У женщин по заболеваемости раком на первом месте находится рак молочной железы, на втором — шейки матки, затем яичников и других органов. Такие же позиции они занимают и по смертности от онкологии. Многие жизни можно спасти, если вовремя диагностировать и начать лечить. Но почему женщины обращаются к врачам, когда уже поздно?
Само не пройдет
Толгонай (имя изменено) жила в Джети-Огузском районе. В один из дней у нее начались боли в груди, однако она сначала не обращала внимания: работа, семья, дел по дому в селе всегда хватает. Обратилась к местной знахарке, но не помогало.
Тогда сестра сказала, что мне надо ехать к маммологу, а я даже не знала, что это за врач такой. Поехала в областную больницу в Каракол, а там только онколог-хирург.
Толгонай
«Хороший специалист, много лет работал в нашей больнице. Он меня принял, осмотрел, сказал, что у меня есть опухоль, и, по его мнению, злокачественная, надо ехать в Бишкек, чтобы точно поставить диагноз. Но я как-то не сильно приняла его слова во внимание, болей сильных не было, чувствовала себя хорошо», — вспоминает она.
В Центр онкологии в Бишкеке женщина обратилась где-то через полгода. Опять по настоянию сестры. Врачи поставили диагноз: «рак молочной железы второй стадии с метастазами в лимфоузлы». Сделали операцию — мастэктомию — убрали грудь, назначили химиотерапию. В 2017 году по настоянию дочери Толгонай поехала в Москву, чтобы сдать иммуногистохимию (иммуногистохимическое исследование — дополнительный метод изучения тканей, который применяется при диагностике доброкачественных и злокачественных новообразований, когда постановка диагноза по гистологическим препаратам не представляется возможной или требуется уточнение клинически важных молекулярных параметров опухоли. — Прим. 24.kg).
«В Бишкеке этот анализ не делали, да и до сих пор не делают, но сейчас отправляют образцы на анализ, а тогда мне самой пришлось ехать в онкоцентр имени Блохина. Дети, семья собрали деньги, продали скот, мебель, все, что могли... В итоге выяснилось, что у меня агрессивная форма рака, еще и гормонозависимый вид», — продолжила Толгонай.
По возвращении в Кыргызстан ей назначили лечение. Но оно не помогало. Позднее женщина попала на прием к врачам из Швейцарии, которые приехали в столицу.
«Увидев мои анализы, они сказали, что у меня неправильное лечение. Оказывается, при моем диагнозе нужно таргетное», — сказала она.
Такое лечение очень дорогое. Общественные организации «Вместе против рака», «Эргене» и другие несколько лет «воюют» с властями страны, выбивают деньги на таргетные препараты, благодаря чему их завозят в онкологию.
«Но препаратов все равно не хватает. Болезнь молодеет, пациентов много, а денег выделяется мало, потребность неправильно дается, хватает на два-три-четыре месяца, а потом четыре-пять месяцев сами покупаем, как можем. У меня пошли метастазы в кости, и я получаю три препарата химиотерапии и еще два таргетных», — добавляет женщина.
Лекарства стоят 172 тысячи сомов на курс, который длится 21 день. За год в среднем приходится оплачивать пять-шесть курсов — почти миллион сомов.
Толгонай
«Мне в этом дети помогают, муж работает, помогает... Но тем не менее, когда уже сами не можем оплатить, обращаюсь за помощью к другим», — заметила она.
Толгонай подчеркивает, что среди больных женщин много тех, от кого ушли мужья, узнав диагноз, не поддерживает семья. «Им тяжелее всего: не только в материальном, но и в психологическом плане», — подытожила она.
Чем раньше, тем лучше
Специалисты отмечают важность ранней диагностики онкологических заболеваний.
«Регулярные скрининги — это один из способов профилактики, способствующей раннему выявлению для начала своевременного лечения. В настоящее время, согласно национальным стандартам, скрининг проводится гинекологами, в то время как с процедурой могут справиться профессионально подготовленные медсестры. Такой подход позволит расширить доступность скрининга до отдаленных районов страны», — заявляют в международной медицинской чрезвычайной гуманитарной организации «Врачи без границ».
Президент Кыргызской ассоциации акушеров-гинекологов и неонатологов Арсен Аскеров отметил, что в республике обновлены стандарты по скринингу — они простые и доступные.
«С советских времен гинекологи, терапевты и сегодня семейные врачи отправляют всех к онкологу для диагностики. Но у нас почти 2 миллиона женщин. Для диагностики рака молочной железы можно проводить самообследование, это очень просто. И если женщина что-то нашла во время этой процедуры, то уже обратиться к врачу. Клиническое обследование молочной железы может провести фельдшер или медсестра. Разработано очень доступное руководство», — сказал он.
Арсен Аскеров добавил, что также есть простые методы диагностики шейки матки — гинекологический осмотр с применением уксусной кислоты безопасной концентрации или йода. Если тест покажет положительный результат, то будет проведено простое безболезненное лечение пораженных участков. При обнаружении изменений шейки матки врач-гинеколог проведет кольпоскопию.
Очень важна профилактика. Основная причина рака шейки матки — это вирус папилломы человека. Поэтому нужно привить девочку от него до того, как ее организм соприкоснется с вирусом.
Арсен Аскеров
Почему идут, когда уже поздно
Глава фонда «Вместе против рака» Гульмира Абдыразакова отмечает, что в Кыргызстане очень много больных выявляется на поздних стадиях. «Этому несколько причин. Во-первых, у нас до сих пор не очень хорошо информировано население», — подчеркивает она.
Поэтому мы и рассказываем о себе, говорим, что онкология — это не смерть, это возможность жить.
Гульмира Абдыразакова
«Во-вторых, это профессионализм и отношение врачей. У нас плохой уровень на первичке, гинекологи смотрят абы как. Кроме того, зачастую сами врачи вместо того, чтобы поддержать, настроить на лучшее, говорят, что уже все запущено, хамят, грубят... и человек уходит. Как человек может после этого нормально и адекватно прийти и лечиться? Я не говорю, что все врачи такие. Есть замечательные специалисты, которые поддерживают, помогают на всех этапах, проявляют интерес», — говорит она.
И что еще важно, это деньги. Все упирается в них. Если у тебя нет средств, то, извините, даже нет смысла идти. Когда пациент приходит на третичный уровень, там начинается бизнес.
Гульмира Абдыразакова
«Я считаю, что диагностика, лечение должны быть бесплатными. Мы часто сталкиваемся с тем, что родственники уговаривают женщин не делать операцию, потому как дорого. Они предлагают обратиться к таубу (лекарю), который «все сделает» за небольшие деньги. В итоге болезнь запускают. Опять же это недоверие к системе здравоохранения. Коррупция, хамство, взятки — все это тоже влияет, и у людей такое отношение к болезни», — подытожила она.
