Долги перед Китаем оказывают влияние на внутреннюю политику стран Центральной Азии, и Кыргызстан — яркий тому пример. Об этом говорится в статье «Путь Кыргызстана к пику погашения долга перед Китаем: контекст и дилеммы», опубликованной изданием The Diplomat.
Как отмечается, за последние 30 лет геополитический ландшафт Центральной Азии характеризовался все более стабильным и видоизменяющимся китайским присутствием. Наряду с инвестициями и грантами Китай щедро выдавал кредиты и займы, накапливая то, что некоторые считают возможной «долговой ловушкой» для правительств стран региона.
Вопрос «долговой ловушки» стал болезненным и политизированным практически для всех стран Центральной Азии. И если для Казахстана и Узбекистана эта тема еще остается в пределах допустимого риска, то для Кыргызстана и Таджикистана, отмечает автор статьи, она попадает в категорию государственной важности и оказывает существенное влияние на внутреннюю политику.
Согласно стратегии управления долгом Кыргызстана на 2022-2024 годы, «максимальный размер задолженности перед одним кредитором не должен превышать 45 процентов», а общий государственный долг не должен превышать 70 процентов ВВП.
В июле 2022 года Кыргызстан приблизился к пороговому значению, задолжав Эксимбанку Китая около $1,7 миллиарда, что составляет 42,9 процента от общей суммы внешнего долга.
Пик погашения внешнего долга Китаю ожидается с 2025 по 2027 год с последующим снижением, а к 2035-му Кыргызстан должен полностью погасить свой долг перед Китаем.
В свете этого правительство инициировало меры по пополнению государственного бюджета, истощенного погашением задолженности, такие как открытие специального счета для добровольного внесения вклада в погашение долга, национализацию предприятий, а также активную реализацию стратегии, известной как «кустуризация», направленной на борьбу с коррупцией путем добровольных пожертвований государству со стороны чиновников, подозреваемых и обвиняемых в коррупции. Однако в конечном итоге, отмечает автор статьи, этот процесс ставит крест на любых судебных процессах, связанных с коррупцией, укрепляет авторитаризм и не обеспечивает прозрачности в отношении собранных средств.
Сложившаяся ситуация заставляет правительство искать новые пути пополнения государственной казны, и наиболее простым из них является реформа Налогового кодекса и пересмотр «правил игры» для бизнеса. Так, в этом году был принят новый Налоговый кодекс, введены кассовые аппараты, но наибольшее сопротивление вызвало внедрение электронных товарно-транспортных накладных.
Эти меры вводят одновременно со снижением налогового бремени для казино и легализацией незаконно приобретенных активов, что приводит к росту цен и инфляции, в то время как правительство планирует увеличить свои доходы.
Наблюдая постепенный рост социального недовольства, власти прибегают к популистским мерам для смягчения долговой ситуации. Например, Кыргызстан выдвинул инициативу по обмену внешнего долга на зеленые проекты, такие как ГЭС, солнечные электростанции, защита окружающей среды.
«В то время как некоторые европейские страны уже начали подписывать новые соглашения о конверсии долга, Китай не проявил особого энтузиазма в отношении этой «схемы», — подчеркивается в статье.
Кыргызстан по соглашениям с Китаем лишен возможности обращаться в международные арбитражные суды. Разногласия, связанные с внешним долгом, могут рассматривать только китайские суды.
Одним из самых примитивных способов избавления от внешнего долга является передача ресурсов. На повестке дня остаются проекты в горнодобывающей промышленности, однако применение такого подхода сопряжено с риском социальных волнений и протестов, которые регулярно происходят в последнее десятилетие.
Флагманским проектом экономического развития Кыргызстана является строительство железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан. Хотя стороны пришли к компромиссу в отношении необходимости запуска проекта спустя более двух десятилетий, детали финансирования до сих пор не разглашаются. Кыргызстан, обремененный долгами, представляет собой самое слабое звено в проекте, где стоимость железной дороги оценивается в $4-5 миллиардов.
«Похоже, что Кыргызстан стоит перед дилеммой получения новых кредитов на строительство железной дороги, имея при этом неоплаченные долги перед Пекином», — подчеркивает автор.
Долговые обязательства оказывают как косвенное, так и прямое влияние на внутреннюю и внешнюю политику стран.
Долги перед Китаем влияют на внутреннюю политику стран региона, формируя дискуссии о «взаимовыгодном сотрудничестве с Китаем» и реформы, направленные на сокращение социальных обязательств государства и увеличение налогов.
«Если в Центральной Азии будет создан прецедент передачи стратегических активов в обмен на долг перед Китаем, особенно если в этот список попадут дороги или стратегически важные объекты инфраструктуры, то региональное взаимодействие и сотрудничество окажутся под угрозой,» — подчеркивается в статье.
