Женщины Кыргызстана, решившие пойти в политику, сталкиваются со всеми формами насилия, начиная с дискриминации по половому признаку, буллинга через соцсети и медиа, физической угрозы и до сексуальных домогательств. По итогам исследования насилия в отношении женщин-политиков, проведенного ОО «Агентство социальных технологий», выявлено, что давление проявляется на разных уровнях власти — национальном и местном.
Нелегкая конкуренция
Самый распространенный вид насилия — сексуальное домогательство. 97 процентов участниц исследования указали на неоднократные подобные действия со стороны мужчин. Им даже присылают письма и сообщения сексуального характера.
Исследование было проведено с применением анкетного опроса и глубинного интервью, кейс-стадии, анализа социальных сетей. В интервью участвовали 12 женщин из числа кандидатов в депутаты парламента, местных кенешей и президентской кампании, а также избранные депутатами, в том числе Жогорку Кенеша.
Формы психологического давления происходили как через средства связи (мессенджеры, социальные сети, телефон, электронная почта), так и при личном контакте (по месту работы, во время встреч с однопартийцами, на публичных мероприятиях (встречах с избирателями, на собраниях, на улице).
«Оскорбительные замечания, замечания сексистского характера испытали на себе 15 процентов опрошенных женщин. Больше всего в отношении женщин проявление таких действий позволяли себе политические оппоненты, а также просто знакомые люди», — говорится в исследовании.
Экономическую дискриминацию, которая чаще всего проявляется во время избирательной кампании, отметили 30 процентов опрошенных. Проведение выборов, агитационные мероприятия требуют значительных вложений, которыми обладает лишь небольшое количество женщин. По словам участниц опроса, из избирательного фонда партии больше денег тратится на мужчин-кандидатов, чем на женщин. Соответственно, у женщин плакатов и баннеров меньше, они больше акцентируют свое внимание на личные встречи в округах.
12 процентов участниц опроса отметили, что их пытались заставить замолчать и намеренно не давали говорить.
Физическое насилие или угроза оказались не самым распространенным видом давления на женщин, но все-таки есть. Два процента участниц опроса отметили, что такое случалось.
Если я мужчина, мне можно
Ни для кого не секрет, что в госуправлении и политике доминируют патриархальные взгляды. Почти всегда руководящую роль или лавры победителя получают у нас мужчины. Хотя часто в кризисных политических ситуациях именно женщины берут на себя ответственность.
Опрошенные женщины-политики признаются, что их коллеги-мужчины часто используют против своих оппоненток или просто коллег метод устрашения. Они пытаюсь отбить у женщин желание участвовать в политике и снизить их популярность как депутата. 24 процентам участниц исследования мужчины из числа коллег пытались внушить, что политика — не женское дело.
«Такое отношение к женскому политическому лидерству является проявлением исторически сложившегося неравенства, ведущего к дискриминации, и создает препятствия к улучшению положения женщин в обществе. Проявление сексизма, женоненавистничества, сексуальные домогательства, применение языка вражды — с этими и другими явлениями приходится сталкиваться женщинам, пытающимся заявить о себе в политике», — сказала исполнительный директор Агентства социальных технологий Зульфия Кочорбаева.
По ее словам, женщины воспринимают насилие как плату за ее участие в политике.
Их унижают, но все молчат
При явной дискриминации женщины-политики не любят открыто заявлять о насилии, так как реакция общества может быть вполне ожидаемой.
Например, в 2018 году депутат Жогорку Кенеша Эльвира Сурабалдиева заявила о харассменте в лифте «Белого дома». Она рассказала, что один из сотрудников попытался приставать. При этом женщины-коллеги пытались шутить на эту тему.
«Я хотела донести, что женщина, несмотря на свой статус, может подвергаться такому унизительному отношению. На меня полилась критика, в соцсетях писали, что если депутат, нельзя что ли», — вспоминает Эльвира Сурабалдиева.
Она отмечает, что женщины в политике очень уязвимы.
