Кыргызстанцы уже не удивляются, когда читают об очередном факте насилия над девушками и пожилыми женщинами. Сегодня СМИ пестрят куда более шокирующими сообщениями об изнасилованиях малолетних детей — семи-, шести- и даже четырехлетних девочек, причем не чужих, а своих же племянниц и падчериц.
«Мы работаем!»
А тем временем Министерство социального развития активно информирует общество о деятельности штабов по предотвращению жестокого обращения и насилия в отношении детей, созданных по всей республике. Вот и сегодня ведомство предоставило такую информацию: «В первом квартале 2015 года обследовано более 119 тысяч семей. Составлены планы работы с семьями, оказавшимися в трудной жизненной ситуации, и планы по защите детей. Впервые составлены списки детей внутренних мигрантов, оставленных на попечение родственников...».
«При этом отмечается снижение случаев насилия в отношении детей. Если в 2012 году зафиксировано 1 тысяча 334 случая жестокого обращения с детьми, в 2013-м таких фактов было 1 тысяча 45, то в 2014-м — всего 909», — «успокаивают» в Минсоцразвития.
Между тем накануне на круглом столе «За примирением сторон насильники детей остаются на свободе» замминистра внутренних дел Рыскулбек Джапаркулов представил другие данные. Только за три месяца 2015 года, по его словам, в КР зарегистрировано 39 преступлений сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Из 39 в суд направлено 19 дел. И одно уже прекращено за примирением сторон. «Эта статистика растет. Если в 2011 году всего было зарегистрировано 83 подобных факта, в 2012-м — 151, в 2013-м — 138, то в 2014-м — уже 140», — признал он.
Что происходит с людьми?
Невеселую картину представил и главврач третьей детской больницы Талант Омурбеков. «Я вспоминаю, как мы начали регистрировать первые случаи жестокого обращения с детьми. Просто проходящий мимо человек взял нож и насквозь проткнул четырехлетнего ребенка. Это был 1995 год, с того времени у нас заполняется журнал. Тогда я не думал, что позже мы столкнемся еще с одной проблемой — сексуальным насилием над детьми. Мы, врачи, видим за этими скупыми словами «синдром жестокого обращения», насколько тяжело страдают эти дети, видим их раны, гематомы, изнасилованных девочек... Видавшие виды хирурги рыдают. Только за 3 месяца 2015 года в нашу клинику привезли 17 детей, подвергшихся жестокому обращению, из них 6 — с сексуальным насилием», — рассказал он.
«Мы собираем не только анамнез болезни, но и историю жизни. Часто такие случаи происходят в нормальных семьях, где есть родители — мать и отец. Однако 77 процентов случаев жестокого обращения совершается в состоянии алкогольного опьянения. Чаще всего насилие над детьми совершает отец, на втором месте — мать, на третьем — родственники и на четвертом — иные лица», — сказал врач.
«При этом мы заметили, что с синдромом жестокого обращения поступают одни и те же дети. Один ребенок четыре раза поступал с переломом костей. Мама сказала, что не сдерживается, когда он балуется. Был случай, когда так избивали ребенка камчой, что мы вынуждены были переливать кровь, потому что у него развилась анемия. Я не знаю, в чем дело, что происходит в обществе, когда родители свое зло возмещают на самых беззащитных — своих детях. Но даже тот ребенок, которого мать неоднократно избивала, на следующий же день все это прощает ей, обнимает. Он не просит помощи», — поделился профессор наблюдениями из своей практики.
«Все-таки мне кажется, когда детей избивают близкие родственники, эти факты умалчиваются, они остаются закрытыми. То, что мы выявляем в больнице, — одна пятидесятая, предполагаю. Это только вершина айсберга. Нужно искать в школах. К нам попадают только те, кому требуется медицинская помощь, а есть те, кто изо дня в день с какими-то кровоподтеками и ссадинами продолжают посещать школу», — считает Талант Омурбеков.
Не довести до нового стресса
«Следователи же не умеют проводить допросы детей, подвергшихся насилию, — уверен юрист Эркин Ирискулбеков. — Во время допроса дети повторно испытывают стресс, произошедший с ними. Кроме этого, сильно хромает и доказательная база следователей, поэтому многие дела в суде легко разваливаются при помощи квалифицированных юристов. Существует и другая проблема — судебно-медицинских экспертиз. Если заключение выходит отрицательным, то есть показывает, что сексуального насилия не было, то следователи отказывают в возбуждении уголовного дела, и следствие заходит в тупик».
Безнаказанность порождает...
