Арест депутата Жогорку Кенеша Адахана Мадумарова был вполне ожидаем, но вопреки прогнозам некоторых аналитиков волну народного возмущения не вызвал.
Никто из других оппонентов власти пока не выступил в поддержку лидера парламентской фракции «Бутун Кыргызстан».
Ряд экспертов считает, что все дело в инкриминируемой ему статье. Адахана Мадумарова обвиняют в государственной измене, то есть фактически в предательстве национальных интересов страны. Это своего рода клеймо, и вступаться за обвиняемого по такой тяжкой статье никто не хочет.
Политологи также считают, что еще одной причиной молчания является страх. Даже если в обществе и осознают, что предъявленное обвинение — очередная манипуляция власти с целью окончательно дискредитировать оппозицию в глазах народных масс, то вслух об этом говорить никто не будет. Что вполне объяснимо: вряд ли кому-то хочется оказаться в соседней камере.
Протокол ценой в свободу
В день задержания Адахана Мадумарова глава ГКНБ Камчыбек Ташиев опубликовал на своей странице в Facebook пост.«К тем, кто совершает государственную измену, к тем, кто совершает действия, направленные на очернение государства, мы не будем иметь жалости. Ответ силовиков будет жестким по отношению к таким гражданам», — написал он.
Кому именно посвящен текст, не уточнялось. Ситуация прояснилась, когда стало известно о задержании Адахана Мадумарова и инкриминируемой ему статье. Интересно, что в июне, когда парламент дал согласие на привлечение его к уголовной ответственности, речь шла о злоупотреблении властью. Но в ходе следствия обвинение переквалифицировали.
Речь идет о протоколе, завизированном в 2009 году в Худжанде. Адахан Мадумаров, будучи секретарем Совета безопасности Кыргызской Республики, подписал с таджикской стороной протокол рабочей встречи. Согласно документу, кыргызская сторона взяла в аренду на 49 лет у Таджикистана участок земли площадью
Сам Адахан Мадумаров никогда и не отрицал факт подписания скандального документа.
Когда в марте 2019-го, после очередного кровопролитного столкновения на кыргызско-таджикской границе, в соцсетях всплыл этот протокол, он заявил журналистам, что «гордится тем, что в 2009 году делегации из Кыргызстана удалось достичь взаимопонимания с таджикской стороной».
«Это была дипломатическая миссия, во время которой нам удалось добиться для наших граждан независимого от Таджикистана пути передвижения. Тогда таджикские пограничники поставили в селе Кок-Таш пункт пропуска, и местные жители, чтобы добраться из Баткенской области в Ош, вынуждены были проходить досмотр и пограничный контроль. Протокол полностью снял этот вопрос. После этого началось строительство объездной автодороги и возведен мост», — говорил Адахан Мадумаров.
Высказывания о том, что подписание протокола означает фактическую передачу РТ приграничной зоны, он назвал провокационными.
«Процесс демаркации и делимитации границ может тянуться годами. Этот документ являлся временной мерой, чтобы помочь людям определять границы своей территории, пока высшее руководство республик не примет официального решения по границам», — пояснял Адахан Мадумаров.
Юридически протокол не закреплял права на землю за Таджикистаном. Однако для Мадумарова он оказался роковым и стоил свободы.
От «измены родине» до «госизмены»
Статья «Государственная измена» появилась в Уголовном кодексе КР в 1996-м. Менялись редакции, но трактовка оставалась прежней. Это особо тяжкое преступление, и оно предусматривает наказание от семи лет с конфискацией имущества.В советское время, когда уголовное законодательство было единым, вместо госизмены использовалось понятие «измена родине», причем слово «родина» писалось с маленькой буквы. Определялось оно так: «Действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу».
Этот состав вошел в статью 58 кодекса («Контрреволюционные преступления»). Введение наказания за «измену родине» было частью кампании по формированию советского патриотизма, которую Иосиф Сталин организовал в развитие своей концепции «построения социализма в отдельно взятой стране», после того, как не оправдались надежды на скорую мировую революцию.
