Дискурс о водной проблематике в Центральной Азии стал трендом на фоне нарастающего дефицита водных ресурсов. На разных уровнях, от высшего политического, экспертного, до уровня исполнителей на местах и с разной интенсивностью постановки вопроса в регионе стали обсуждать, как снизить риски и угрозы, вызванные дефицитом воды.
Когда любая капля может стать последней
В конце апреля вначале в Душанбе, а затем и в Бишкеке прошли международные конференции, посвященные водным проблемам в Центральной Азии и их решению на региональном и международном уровнях.
Такой повышенный интерес к водной проблематике именно сейчас объясним. Несмотря на то что дефицит воды в регионе ощущался регулярно, прошлый год стал своего рода набатом, когда даже в крупных городах летом люди вынуждены были безрезультатно крутить кран холодной воды. Иллюстрация прогнозов исследователей, казавшихся до этого не более чем «страшилками», получилась слишком наглядной.
Итак, что может ждать Центральную Азию в ближайшей перспективе:
- изменения климата, более ощутимые по сравнению с другими частями света. Лето становится все жарче и засушливее; пыльные бури наблюдаются уже там, где их никогда не было, например, в Ташкенте; ледники тают, русла рек мелеют и тому подобное;
- если будет дефицит воды, значит, затормозится экономическое развитие; экономика ЦА напрямую зависит от водных ресурсов;
- дестабилизация в регионе из-за проблем в области продовольственной безопасности. Логическая цепочка проста: дефицит воды — недостаточный полив — низкий урожай — нехватка продовольствия. А голодные люди всегда злые.
Разные аналитические доклады прогнозируют увеличение нагрузки на водные ресурсы Центральной Азии к 2040-му в три раза.
Директор Научно-исследовательского института геополитики и стратегии Канатбек Азиз
Население растет практически во всех странах региона, увеличиваясь в среднем на 1 миллион человек в год, значит, растет пропорционально и потребление всего. Но воды, к сожалению, больше не становится.
А что у нас
Кыргызстан, как и Таджикистан, называют «водонапорными башнями» Центральной Азии, потому что они расположены в начале формирования водного стока. Это дает свои преимущества, но не спасает от вододефицита, так как инфраструктура транспортировки воды не обновлялась фактически со времен распада Советского Союза или ее не существовало вовсе.
Только с 2021 года правительство КР начало активно заниматься профилактированием маловодья. Сегодня на бетонирование, ремонт и очистку каналов, замену водных агрегатов, автоматизированную систему учета поливной воды выделяются серьезные ресурсы.
В том числе и с минимализацией последствий водного дефицита связано предстояшее повышение тарифов на электроэнергию. Энергетика в республике напрямую зависит от водных ресурсов. А от энергетики зависит экономика. Вот такой круг получается, в котором мы, потребители, играем важную роль.
Что касается своей, природой данной, роли «водонапорной башни» ЦА, то Кыргызская Республика в непростой ситуации растущего водного дефицита проявляет себя как ответственный и сознательный участник региональных процессов. Можно отметить инициативу о паритетном, со странами-соседями, строительстве Камбаратинской ГЭС-1 и историческое решение о совместном использовании с Узбекистаном Кемпир-Абадского водохранилища.
Новая идеология
В своем последнем докладе, посвященном использованию водных ресурсов Центральной Азии, аналитики Евразийского банка реконструкции и развития резюмируют, что безальтернативным решением проблемы сохранения орошаемых земель и обеспечения продовольственной безопасности в регионе является переход к водосбережению. Правда, это касается больше сельского хозяйства, являющегося основным потребителем воды в центральноазиатских государствах. Но надо пойти дальше и сделать разумное потребление воды новой идеологией на уровне каждого. Например, в Евросоюзе детей с первых классов школы учат, что экономить воду необходимо, потому как ее мало на нашей планете. К сожалению, у нас принято относиться к воде как к бесконечному ресурсу, и это необходимо менять на уровне сознания.
