В прошлом году в Кыргызстане онкологические заболевания выявили у 180 детей. Почему они болеют раком, можно ли предупредить грозное заболевание и вылечиться, редакция 24.kg спросила у заведующего отделением онкологии Национального центра охраны материнства и детства Султана Стамбекова.
— Султан Амангельдиевич, почему дети болеют раком, что становится причиной?
У детей подавляющее количество видов опухолей имеет неопределенную этиологию. Почему они возникают, неизвестно.
Султан Стамбеков
— В детской онкологии есть теория двойного удара, которая гласит, что у ребенка должна быть какая-то генетическая мутация, которая под воздействием уже какого-то второго фактора превращается в опухоль. Может возникнуть вопрос: откуда эта мутация? Но это определить практически невозможно.
Небольшая группа опухолей — лимфомы — вызывается вирусом.
— Недавно было сообщение, что в Кыргызстане отмечен рост заболеваемости раком среди детей. С чем это связано?
— Уточню, что увеличилось не число заболевших детей, а выявленных.
Отличие детской онкологии от взрослой — частота онкологических заболеваний у детей примерно одинакова во всем мире. Это константа. Считается, что на каждые 100 тысяч детей раком болеет от 12 до 18.
Султан Стамбеков
И если в какой-то стране регистрируется меньше случаев, то это говорит не о том, что там меньше болеют, а что выявляемость ниже, что медицина слабая, дети зачастую не получают диагноз. Мы это увидели и на нашем примере. Когда у нас было маленькое отделение на 20 коек, то его хватало. Сейчас у нас 70 мест, и они заполнены.
Если раньше в среднем выявляли около 120 детей, то в прошлом году диагноз поставлен 180 (около восьми человек на 100 тысяч населения). Но это еще не полные данные, так как возрастная группа от 15 до 18 лет находится вне нашего поля зрения, подростки обычно обращаются к взрослым врачам. По оценкам экспертов, в Кыргызстане заболеваемость должна быть в районе 200-250 детей на 100 тысяч населения.
— За счет чего улучшилась выявляемость?
— В прошлом году отделение переехало в Национальный центр охраны материнства и детства. Сюда поступают дети со всей республики, и нас зовут на консультацию, чтобы подтвердить или исключить онкологию, поэтому где-то на 30 процентов увеличилась выявляемость.
Конечно, в каждую районную больницу или ЦСМ детского онколога не посадишь. Да в этом и нет необходимости, так как заболеваемость не высокая. Мы пришли к выводу, что необходимо усиливать педиатрическое звено, так как они первыми встречают детей. Работа в этом направлении ведется, провели переговоры со всеми заинтересованными сторонами, на переподготовке кадров вводятся специальные часы по детской онкологии. Кроме того, сейчас все педиатры-ординаторы НЦОМиД проходят у нас месячное обучение.
Детские врачи должны быть начеку.
Во всем мире доказано, что детская онкология не может быть профилактической. То есть не существует действенных программ, которые позволяют выявлять на каких-то ранних стадиях маркеры.
Султан Стамбеков
У педиатра должно вызвать настороженность, если у ребенка какое-то заболевание не лечится или он ведет себя не так, как обычно. У того же лейкоза тысячи масок. Мы видели, когда он начинался с гриппа, вырванного зуба, когда не останавливалось кровотечение, видели очень редкие формы, которые начинались с кожных форм, лимфоузлов. Именно из-за такой «маскировки» происходит задержка диагностики. Поэтому мы настаиваем на том, что педиатров надо готовить, ознакамливать с такими грозными заболеваниями, как лейкоз, опухоль мозга, усиливать работу врачей по регионам.
— То есть заболеваемость разнится в регионах? Вы ведете статистику?
— Совместно с ВОЗ и госпиталем St. Jude (США) с 2021 года начали вносить данные в детский канцер-регистр. И трехлетняя статистика показала интересную картину. У нас парадоксально выросла заболеваемость в Нарынской области — почти 12 детей на 100 тысяч населения. Регион лидирует по этому показателю. С чем связан такой скачок, еще предстоит выяснить.
Есть еще одна константа, которая отличает детскую онкологию от взрослой. Это структура заболеваемости. Если у взрослых она варьируется от страны к стране, то по детской онкологии одинаковая частота: примерно 30-40 процентов — это лейкозы (рак крови), 15-18 процентов — опухоли мозга, 10-12 процентов — лимфомы. И статистика показывает примерно такую же картину у нас.
— Болезни и лечение тоже отличаются?
— Конечно. У опухолей есть два основных свойства.
Первое — они крайне агрессивны и быстро метастазируют. Это плохая новость. И хорошая — опухоли хорошо чувствуют химиотерапию, дети эту процедуру переносят легче, быстрее восстанавливаются. И процент выздоровления у детей выше, чем у взрослых.
Султан Стамбеков
— А если в семейном анамнезе есть рак, то ребенок в группе риска?
— Это имеет значение во взрослой онкологии.
— В Сети часто видишь объявления о сборе денег на лечение или операцию за рубежом. Вы помочь не в силах?
— Есть две категории пациентов, которые решают лечиться за границей. Первая безосновательно не доверяет нашей медицине и даже по простым случаям предпочитает лечиться за границей. Но это их право, мы не можем вмешиваться.
Вторая категория — кому мы на самом деле пока не можем помочь. Детская онкология — это высокотехнологическая медицина, 20-30 процентам пациентов с лейкозами нужно делать пересадку костного мозга. В Кыргызстане, к сожалению, пока нет условий для проведения этой процедуры. Надеюсь, в будущем мы начнем ее делать у нас. Я пришел в детскую онкологию в 2004 году, и с тех пор произошли грандиозные изменения. Построили новый корпус, поставили хорошее оборудование. У нас высокий процент излечиваемости, сопоставимый с мировыми цифрами.
— Расширять онкологию планируете?
— Да. Наша мечта — пересадка костного мозга. И если бы мы этот шаг сделали, это было бы огромнейшим достижением.
Когда же население в Кыргызстане перевалит за отметку в 10 миллионов человек, надо будет организовывать большой онкологический детский центр, так как поток пациентов увеличится. Мы должны быть готовы к будущему. И уже работаем в этом направлении.