По официальным данным МВД СССР от 1954 года, с 1921-го «за контрреволюцию» осудили больше 3,7 миллиона человек. Из них почти 643 тысячи приговорены к расстрелу. Большинство — по 58-й статье в редакции 1934 года.
Несмотря на то что, помимо «измены родине», в ней было еще почти два десятка других пунктов, сразу всех осужденных по этой статье в обиходе именовали «изменниками родины». Пик употребления словосочетания «измена родине» в русскоязычной печати пришелся на Великую Отечественную войну. Тогда так нередко квалифицировали, например, попадание в плен, а второй большой всплеск — на рубеж 1940-1950-х, время послевоенных репрессий и борьбы с «безродными космополитами».
После распада Союза бывшие советские республики приняли каждая свой Уголовный кодекс. Термин «измена родине» был заменен более нейтральным — «госизмена». По мнению эксперта Игоря Шестакова, вероятно, это было сделано для того, чтобы лишний раз дистанцироваться от преступных действий государства в прошлом.
Но в последние годы риторика властей на постсоветском пространстве поменялась. Кыргызстан не стал исключением. Регулярно звучат предложения ужесточить наказание за госизмену и по примеру соседей по региону не только сажать за это в тюрьму, но и лишать гражданства.
«Причем инициатива исходит как от поддерживающих официальный курс политиков, так и от оппонентов власти. Решение Мадумарова привело к тому, что Таджикистан каждый раз при дискуссии по поводу спорных участков предъявляет этот протокол как свой козырь. Поэтому представить, что коллеги по оппозиционному лагерю встанут на его сторону, пусть даже чисто формально, очень сложно», — считает эксперт.
Естественно, что при таких исходных данных Адахана Мадумарова, обвиняемого в предательстве интересов государства, да еще и в пользу Таджикистана, с которым у нас давние территориальные разногласия, едва не переросшие дважды в попытку захвата Баткена, никто защищать не станет.
Игорь Шестаков
Он убежден, что к консолидации оппозиции арест лидера «Бутун Кыргызстан» при учете вменяемого ему деяния точно не приведет.
Политолог Эмиль Джураев считает, что причина нежелания оппозиции поддерживать Мадумарова и сплачиваться вокруг него вовсе не в инкриминируемой статье, а в том, что власть в последнее время настолько ревностно затыкала все возможности и пространства для протестов, что не согласным с политикой Старой площади очень сложно мобилизоваться.
Не все за одного
С такой точкой зрения согласна и юрист Таттубубу Эргешбаева. Она напомнила, что в действующей Конституции отсутствует термин «оппозиция», а Старая площадь пестует единовластие без какой-либо альтернативы.«Значит, любая попытка поддерживать отличное от официального мнения будет пресекаться. В парламенте единственную роль оппозиционного деятеля поддерживал Адахан Мадумаров. Когда в стране власть силовых структур преобладает над судебной системой, то в отношении каждого гражданина, тем более должностных лиц, всегда найдутся основания для предъявления обвинения, если будет необходимо», — подчеркнула юрист.
Сложившаяся ситуация демонстрирует важность соблюдения законности, процедур и обеспечения права каждого гражданина на справедливое судебное разбирательство.
Таттубубу Эргешбаева
Эксперт Нурсултан Акылбек полагает, что мобилизация оппозиции зависит от самого Адахана Мадумарова. Но он не пойдет на деструктивные действия.
«Возможно, Мадумарова осудят, по истечении срока давности совершения преступления выпустят, но лишат мандата. Возможно, это и есть главная цель всех этих мероприятий — лишить его парламентской трибуны. Парламентская трибуна добавила его партии в рейтинге узнаваемости 48 процентов. Арест эти показатели еще больше увеличит», — добавил он.
Это плохой прецедент, теперь каждый будет бояться что-то подписывать, думая, что в будущем его могут привлечь по такой страшной статье, как «Госизмена».
Нурсултан Акылбек
Помимо всего перечисленного, арест Мадумарова продемонстрировал еще два аспекта. Первый: оппозиция крайне фрагментирована и разрознена, поэтому объединить ресурсы не способна. Второй: государство, похоже, не ограничено в своем произволе ни формулировками закона, ни независимой судебной системой, и это в конечном счете ведет к злоупотреблениям.
