Ситуация с заболеваемостью коронавирусом и внебольничной пневмонией остается сложной. Много тяжелых пациентов, ежедневно регистрируется несколько десятков смертей.
В обсервации на базе «Ганси» 11 июля открыли реанимацию на 50 мест. Сообщалось, что она оснащена всем необходимым и работать там будет бригада из 40 медицинских работников. Тем не менее в социальных сетях пишут о том, что это не реанимация, а «просто морг», «ад, где ничего нет, и трупы лежат рядом с больными».
Заведующая кафедрой анестезиологии и интенсивной терапии КГМА, координатор объединенной реанимации на базе «Ганси» («Семетей») Жамиля Чынгышова рассказала 24.kg, как изменилась ситуация за последнее время и почему умирают люди.
По ее словам, из 600 больных на утро 20 июля на лечении оставалось 290 человек, в том числе 21 в реанимации. 20 мест в интенсивной терапии отдали городу.
— Много пациентов умирает?
— Среди тех, кто давно лечится в «Ганси», редко. В основном умирают люди, которых в тяжелом состоянии привозят из Бишкека. За сутки (данные на 20 июля) умерли шесть человек.
В первые сутки, когда из отделений забирали больных с сатурацией 40-50, конечно, была смертность выше — до 17 человек.
Все знают, что организовались волонтеры.
Многие мне звонят, спрашивают, можно ли привезти больного с сатурацией 40. Нельзя! Они не вынесут дорогу, могут умереть при перекладывании.
Жамиля Чынгышова
Нужен реанимобиль, который обеспечивает кислород. Но волонтеры везли. И привозили труп. Я понимаю, они хотят помочь, но невозможно спасти человека с поражением легких на 70-90 процентов.
Да, первые дни госпитализированные видели, как другие умирали, как их реанимировали. Это жизнь. Не все сразу получается. Пока все получили, установили, потребовалось немного времени. Реанимацию организовали за трое суток, работали и днем, и ночью. Сейчас больных отделили ширмами.
Скажу прямо: смертность будет. Люди лечились дома антибиотиками последнего поколения сами, понаслышке. Теперь в тяжелом состоянии поступают и умирают.
Жамиля Чынгышова
Есть, кстати, и панические больные. На фоне негативных новостей им кажется, что состояние ухудшается. Одна девушка позвонила, говорит, что очень плохо, всю ночь на кислородной подушке, умирает. При этом сатурация 98 (госпитализируют при показателе ниже 92. — Прим. 24.kg), температуры нет, кашля нет.
— Как обстоят дела с оборудованием?
— Нигде нет того, что есть у нас. Установили 48 прикроватных мониторов. К больному не требуется постоянно подходить: пульс, артериальное давление, сатурация — все сердечные показатели видны на мониторе. Имеется 50 дыхательных концентраторов, 50 новых аппаратов СИПАП (режим искусственной вентиляции легких), аппарат Боброва для увлажнения кислорода.
— В соцсетях писали, что после визита премьер-министра Кубатбека Боронова все увезли...
— В тот день как раз получили аппараты СИПАП, 10 из них поставили на склад МЧС. Зашел премьер, спрашивает: «Почему здесь? Немедленно в реанимацию!» Сразу загрузили на машины МЧС и привезли на «Ганси». Мы все для людей делаем. А вокруг сплошной негатив.
Кстати, у нас были нефункциональные кровати с ватными матрасами. Мы попросили у премьер-министра и через Госкомитет обороны получили 44 функциональные кровати с моющимися матрасами.
— Лекарств не хватает?
— Мы закреплены за Национальным центром онкологии и гематологии, через них все получаем. Все что запрашиваем, выдают через департамент лекарственного обеспечения по мере возможности. Если больной поступает с сопутствующими заболеваниями, то препаратов, конечно, недостаточно.
Объявили двухдневный тендер, докупят. И мир не без добрых людей. Спонсоры и частные лица очень хорошо помогают.
— Как справляется медперсонал с работой в тяжелых условиях?
— Первая смена приняла весь удар на себя, в каждой из четырех бригад работал только один врач. Остальные были студентами Медакадемии (выпускники 6-го курса и клинические ординаторы). Крики, плач и обвинения родственников пациентов. Тяжело.
После смерти нашей Адинай у студентов появился страх, все ушли в затишье. Хотя я была уверена, что до конца августа группы сформированы.
Я всем сказала: да, это война! Хотя на войне раньше мы знали врага в лицо и можно было его застрелить... Сейчас во всем мире умирают люди. Я тоже из группы риска и могла не идти работать, но не могу, надо помогать народу. Написала по всем чатам с просьбой отозваться реаниматологам.
Вторая смена заступила 17 июля, и только сегодня мы смогли доукомплектовать бригаду, отозвались несколько реаниматологов (ординаторы второго года и недавно окончившие).
На одну смену нужно 40 человек. Набрали 11 врачей, 12 медсестер, 12 санитаров и 2 координатора. Четыре дня искали по всем чатам врачей. Нет их.
А всего их в стране 450. Их труд в красной зоне я бы оценивала выше остальных. Они же в аду работают, а получают наравне с медсестрами и санитарами (3 тысячи сомов за день работы в красной зоне). Санитаров, кстати, тоже не хватает, взяли с биржи труда.
— Заболевших медиков из первой смены много?
— Ни одного. Все 18 клинических ординаторов отработали 14 дней и ушли на обсервацию. Слава богу, все живы-здоровы, отдыхают.
