Глава кабмина поручил создать новый отдел — информационного обеспечения аппарата правительства, который на более качественном уровне наладит коммуникацию между госорганами и общественностью. Журналист ИА «24.kg» побеседовал с его заведующей Гульнурой Торалиевой.
— Для чего нужен этот отдел?
— Чтобы добиться открытости работы госорганов. Сегодня много жалоб: затягивается реакция от госорганов, нет информации, трудно ее получить, нет доступа. Мы же хотим улучшить доступ к информации, которая находится в ведении тех или иных госорганов. Для этого создан проект «Открытые данные».
По закону информацию и так должны предоставлять, но мы будем оцифровывать данные и выставлять на сайты госорганов. Многие данные будут открыты, что сократит число обращений — письменных и устных. Сегодня порой доходит до того, что люди звонят, чтобы узнать обеденное время какого-либо министерства или ведомства. Ищут контактные данные, не могут найти постановления или данных по экономике. Со временем, мы надеемся, население привыкнет, что много данных можно найти самим на сайтах того или иного ведомства.
— Расскажите о новой структуре.
— Рабочее название — отдел по связям с общественностью и коммуникациям. Он будет входить в структуру аппарата правительства, туда войдут все сотрудники нынешнего отдела информационного обеспечения, а также будут прикомандированы около 15 сотрудников из тех министерств и ведомств, где имеется наибольшее количество нужной для журналистов и общественности информации. Это касается Минздрава, МВД, Минобразования и других.
— Как будут распределены обязанности внутри отдела?
— У каждого сотрудника будет своя функция. Один будет работать с телевидением, другой — с газетами и новостными сайтами, третьи — мониторить работу СМИ и соцсетей.
Кроме того, будет производиться обработка информации из регионов, потому как в некоторых регионах пресс-служба есть, а в некоторых нет, нужно будет повышать их потенциал. Например, в айыл окмоту или районных администрациях вообще нет людей, работающих с информацией. Усиливать их работу будет специальный сотрудник.
— А какой будет статус у сотрудников нового отдела?
— У нас есть сотрудники информационного отдела, это эксперты, они так и останутся в своем статусе и должностях. Прикомандированные тоже останутся в прежнем статусе. У нас есть разрыв в информационной политике с министерствами. Когда мы видим, что ведомство не реагирует, приходится делать это за них, и если все мы будем в одном месте сидеть, обсуждать, то министерствам будет легче. Это их сотрудники, это их тема.
— Какими полномочиями они будут наделены?
— Дополнительных полномочий не предусмотрено. Они будут разделены на группы. Скажем, будет «группа реагирования», «группа мониторинга» и так далее.
— Если поступит жалоба на какой-либо орган или на его начальника, как откомандированный от ведомства сотрудник будет работать? Конфликт интересов получается?
— В этом случае сотрудник ведомства даст нам только справку по ситуации. Далее вопросом будет заниматься соответствующий отдел аппарата правительства. Если информация в жалобе подтвердится, то она дойдет до курирующего отрасль вице-премьер-министра, и уже он будет принимать решение в отношении главы ведомства, на которого поступила жалоба.
— А если госорганы не будут исполнять поручения сотрудников отдела?
— Такое исключено. У нас по запросам есть закон, они обязаны отвечать. Или ставим им специальный срок подготовки информации: в течение одного дня или трех дней. Если не исполняет, то руководитель аппарата правительства может сам переговорить с министром по исполнительской дисциплине. Если журналисты обратятся, то мы посодействуем, чтобы информацию от какого-либо ведомства или министерства дали не за один месяц, как позволяет закон, а за три дня. В реальности многие вопросы можно решить в течение недели.
— А не получится, что журналисты будут обращаться только к вам, а не напрямую — в министерство?
— Если нужна срочная информация, то журналисты могут обращаться в наш отдел, и мы будем содействовать. Если они проводят журналистское расследование и могут подождать, то будем рекомендовать обращаться в министерства. Если информация в госоргане есть готовая, мы посодействуем ее скорейшему получению, если же она не готова, то попросим подождать. Например, если решение будет принято через две недели или встреча будет через неделю, то придется подождать.
— А если ваше поручение будут затягивать? Вы каждый вопрос будете до конца отслеживать?
— Запрос, который поступает именно к нам, отследим до конца. Письма, обращения, которые поступают в отдел писем, к премьер-министру, вице-премьеру, к нам не относятся. Они будут рассматриваться в обычном русле. Мы же будем работать с журналистами, активными пользователями соцсетей, с неправительственными организациями.
На первом этапе, чтобы не было путаницы, когда к нам звонят, можем давать контакты ответственных лиц в регионах.
— А как будете проверять поручения? Если вам доложат, что исполнили, а по факту — нет?
— Проверять не наша задача, наша задача — работать с информацией. Мы не будем выезжать на места с проверкой, это работа орготдела. Упор мы будем делать на реагирование, отслеживая резонансные события. Мы не можем отвечать на все запросы.
— А сотрудники отдела будут отслеживать отзывы на реакцию со стороны правительства?
— Очень долгое время госорганы давали информацию журналистам и очень мало внимания обращали на отзывы.
Сегодня они не обладают потенциалом, чтобы обрабатывать отзывы. Мы хотим построить двустороннюю коммуникацию. Не просто давать информацию, но и получать отзыв.
— Вы сказали, что будете реагировать на резонансные дела. А если вопрос касается проблемы одной личности? Скажем, гражданин не может добиться справедливого решения через суд. Таких проблем ведь очень много.
— Мы не будем подменять судебные органы. Судебная система работает независимо, и если гражданин решает свои вопросы через суд, то мы никакого давления не будем оказывать, это его частное дело.
Но, скажем, если со стороны МВД было несправедливое отношение и оно попало в публичное поле, то мы можем отреагировать. Если нет в публичном поле, то мы переведем ее в публичное поле. Еще раз поясню, мы не будем разбираться, мы работаем только с информацией. Если гражданин недоволен работой МВД и недоволен сам по себе, это для нас не повод к рассмотрению. Если же дело вышло в публичное поле, человек дает интервью или идет резонанс, тогда беремся за это и передадим ему информацию, что происходит с его делом. У человека есть много путей добиться решения своего вопроса. Но если он от госорганов не получает информацию о ходе своего дела, мы можем там среагировать.
— Когда можно будет получать расширенный доступ к информации на сайтах госорганов?
— Это займет несколько лет. Точно не могу сказать. Сейчас, чтобы начать работу, нужны финансы. На первом этапе будем повышать потенциал госорганов по оцифровке данных, проводить тренинги, рассматривать юридическую сторону, анализировать, сколько информации и какого вида мы можем выставлять в открытый доступ, потом пойдет сам процесс оцифровки. Как только решится вопрос с финансами, можем сказать, через сколько лет реализуется проект «Открытые данные». Сейчас ведем переговоры с Всемирным банком по финансированию проекта.
— Каковы ваши ожидания от этого проекта и нового отдела?
— Самое главное — повысить доверие населения к работе госорганов, а доверие можно повысить только путем открытой коммуникации. Когда мы реагируем, когда безосновательно не скрываем данные и даем максимум информации.
