписан. Нельзя сдаваться, иначе нас лишат возможности говорить, критиковать, и тогда инициативы, направленные на подавление инакомыслия, будут возникать постоянно.
