Аббревиатура БОМЖ, обозначающая человека без определенного места жительства, в сознании обывателя давно стала оскорбительной. Она ассоциируется с образом грязного, нередко пьяного, крайне физически запущенного человека, копающегося в мусорных баках.
На самом деле только небольшой процент людей без определенного места жительства становятся уличными бродягами, которых общество старается не замечать. Их выгоняют из подъездов, куда они заходят погреться, жалуются на них в милицию.
Бродяга
Такое название обычно дают милицейским рейдам, во время которых осенью перед наступлением холодов проводят перепись бродяг. А делается это для того, чтобы в случае смерти было легче найти родственников, чтобы передать им тело.
В один из таких рейдов корреспондент ИА «24.kg» отправилась с участковым милиционером Ленинского района Данияром Алгожоевым. Его цель — записать данные бродяг на лист бумаги и попросить их всегда носить этот лист в кармане. Как паспорт. И отдельно записать данные бомжей для себя.
«Вот там сидят», — показал участковый в сторону мусорных баков, как только мы вышли из отделения милиции. Глаз у него наметан. Увидеть двоих людей, сидящих за двумя рядами припаркованных машин, непросто.
«Здравствуйте! Что сидите?» — подходит и спрашивает милиционер.
— А что, мы кому-то мешаем? — отвечал мужчина лет 25. Выбритый и постриженный, хорошо одетый, однако явно нетрезвый — от него за пару метров уже несло перегаром, он, вероятно, не уличный бродяга.
Оказалось, что обоим есть где жить, но оба безработные.
— Мы сидим здесь, беседуем просто! Никого не трогаем! Чего тебе от нас нужно, начальник?! — громко возмущалась женщина лет пятидесяти с сигаретой в одной руке и одноразовым стаканом с водкой в другой.
— Рейд проходит. Я не просто так к вам пристаю. Только зимой здесь не сидите. А то замерзнете, и придется мне ваших родственников по этим адресам искать. Мусор не забудьте за собой убрать.
— Нет. Не будем сидеть зимой на улице. И мусор уберем, — отвечают они хором и продолжают трапезу с распитием спиртных напитков у мусорных баков, от которых дурно пахнет.
— Видите, какие сейчас бомжи «крутые», — смеется Данияр. — Сотовые телефоны у них есть. Это еще ничего. У многих «крыша» есть даже, в смысле покровители. Иногда приводим в отделение, чтобы личности установить, а нам начинают звонить из прокуратуры, например, спрашивать, за что задержали и просить, чтобы отпустили их. Мы, конечно, отпускаем. А что еще с ними делать? Девать некуда. Просто нужно вести учет. Вообще бомжей считать не наше дело. Этим соцработники должны заниматься. Вот если на них жалоба поступает или они умирают, это уже по нашей части. Но только если мы перепись бомжей не ведем, самим потом тяжело приходится.
Как сквозь землю провалились
А мы поехали по городу искать бродяг. Это оказалось непросто, несмотря на то что участковый знает все места их обитания. Искали в парке имени Фучика, на бульваре Молодой Гвардии, вдоль железной дороги, начиная от проспекта Манаса до конца Кызыл-Аскера. И все тщетно.
«Порой встречаем бомжей на каждом шагу. А когда ищешь, их нет. Закон подлости. Днем они часто пластиковые бутылки собирают вокруг рынков», — говорит Данияр. Мы обошли три рынка — Ошский, «Баткен» и «Дыйкан» — и, надо же, никого не встретили.
Удивительно, в обычные дни бывает невозможно посидеть на скамейке в парке или на улице, чтобы не увидеть грязную компанию бомжей, которые громко матерятся, выясняя между собой отношения, и клянчут деньги у прохожих.
В укромных местах на улице Льва Толстого, где устраивают себе ночлежки бомжи, мы нашли только студенток, спрятавшихся покурить. Уже собрались отложить поиски до вечера, когда бомжи вернутся с рынков в свои ночлежки, которых мы нашли немало, как заметили сидящего у труб мужчину.
Он мыл лицо горячей водой вытекающей из трубы.
— Салам. Что ты делаешь? — спросил участковый.
— Глаз мою. Он гноится.
— А что дома не моешь? Есть у тебя дом?
— Есть.
— Где?
— На Иссык-Куле. В Балыкчи.
— А что здесь делаешь, такой грязный и страшный? Ехал бы в Балыкчи. Околеешь зимой, никто тебя здесь не найдет.
— Уеду, братан. Завтра меня здесь не будет.
Мужчина показал участковому место своей ночлежки. Спит он между двумя трубами то ли с газом, то ли с горячей водой. Утверждает, что там тепло. Однако трубы холодные. Земля под ними не прогревается солнцем. Он застелил ее картоном и одеждой. Удивительно, как он пролезает между трубами. Расстояние там очень маленькое.
— Ты бы хоть убирался там, где живешь. Бутылки собери и отнеси на мусорку, — сказал Данияр, сфотографировал мужчину на свой телефон и записал данные.
В центре города
Видимо, зря все это время мы искали их на окраине и в укромных местах. Проезжая по недавно отремонтированной улице Турусбекова, мы увидели сидящих у тротуара десяток человек. Среди них одна женщина. Они выпивали и играли в карты.
«Эти, скорее всего, агрессивно отреагируют на наше появление. Осторожней», — предупредил Данияр.
— И кому мы мешаем?! — закричала женщина, увидев подходящего к ним Данияра.
— Что расселись здесь? Еще и с водкой. Вы же проходить мешаете.
— А вы откройте нам приют, — искривив лицо, ответил мужчина с рассеченной бровью.
Он долго смотрел на нас и притворно корчил рожи. Двое из мужчин соскочили с места и стали ругаться. Не могли поделить между собой женщину. Они отошли в сторону. За ними пошли еще несколько. Другие стали убеждать милиционера, что их данные уже записали и даже возили в ГРС снимать отпечатки пальцев.
«Они опасными могут быть. Всегда пьяные, агрессивные. Между собой у них часто конфликты происходят. Из-за ревности, водки и прочего. Жизнь безобразная, дерутся жестоко. Может, потому что терять им уже нечего. Бывает, до смерти избивают друг друга», — рассказывает Данияр.
Личный выбор
По данным пресс-службы МВД, в республике открыто более сорока приютов для бездомных. В сильные холода сотрудники милиции доставляют в них бомжей иногда насильно, чтобы те не замерзли.
«Статистики преступлений среди бомжей нет. Их не выделяют в отдельную категорию. Но жалобы от горожан на них, конечно, бывают, в основном на запах от их мест обитания неподалеку от жилищ или на непристойные действия, что иногда приходится видеть из окон домов и квартир», — рассказывает сотрудник пресс-службы Эрнис Осмонбаев.
Тысячи тунеядцев чаще всего трудоспособного возраста бродят по городам в состоянии алкогольного опьянения. И это большая проблема. Однако никто всерьез не собирается с ними бороться. Во-первых, бесполезно, потому что они сами выбрали этот путь. Во-вторых, никто не может запретить ходить грязным, не работать и бродяжничать. Вот такие проявления демократии.