В Лиге защитников прав ребенка отмечают, что «насильники, пользуясь беспомощностью детей, абсолютно уверены в своей безнаказанности». «Преступники пользуются родительской халатностью, тем, что дети остаются без контроля и внимания. После насилия над детьми матери не сообщают в больницу и правоохранительные органы о случившемся, ставя под угрозу здоровье и жизнь детей. Часто родители ребенка стараются не обращаться в правоохранительные органы для привлечения к ответственности преступника-родственника. То есть интересы взрослых ставятся выше интересов ребенка», — говорит Назгуль Турдубекова.
Правозащитники также сетуют: «Сегодня законодательство позволяет уйти от ответственности преступникам, совершившим развратные действия в отношении детей. Это возможно на основании статьи 28 УПК КР. Она позволяет преступникам за некоторые преступления сексуального характера, в частности за развратные действия, избежать ответственности в связи с отказом потерпевшего от обвинения и за примирением сторон».
Бывает, что семья пострадавшего соглашается за деньги забрать заявление, а бывает, что вынуждена сделать это под натиском родни. «Часто защитниками детей становятся матери, представляя их интересы на всех стадиях уголовного процесса. Очень часто только мать готова стоять горой за своего ребенка, и, как правило, она остается наедине со своим горем. А многочисленные родственники давят на нее, требуют не позорить семью и заставляют забрать заявление на родственника-насильника. Выстаивают единицы, а большинство матерей под натиском родни забирают заявление. В итоге детям наносят непоправимый урон психическому состоянию, а насильник остается на свободе», — подчеркивают неправительственные организации.
По данным Верховного суда, за 2013-2014 годы изучено 56 уголовных дел о насилии в отношении несовершеннолетних. Из них за примирением сторон отпущено 9 лиц! Есть и прекращенные дела на основе закона об амнистии.
Гуманизировать нельзя ужесточить
Кстати, недавно эксперты Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) и представители Лиги защитников прав ребенка заявили, что новые проекты Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов ухудшат защиту детей от насилия.
По их данным, проанализировано действующие законодательство в области ювенальной юстиции и новые проекты двух кодексов. «Эксперты выразили обеспокоенность в отношении предложенных послаблений за изнасилование и насильственные действия сексуального характера против детей; в то время как в отношении самих детей предложено ужесточение наказания. В частности, срок отбывания наказания за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних сокращен более чем вдвое. Если изнасилование совершено в отношении малолетнего, предлагается наказание в виде лишения свободы на 10-12,5 года вместо 20 лет или пожизненного лишения свободы, как это установлено в действующем законодательстве», — говорилось в сообщении.
«По новому проекту УК КР статья 165 «Понуждение к действиям сексуального характера» не содержит квалифицирующих признаков как совершение преступления в отношении несовершеннолетних. Предлагается наказывать таких преступников штрафом или лишением свободы до 2,5 лет. В то время как действующая редакция предусматривает наказание в виде лишения свободы до 8 лет. Такой подход создает угрозу безнаказанности насилия сексуального характера в отношении детей», — опасаются правозащитники.
«Сейчас не то время, чтобы применять гуманизацию к насильникам. Приоритет прав ребенка должен быть выше всех остальных», — заявила накануне на круглом столе директор Центра помощи детям, пострадавшим от насилия и жестокого обращения, Динара Давлетбаева.
Профессор, руководитель экспертной рабочей группы по разработке новых редакций Уголовного кодекса и Кодекса о проступках Лейла Сыдыкова признала, что изменения в УК вносились непродуманно, «когда одной рукой усиливали наказание, а второй — гуманизировали». Она привела пример, произошедший в сельской местности. За изнасилование женщины мужчина был осужден на 8 лет. Но «к нему применяют две амнистии, УДО, и через 1,5 года он возвращается в село и хихикает над ней, а у потерпевшей еще раны не зажили».
«Мы должны начинать не с жертвы, — сказала она, — а найти причины и работать с ними, чтобы предупредить насилие. Радует, что люди поняли: бороться только уголовным кодексом невозможно. Да вы хоть всех перестреляйте, кастрируйте, четвертуйте! Даже в Европе каждый пятый ребенок подвергается сексуальному насилию». Лейла Сыдыкова также напомнила, что институт примирения внедрили «под натиском общественных организаций, так общественность требовала».
Пока стороны обсуждают поправки в УК и УПК КР и предложения к ним. По итогам вчерашней встречи участники круглого стола подготовили свои рекомендации Жогорку Кенешу. А тем временем гражданские активисты организуют акции (одна из них — «Педофилия — чума XXI века» — состоялась сегодня) и призывают депутатов парламента принять закон о смертной казни в отношении лиц, нарушающих половую неприкосновенность несовершеннолетних. А председатель одной из политических партий Жениш Молдокматов поделился своей идеей решения проблемы — «Поймай педофила и получи 100 тысяч сомов»...
