Депутаты парламента предложили запретить пользователям в Кыргызстане доступ к сайтам, содержащим контент с элементами порнографии. Авторы заявили, что так защищают моральные и нравственные ценности и предупреждают преступления против половой неприкосновенности.
Исполнительный директор Альянса по репродуктивному здоровью Галина Чиркина поделилась своим мнением с 24.kg о том, почему подобные запреты не работают.
— Поможет ли запрет порносайтов в борьбе с насилием?
— Это все равно, что бороться с жирной бараниной из-за того, что у кого-то цирроз печени или другие проблемы, связанные с ожирением.
Нужно давать людям навык различать эротику и порно, насилие и сексуальные влечения. Порносайты в этом плане могут перебарщивать с контентом, иметь достаточно серьезное влияние на представления о сексуальной жизни.
Поэтому порносайт остается единственным источником информации о сексе. Но достоверную информацию на таких платформах зачастую получить невозможно, ибо это некая фантазия.
— Может ли просмотр порнографии как-то повлиять на сексуальную активность?
— Некоторые не хотят признавать, что порносайты — это некий элемент искусства, только связанный с телом.
На самом деле, нет исследований, которые бы доказывали, что порносайты приводят к импотенции или наоборот, высокому возбуждению, у какой-то части общества. Привести к каким-то сексуальным расстройствам сайт не может, он всего лишь отражает какую-то часть жизни человека. Хотя нельзя исключать определенных реакций у людей.
Почему такие страницы так популярны? Там нет запретов, никто не говорит «нельзя, плохо, стыдно» — то, что так распространено в нашей культуре. Все, что приходит в твою голову, может быть реализовано. В этом и есть желание посмотреть, некий элемент свободы, который, конечно, зашкаливает и может нарушать чьи-то представления о сексуальной жизни.
Демонстрация сексуальной жизни была всегда, в том числе присутствовала в литературе, она есть и в эпосе «Манас». Говоря о запрете, давайте тогда начнем с эпоса, вырежем все песни, связанные с сексуальной жизнью Семетея, Каныкей, или зачеркнем некоторые абзацы в произведениях Чингиза Айтматова. Это абсурд.
— Несколько лет назад чиновники говорили, что просмотр порнографии является фактором риска для формирования агрессивного поведения и роста преступности у подростков. Есть ли какие-то данные, доказывающие это?
— Есть исследования, которые не доказали этой взаимосвязи.
Однако есть множество доказательств, как личный опыт ребенка, когда он подвергался сексуальному насилию или развратным действиям в детстве, влияет на психику, будущее поведение и взрослую жизнь человека.
Запрет и так уже есть: на самих сайтах существует идентификация, совершеннолетний ты или нет. Плюс есть родительский контроль в доступе к тем или иным страницам и так далее. Это уже задача самих родителей.
Сейчас мы запретим порносайты, завтра — картины с обнаженными женщинами (например, «Данаю» Рембрандта смотреть уже не будем), потом скульптуры начнут одевать в платья в горошек или прикрывать платками в музеях, а затем просто перестанем видеть тела.
Но я соглашусь с тем, что информацию о сексуальной жизни детям нужно давать дозированно и в соответствии с возрастом. Поэтому мы настаиваем на сексуальном образовании в школе. Именно там могут обеспечить достоверный и ясный подход.
Запретами мы ничему не научим. Нельзя, запретив ребенку держать нож, научить его красиво резать овощи. Это же смешно.
— Что тогда делать для профилактики насилия?
— Нужно создавать программы сексуального образования школьников, семей (когда даются навыки родителям). Этим должны заниматься педагоги. На уровне системы образования вводить ясные, простые уроки, когда ребенок учится понимать свое личное пространство, ухаживать за своим телом, отличать и проявлять любовь к близким, противоположному полу, учится идентифицировать ситуацию — в безопасности ли он, или наоборот может подвергнуться насилию. Создавать безопасные пространства для детей. Вот это должны делать взрослое население, депутаты, правительство, система образования.
Депутаты — это люди периода, когда сексуальное образование в школе отсутствовало вообще. Их лишили такой информации. Не было ни этики семейной жизни, ни других вопросов, а анатомию, особенно репродуктивной системы, изучали по склеенным параграфам в учебнике или самостоятельно.
— О необходимости таких уроков в школах говорят давно. Министерства здравоохранения и образования вас слышат?
— Слышат, но блокируется это все инициативами чуть выше. Видимо, нужно идти в «Белый дом», проводить там тренинги о сексуальном воспитании, образовании, об экономических выгодах введения таких подходов.
Сексуальное образование, обсуждение вопросов планирования семьи дает нам возможность сократить материнскую и младенческую смертность, иметь желанных детей в каждой семье столько, сколько хотят люди, иметь здоровых женщин и мужчин, сократить аборты и расходы на лечение гинекологических проблем. Потому что люди знают, как себя защитить и ценят свое репродуктивное здоровье. К сожалению, именно это в экономический фактор не включается.
— А сами родители как относятся к сексуальному просвещению?
— Как человек, работающий в этой области, могу сказать: интерес к этим вопросам у родителей стал гораздо выше, они начали понимать, что никто кроме них детям не поможет.
Есть, кстати, и другие заинтересованные игроки — религиозные группы. Они ловят молодых людей на интересе к сексуальной жизни и говорят: «Никто — ни в семье, ни в школе, ни врач — тебе не скажет, как правильно, приходи к нам, мы скажем». Они дают информацию бессистемно и без каких-то стандартов, так, как считают нужным, а не как есть на самом деле. Здесь очень много рисков. Поэтому нужно отдать этот вопрос профессионалам — педагогам и врачам.
Пока мы барахтаемся в этих спорах и пытаемся что-то друг другу доказать, совершенно другие институты и группы захватывают умы молодых людей и используют это в личных интересах. Именно поэтому мы видим факты насилия в медресе, церквях, и это всего лишь маленькая верхушка айсберга.
— В контексте насилия часто говорят, что одни не могут сказать нет, а другие не слышат это. Почему важно уметь отказывать сделать то, чего не хочешь?
— Люди не умеют говорить нет. Например, вас просят помочь присмотреть за ребенком. Вам не хочется, но вы говорите, что постараетесь, то есть соглашаетесь.
В сексуальном отношении, когда мы говорим о насилии, девочек тоже не научили говорить нет четко и ясно, потому что культура говорит — всегда отвечать мужчине да, ведь это ваш принц. А принцы могут быть разные.
К примеру, приехал дедушка из дальнего села. 5-летняя девочка прыгает вокруг, он берет ее на руки и целует, первая реакция ребенка — оттолкнуть, ударить, сказать нет. Но мама, которая наблюдает за сценой, говорит, что так нельзя, это же пожилой человек. И девочка перестает защищать себя и свое пространство в последующем, в том числе при домогательствах в транспорте.
Природа никогда не давала нам чувства стыда, но его сформировало общество. И мы постепенно делаем его частью своей жизни и большой проблемы. Когда подвергаемся насилию — не можем сказать об этом, потому что стыдно. Когда человек использует нас, не можем четко обозначить, что не хотим этого, потому что стесняемся опять же реакции общества. Такие вещи должны изначально лежать в основе образования, обучения.
Если одни научатся говорить нет, то другие это обязательно услышат.
