У бишкекчанки Ларисы Усубалиевой сегодня, 8 октября, судисполнители снесли дом. Она рассказала 24.kg, что прожила в нем около 20 лет.
Лариса Усубалиева получила земельный участок в Сокулукском районе. В 2005 году местные власти перераспределили участки, и ей выдали другой в столице.
«В 2003-м я получила участок в Новопавловском айыл окмоту в порядке очереди. Однако после революции 2005 года акимиат Сокулукского района перераспределил участки, и комиссия бишкекского муниципалитета выделила мне участок в жилмассиве «Алтын-Ордо». Они обещали выдать документы позже, но так и не дали. У меня есть градостроительное заключение от 2012-го и технический паспорт, я прописана здесь. Несмотря на это, сегодня мой дом снесли», — заявила горожанка.
Она и еще восемь человек судились с мэрией. Все три инстанции выиграл муниципалитет. По решению суда необходимо снести восемь домов. Городские власти планируют построить на этих участках социальные объекты.
Мы обратились в прокуратуру, ГКНБ, правоохранительные органы. Генпрокуратура выявила, что мэрия участвовала в судах с нарушениями. У нее не было юридических документов, которые она должна была представить суду. То есть этот участок земли свободен от третьих лиц.
Лариса Усубалиева
Другие жители не понимают, почему одним владельцам участков выдали красные книги, а другим — нет.
«На некоторых участках хотят построить магазины, на других — фельдшерские пункты. Кроме того, дома под снос расположены не рядом. Мы бы поняли, если бы освобождали улицу под социальные объекты, но сносить будут через дом. Где справедливость? Почему муниципалитет и судисполнители выселяют нас перед холодами? Куда мы пойдем, если снесут наши дома? У многих есть дети и пенсионеры. В одном из домов живет парень с инвалидностью. Просим у президента Садыра Жапарова помощи. Пожалуйста, разберитесь в этой ситуации», — возмущаются жители жилмассива.
Лариса Усубалиева заявила, что намерена ночевать на улице, пока не найдет себе временное жилье.
«Мне действительно некуда идти. Если для одних это маленькая хибарка, то этот дом был для меня виллой. Я не знаю, что мне теперь делать. Я не хочу просить у людей помощи. Мне нужен был мой дом», — заключила она.
