Бизнесмен Имамидин Ташов нанес себе телесные повреждения преднамеренно с целью привлечения внимания общественности. Об этом сообщает пресс-центр ГКНБ.
По его данным, 30 октября в 9.00 во время планового обхода сотрудники СИЗО обнаружили две колото-резаные раны в области живота у подследственного. Медперсонал оказал первую медицинскую помощь до приезда скорой.
Медбригада решила отвезти Имамидина Ташова в 4-ю городскую больницу. На тот момент состояние следственно-арестованного оценивалось как стабильное.
Со слов сокамерника Ташова, последний при себе держал лезвие от одноразовой бритвы, чем и нанес телесные повреждения.
По некоторым сведениям, Имамидин Ташов целенаправленно готовился к суицидальным действиям в сговоре со своими близкими родственниками.
«Во время осмотра врачом-хирургом 4-й горбольницы Ташов якобы жаловался на пытки в СИЗО ГКНБ. Это не соответствует действительности, о чем свидетельствуют камеры видеонаблюдения по всему периметру следственного изолятора. При этом ГКНБ уведомил органы прокуратуры и вызвал сотрудников Национального центра по предупреждению пыток. Имамидин Ташов наотрез отказался отвечать на вопросы последних», — говорится в сообщении.
По решению Первомайского районного суда основатель строительной компании KG Group этапирован в СИЗО № 21 СИН.
Мать бизнесмена попросила президента Садыра Жапарова взять дело на контроль и отпустить сына под домашний арест.
Напомним, Имамидину Ташову предъявлены обвинения в попытке насильственного захвата власти, публичных призывах к захвату власти и незаконном пересечении государственной границы.
Имамидин Ташов в апреле задержан в селе Каинды Чуйской области. По данным ГКНБ, в Кара-Балте он якобы планировал организовать временный штаб по консолидации сил для проведения акции протеста с последующим захватом власти. Находясь в розыске, Имамидин Ташов проводил активную вербовочную работу через соцсети, заявляли в ведомстве.
До этого в соцсетях опубликовали видеообращение Имамидина Ташова, где он сообщил, что его «по-бандитски похитили», держали в неволе и требовали, помимо уже перечисленных в доход государства 52 миллионов сомов, еще 100 миллионов «в левый карман».
