Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев впервые посетил с государственным визитом Кыргызстан. Мало того, это первый за последние 17 лет приезд в Бишкек главы соседней страны. Кроме договоренностей по границам и вопросов налаживания политического диалога, стороны много говорили и об экономической составляющей сотрудничества.
Эксперт по инфраструктурному развитию Центральной Евразии, бывший помощник министра по энергетике и инфраструктуре Евразийской экономической комиссии Кубат Рахимов уверен, что реальные итоги визита узбекского президента проявятся только к весне 2018 года.
— Есть ли вообще экономический эффект от визита Шавката Мирзиеева в Кыргызстан?
— Безусловно. Сегодня торговля между странами состоит из двух частей. Нелегальной — контрабанда, взятки таможенникам, проход «муравьиными» тропами — и официальной. В этом плане происходящие сейчас в Узбекистане перемены выгодны и Кыргызстану, и бизнесу в целом. Будет предсказуемость в работе и четкие правила игры.
Я общался недавно с владелицей ателье, которая жаловалась, что покупает узбекские ткани только в одном месте, но там сложная схема оплаты за них. Все идет через странные схемы и «своих» людей на границе. Но неправильно, когда отдельные люди зарабатывают деньги и продают товар, а другим это недоступно.
— Главный документ по итогам визита — договор о кыргызско-узбекской границе. Есть ли экономический эффект от него?
— Любая демаркация и делимитации границы проецируется в экономическую плоскость. Граница автоматически становится таможенной, идет обеление как минимум приграничной торговли. А это очень важно для ЕАЭС, ибо в основе союза лежит именно общая таможенная зона.
Там, где снимается политическое и социальное напряжение, начинает расцветать торговля.
Кубат Рахимов
Приведу в пример границу Кыргызстана и Таджикистана, Баткенской и Согдийской областей. Там, по пути из Худжанда в Исфару, одна сторона улицы — Кыргызстан, а другая — Таджикистан. Формально таможенный пост есть, но он в глубине. Ну и как там не будет контрабанды и нелегальной торговли? С Узбекистаном, конечно, ситуация иная. Они пытаются защищать свою территорию, но это совсем не значит, что там нет контрабанды.
Но и моментального эффекта от подписанного договора ждать не стоит. Мало его подписать, надо еще реализовать. Здесь могут быть существенные затраты на пограничную инфраструктуру. Они могут быть разными. Возможно, это будет колючая проволока или системы видеонаблюдения. Но в любом случае предполагается не просто дополнительная таможенная инфраструктура. Это будут контрольно-пропускные пункты. Их обустройство требует значительных затрат.
Здесь есть момент отселения людей. Ведь линия границы может упереться в чей-то огород или дом. Государство должно компенсировать как минимум стоимость участка, а как максимум — оплатить переселение.
— Почему Узбекистан вдруг решил с нами дружить? Столько лет мы были не нужны соседям, а тут вдруг такая любовь.
— Все не случайно. Попытка Узбекистана отстроить закрытую модель развития имела смысл в определенные годы. Например, в 1990-е годы, когда власти пытались сохранить промышленность и производство. В 2000-х такая политика себя оправдывала, потому что помогала обеспечить условия для собственных производителей.
Конечно, в этом были и минусы — не существовало стремления улучшать бизнес, наращивать объемы производства и качество продукции. А с государственными предприятиями и того тяжелее. Они в принципе не заточены на прибыль.
Но были и плюсы. Такая политика позволила Узбекистану спасти промышленность, переработку. Да, они не сохранили авиастроение, но раскрутили отечественное автомобилестроение. Еще лет десять назад никто не мог представить, что Узбекистан будет создавать совместные сборочные производства с Казахстаном на территории РК. Они смогли сохранить промышленный потенциал, построили множество железных дорог, запустили высокоскоростные поезда. Теперь они готовы к открытию себя миру.
— Почему сейчас? Только ли смерть первого президента Ислама Каримова стала причиной смены курса?
