Более полувека назад 15 марта Джон Кеннеди произнес в Конгрессе США речь, в которой впервые использовал термин «потребитель». «Потребители — это все мы», — говорил он. Это крупнейший экономический слой, воздействующий на любое частное или государственное экономическое решение. И там же в Конгрессе были обозначены четыре основных права потребителя: на информацию, безопасность, выбор и право быть услышанным. Позже Всемирная организация союзов потребителей добавила еще четыре пункта: право на возмещение ущерба, потребительское образование, удовлетворение базовых потребностей и на здоровую окружающую среду.
Как в Кыргызстане соблюдаются основные права потребителя, ИА «24.kg» решило узнать у человека, для которого отстаивать наши с вами интересы стало профессией. Знакомьтесь, директор общественного объединения «Кыргыз Транс Контроль» Виктор Горев.
- Виктор Тимофеевич, как в нашей стране обстоят дела с правом на информацию?
- Cложный вопрос. На бумаге-то оно все красиво и хорошо. Вроде бы, есть Закон «О защите прав потребителей», Закон «Об истребовании информации», но впервые мы столкнулись с проблемой в 2006 году, когда подали судебный иск на «Кыргыз Темир Жолу». В то время компания установила кассовые аппараты на вокзале «Бишкек-2». Из пяти касс две оставили государственными, а три отдали в частные руки. Так вот, в госкассах людям говорили, что билетов нет, и тут же за стеклом можно было в частной кассе заплатить 300 сомов сверху, чтобы получить билет в любом направлении. Не оказывая никаких дополнительных услуг, вот так просто была организована продажа билетов. Позже совместными усилиями с антимонопольным ведомством это было прикрыто, но дальше начался судебный процесс, и по прошествии пяти лет мы так и остались в судебном поле. Прошлым летом районный суд оставил дело без рассмотрения с правом возобновления судебного процесса. Мы ведь так и не смогли получить информацию по билетам даже через Министерство транспорта.
Точно такая же ситуация и с Минэнерго. С 2013 года мы ведем судебный процесс по истребованию информации о технических потерях, которые в то время доходили до 40 процентов. Но на сегодня ни Госагентство по топливно-энергетическому комплексу, ни ОАО «Северэлектро», никто нам данные так и не предоставил. Скоро возобновится судебный процесс в Чуйском областном суде по истребованию информации с ОАО «Северэлектро». Мы просили указать, где и что ведомство замеряло, ведь для начала нужно произвести замеры на участках и найти, где большие потери, а затем проводить расчеты. Но этих измерений никто не делал, поэтому сведений попросту нет.
- Такая удручающая ситуация со всеми госорганами?
- Что касается других ведомств, например нынешнего Госагентства по регулированию ТЭК, есть решение городского суда, где ведомство обязали выдать информацию. С ноября прошлого года письмо лежит с прикрепленным судебным решением, но до сих пор глухая оборона - информации нет. Мы вторую неделю пытаемся попасть на прием в Генеральную прокуратуру с тем, чтобы привлечь их к этому процессу.
- Что сделать, чтобы ведомства предоставляли информацию?
- Рычаги. Вот вроде законами у нас предусмотрена административная ответственность, наложение штрафов за неисполнение решений, а что на практике? Например, на руководство ОАО «Северэлектро» Аламединским райсудом наложен штраф в размере 3 тысяч сомов. Ни денег, ни информации. Что такое 3 тысячи сомов для директора, если стоимость дела - около 100 миллионов сомов?
- Может быть, необходимы изменения на законодательном уровне?
- Штрафы должны быть серьезными, и помимо административного воздействия должны быть кадровые рычаги на случай, если руководством не исполняется решение суда и сами законы.
- Вы не пробовали обращаться в правительство на нерадивых высокопоставленных чиновников?
- Нет, мы пошли по законному пути - через суд. Более того, добились положительного результата. Нашим судебным процессом должны быть вскрыты нарушения в системе расчетов и установления нормативов технических потерь. Потери не должны составлять больше 5 процентов, сегодня они составляют 12, а ранее вообще было 30 процентов. То есть ежемесячно ОАО «Северэлектро» списывает около десятка миллионов сомов на технические потери. Если руководитель не дает информацию, может, стоит рассматривать это как соучастие в преступлении или как сокрытие преступления? Вот почему мы намерены обратиться в Генпрокуратуру. Посмотрим, что скажут там.
- Правильно ли я понимаю, что когда не исполняется решение суда, счета компании могут быть арестованы?
- В процессуальном кодексе есть понятие «обеспечение иска», и оно может быть в разных видах. Это может быть и арест, и запрет на какие-то действия. Вот есть определение, в котором акционерному обществу запретили списывать свыше 5 процентов электроэнергии на технические потери до проведения независимой экспертизы, но ведомство как списывало, так и продолжает это делать.
- Вы отстаиваете не единичные случаи, а права потребителей всей республики?