«В парламенте на днях был конфликт с лидером одной из фракций. Если бы на моем месте был мужчина, то все, скорее всего, закончилось бы дракой. К тому же если ты депутат от одномандатного округа, мало кто может за тебя заступиться», — сказала Эльвира Сурабалдиева.
В октябре 2019 года вице-спикер Жогорку Кенеша Аида Касымалиева на заседании парламента рассказала об угрозах физического устранения и изнасилования. Но тогда тоже никто из коллег за нее не заступился.
Отметим, Аида Касымалиева требовала соблюдения норм Конституции и законности при избрании премьер-министра.
Буллинг, дискредитация
Оппоненты женщин-политиков часто пытаются опорочить их. Общественное осуждение — это самое тяжелое наказание для кыргызской традиционной среды. Поэтому женщин пытаются дискредитировать сначала в глазах общества. Как в случае с бывшим депутатом Жогорку Кенеша Орозайым Нарматовой.
Через социальные сети против нее была организована атака с применением самых грязных методов. Но несмотря на это, Орозайым Нарматова пошла на выборы и получила мандат.
После ГКНБ возбудил дело о незаконности получения Нарматовой диплома о высшем образовании. ЦИК признала ее диплом недействительным и лишила депутатского статуса.
Орозайым Нарматова отмечает, что пережила тяжелые виды насилия.
«У нас против женщин, выступающих за правду и справедливость, применяются все возможные и невозможные виды давления. Ищут какие-нибудь минусы, хотят запретить даже петь и танцевать. Когда ничего не находят, идет прессинг на родственников. Мои оппоненты копались даже в причинах смерти моей мамы, брата, оказывая психологическое давление. Я, наверное, единственная женщина, которую задержали по обвинению в попытке насильственного захвата власти. Если бы жила в Кыргызстане, наверняка подверглась бы и физическому насилию», — сказала она.
По ее мнению, в кыргызской политике мужчинам легче, чем женщинам.
Повышенные требования
По словам Эльвиры Сурабалдиевой, само общество тоже чаще высказывает критику женщинам, чем мужчинам-политикам.
«Женщины-политики часто сталкиваются с буллингом в соцсетях. И это делают не коллеги, а обычные пользователи. Они, критикуя, скрывают свои лица», — говорит она.
Недавно депутат Жусупбек Коргонбай уулу засомневался в компетенции министра природных ресурсов, экологии и технического надзора Динары Кутмановой и ее зама Айши Карпаевой. По мнению депутата, женщинам трудно подниматься в горы, чтобы контролировать разработки месторождений.
Инициативы женщин-депутатов депутаты-мужчины тоже воспринимают как несерьезные. Например, на требование о соблюдении гендерной квоты Эльвиры Сурабалдиевой при избрании аудиторов Счетной палаты некоторые коллеги отшутились. Но она говорила важное — гендерная квота была грубо нарушена.
Депутат Шарапаткан Мажитова, как самая старшая, вначале вела заседание парламента седьмого созыва. Депутаты намеренно или не очень обращались к ней фамилиярно — «эжеке». По отношению к мужчине-спикеру такого не позволялось никогда.
«Давление есть. Мужчины у нас все-таки занимают доминирующую позицию. Поэтому женщинам нельзя никак показывать свою слабость», — сказала Шарапаткан Мажитова.
Она напомнила о том, что избравшись в парламент в 2010 году, вынуждена была сдать мандат под давлением однопартийцев.
Не женское дело
В парламенте женщинам-депутатам доверяют возглавить только комитет по социальной политике.
«Почему много проблем в социальной сфере? Потому что в финансовой сфере мало женщин. Мало выделяется денег на детские интернаты, без должного уровня остаются социальные учреждения. Мы, женщины, в первую очередь болеем и переживаем за слабых, поднимаем, помогаем и инвестируем больше в сферу здравоохранения и образования», — добавила Шарапаткан Мажитова.
Все разговоры представителей большой политики о роли женщин в судьбе страны — это лицемерие. На деле их стараются не подпускать к решению важных вопросов и не доверяют им высокие посты. Среди замов главы кабинета министров нет ни одной женщины. Нонсенс, который устраивает всех обитателей олимпа.