— Отнюдь. Я бы не стал все связывать только с Исламом Каримовым. Элиты Узбекистана давно были готовы открыться, еще в 2012-2013 годах. Но их напугали события в России. После того как упали рубль и тенге, дрогнул юань, они не стали форсировать процесс и решили еще подождать. И вот сейчас Узбекистан открывается миру. Он ведь не только с нами отношения улучшает, но и с другими странами активно работает.
За год отношения Ташкента и Астаны продвинулись сильно. Просто мы этого не замечали. Я в свое время спрашивал у посла Узбекистана в Кыргызстане: «Локомотив «Узбекистан-Казахстан» мимо нас проедет или мы все-таки тоже будем в тренде?» Он тогда ничего не ответил. Но сейчас, по итогам визита Шавката Мирзиеева в Кыргызстан, становится ясно, что мы в общем процессе. К тому же сейчас нет четкого разделения на плохого и хорошего соседа. Мы — просто добрые соседи и готовы работать вместе.
— В каких сферах наши страны могут сотрудничать?
- Думаю, мы могли бы наладить связи в агропромышленном комплексе, легкой промышленности. В Узбекистане в свое время создавали совместные предприятия с Турцией и Южной Кореей. Так что ткани и трикотаж у них хорошие. Узбекистан может заходить в Кыргызстан, например, с тканями, а потом выходить с готовой продукцией на рынки ЕАЭС.
Стоит подумать и о карте энергоснабжения южных областей. Мы сильно зависим от поставок нефтепродуктов из России. Но совсем рядом, например, Ферганский НПЗ. В этом плане отрадно, что визит Шавката Мирзиеева состоялся сразу после того, как ввели в эксплуатацию полностью модернизированный участок газопровода из Узбекистана в Казахстан.
— А как быть со строительством железной дороги? Президенты Узбекистана и Кыргызстана вскользь намекнули, что обсуждали эту тему.
— Я не против строительства любых железных дорог в Кыргызстане. Ведь мы — антирекордсмен по строительству новых веток. За 26 лет независимости мы не построили ни одного километра. В том же Таджикистане, например, хотя бы соединили между собой старые ветки, которые работали во времена СССР.
Мы сейчас должны проанализировать, почему в Кыргызстане система не работает и мы не строим локальные ветки. Но я осторожно отношусь к заявлениям чиновников, которые говорят, что построят дорогу.
— Что нужно, чтобы дороги были?
— В первую очередь, как гласит известная пословица, должна быть по Сеньке шапка. У нас нечего закладывать. Мы не можем предоставлять государственные гарантии на миллиарды долларов. Поэтому должны строить железные дороги, но только не за счет будущих поколений.
В итоге остается только две возможности — государственно-частное партнерство и концессии или частные инвестиции.
Кубат Рахимов
В случае с ГЧП государство вкладывается отводом земли, а инвестор — средствами. Затем стороны делят прибыль. Но тут есть важное дополнение. Инвестор при строительстве должен платить только, например, отчисления от фонда зарплаты и в Соцфонд. От остальных налогов его придется освободить на весьма длительный срок.
Если же говорить о частных инвестициях, то мы предоставляем коридор, а инвестор выкупает землю, платит все налоги, работает на выгодных нам условиях, но это его частная собственность. Срок окупаемости таких проектов — 30-40 лет. Если найдется инвестор на таких условиях, то хорошо. Но проект ГЧП выглядит реальнее.
— Когда ждать экономических итогов от потепления отношений Кыргызстана и Узбекистана?
— Для начала надо подождать, пока в самом Узбекистане все придет в норму, стабилизируется курс валюты. Однозначно, что вырастет экспорт узбекских товаров. Причем не только в Кыргызстан, но и в другие страны. Что касается договоренностей с КР, то цыплят будем по весне считать. Но уже хорошо то, что пошло движение.
Тут шла речь о том, что бизнесмены договорились о совместных проектах на $115 миллионов. Будем надеяться, что все реализуется. Но даже если половину этих проектов воплотят в жизнь, будет хорошо. Как для обеих стран, так и в масштабах региона и интеграционных объединений.