- На сегодня по заявлению десятка граждан начались судебные процессы по некачественному товару. Это и сотовые телефоны, и бытовая техника. Но начав судиться, увидели, что это системное нарушение. Тогда в иск вписали «защита неопределенного круга потребителей». Допустим, случай с сотовым телефоном, когда даже при наличии гарантийного талона компания отказывает в ремонте. Нами обнаружена проблема, которая касается всех потребителей. И двигаться дальше, не решив ее, бесполезно. Какой смысл решать отдельный случай, если проблема все равно останется?
- Скольким людям вы помогли, и сколько судов вами было выиграно?
- Мало. У нас есть процессы, которые идут полтора, три года. Сама система в КР выстроена таким образом, что можно судиться годами. Юристы умеют применять всевозможные схемы, которые могут затягивать процессы, а суды это проглатывают, хотя вправе решить. Но закон неплохой, не хуже, чем в России или Казахстане, но в перечисленных мной странах куча подзаконных актов, которые запустили механизмы их исполнения. Например, невозможно назначить экспертизу, ну просто невозможно вести судебные дела, если они длительные.
- А за чей, кстати, счет должна экспертиза проводиться?
- В Законе «О защите прав потребителя» написано, что за счет продавца, а в 176 статье Гражданского процессуального кодекса - за счет того, кто заявил ходатайство. Ко мне пришла бабушка, купленное на всю ее крохотную пенсию пальто расползлось, и где ей деньги взять на проведение экспертизы?
- Как же судебная реформа, о которой пишут?
- Да нет никакой реформы, и на процессах мы это видим и чувствуем. У судей нет ответственности за принятие неправосудных решений, которые выносятся «от фонаря». Не нравится - обжалуй! Судья с себя сбрасывает ответственность. А на обжалование уходит время - у людей просто опускаются руки. Если честно, мне трудно назвать нашу деятельность защитой прав потребителей. На самом деле, мы занимаемся зондированием судебной системы, в которой реформой и не пахнет. А для того чтобы система заработала, нужно изменить законодательство.
Если в Казахстане, Беларуси и в России механизмы реализации закона запущены в работу подзаконными актами, постановлениями правительства, то у нас нет ни одного постановления правительства по данному вопросу. Очень много нужно менять в Гражданском процессуальном кодексе, запускать механизмы. Смотрите, государство предоставляет много услуг - образовательные, медицинские, транспортные, охранные, услуги по энергоснабжению и так далее. Если бы механизм защиты прав потребителей работал, как в Казахстане или в России, на митинги не нужно было бы выходить: зафиксировал факты и через судебные процессы восстанавливай справедливость на местах. В Казахстане в прошлом году образован департамент по защите прав потребителей, про Россию я уже не говорю…
В Госагентстве антимонопольного регулирования записана функция по защите прав потребителей, но фактически работа заключается в написании «записулек», а авторитет у госоргана нулевой. По нашим письмам антимонопольный орган пошел официально проверять частного предпринимателя, взяли предписание, все как положено, а фирмач просто не пустил проверяющих. Вы можете себе представить - не пустить представителей государства! Нет механизма, и власть ничего не может сделать, а может - сама не хочет.
- Что-то, слушая вас, становится грустно…
- Я официально заявляю, что в Кыргызстане нет механизма защиты прав потребителей. То, чем мы занимаемся, не хочется себя обижать, даже мышиной возней не назовешь. Мы пытаемся что-то сделать, но чтобы выстраивать линию защиты потребителя, необходимо участие госоргана, а его нет. Вы можете представить себе, что мэрию лишили всего? У нее только есть название. Ну ходит представитель мэрии с нами на суды, акты подписывает, а сейчас даже и это перестал делать. Ведомство, например, даже штраф не имеет право наложить, оно может только пригласить предпринимателя, а последний может и не прийти. Мало того, что наше законодательство мягковато, так еще и бездеятельность органов государственной власти - антимонопольного, таможенного, органов по сертификации…
В 2005 году вышел закон о техническом регулировании, в 2006-м постановлением правительства утверждается перечень уполномоченных органов госнадзора за исполнением техрегламентов, но потом все это благополучно заглохло. Уже появились эти регламенты, но нет самого органа. Мы, например, обнаружили несертифицированный товар, подняли вопрос и письма претензионного характера направили в 16 магазинов, начали судебные процессы, а госорганы за год проверили только два магазина.
- Ну а с другой стороны, начнут проверять - волна поднимется, дескать, бизнес угнетают, душат…
- Стоп! Давайте быть честными. У нас очень многие спекулируют на тему бизнеса. А почему он должен развиваться за счет ущемления прав потребителя, за счет предоставления некачественных услуг или продажи некачественных товаров? По какому такому праву должны развивать бизнес во вред здоровью потребителя? Это элементы спекуляции, а должна быть золотая середина. У бизнеса должна быть ответственность, которой, к сожалению, нет. И мы брошены на откуп дельцам. А почему? А потому, что во всех министерствах сидят бизнесмены, как и в нашем парламенте, так кто же станет себе вредить?
