23 августа в Кара-Суу мужчина напал с ножом на беременную жену. Он нанес ей раны, она потеряла ребенка. Сейчас женщина находится в больнице в тяжелом состоянии.
Тема домашнего насилия остается актуальной, количество фактов жестокого обращения не становится меньше. При этом, как отмечают эксперты, число ала качуу, которые тоже приводили к трагическим последствиям, резко сократилось.
Журналист 24.kg побеседовала с директором кризисного центра «Ак-Журок» Дарикан Асилбековой и узнала, что стало причиной исчезновения «обычая» похищения девушек и как остановить семейное насилие.
«Ак-Журок» в Оше работает уже 21-й год. Центр оказывает помощь пострадавшим от семейного и гендерного насилия в южных регионах страны, включая юридические и психосоциальные консультации, восстановление документов, а также временное проживание.
— Вы основали кризисный центр в 2002 году и с тех пор руководите им. Расскажите, как обстояла ситуация с умыканием невест в те годы?
— Тогда проблема ала качуу была самой актуальной. При похищении девушки получали различные травмы: ломали ноги, руки, выпрыгивали из машины... Таких случаев было много вплоть до 2010 года. Украденные девушки отказывались оставаться в новых семьях, потому что они не любили женихов, не знали их родственников, некоторые вообще не были знакомы с будущим мужем. Поэтому они либо сбегали, либо сообщали имаму, который проводил обряд нике, либо обращались в правоохранительные органы.
— Когда жертвы обращаются в кризисный центр?
— В момент кражи редко. Приходили уже после двух-трех месяцев брака поневоле. После того как подвергались в новой семье избиению и унижению. Девушки убегали и придя к нам спрашивали, что им дальше делать, куда пойти и чем мы можем помочь. Когда девушку насильно оставляют в семье, такой брак обречен, он не может длиться долго. Мы видели, как рушится судьба, как пропадает интерес к жизни, мужчинам, браку, как исчезает желание ставить перед собой цели или просто мечтать. И совершеннолетние, и несовершеннолетние после развода с мужьями уезжали за границу на заработки, и там тоже они сталкивались с трудностями. Жизнь у таких жертв складывалась не лучшим образом. Это все последствия ала качуу.
— Когда начался спад таких случаев, как кража невесты?
— В 2010 году пошел резкий спад, и с каждым годом количество фактов похищения невест уменьшается. Сейчас можно сказать, что их почти нет. Бывают лишь единичные случаи из-за неосведомленности, незнания законов.
До 2010 года ежемесячно в кризисный центр обращались до пяти девушек. Сейчас почти нет таких. Дарикан Асилбекова
— С чем это связано? Повлияли ли трагедии Бурулай Турдалиевой, Айзады Канатбековой или ужесточение законов?
— Проводим тренинги в селах, айыл окмоту среди семей, и, когда мы их опрашиваем, узнаем, что они в курсе этих кейсов. Конечно, трагедии и Бурулай, и Айзады повлияли на сокращение подобного рода преступлений. А законы у нас вполне работающие. Но реализация хромает. Есть те, кто говорит, ну и что, что закон... Некоторые мужчины уверены в том, что, несмотря на довольно суровые нормы законодательства, можно избежать наказания. Было бы хорошо, если бы законы работали.
Если украл девушку, то ты должен нести ответственность, потому что ты нарушил закон. Но на практике этого не случается.
— В каком случае преступник понесет наказание?
— Если пострадавшая напишет заявление и будет до конца отстаивать свою позицию и даст необходимые показания. Но на деле этого не происходит. Показания не дают, говоря, что произошло, то произошло. Поэтому мужчины пытаются убедить родителей, девушку. Либо могут сослаться на традиции и оставить ее в семье.
— Как сейчас сотрудники правоохранительных органов относятся к жертвам ала качуу и семейного насилия?
— Сейчас более ответственно. Раньше со стороны некоторых сотрудников милиции наблюдалось равнодушие. Не все были гендерно чувствительными. Сейчас милиция сама привозит пострадавших в кризисный центр. Раньше много раз приходилось говорить правоохранителям, у вас тоже есть дети, сестры, жены. Если бы они столкнулись с такой ситуацией, вы бы приставали к ним? Как бы вы отнеслись, если бы незнакомец прикасался к вашим родным? Теперь относятся к проблеме серьезно и пытаются решить вопрос.
— Какая в целом сейчас ситуация в стране с домашним насилием?
— В прошлом году в наш кризисный центр обратились более 1 тысячи женщин.
С января этого года обратились более 800 женщин с детьми. Среди них есть те, кто получил однодневную консультацию и те, кто остался в шелтере и получил реабилитационные услуги. Число фактов семейного насилия увеличивается. Это я могу уверенно сказать.Дарикан Асилбекова
Много судебных разбирательств. Мужчины выгоняют из дома женщин с тремя, пятью детьми. Недавно был суд. Муж хотел забрать дом у жены, хотя она его сама построила. Супруга успевала и рожать, и воспитывать детей, и работать. Это все подтвердили соседи. По словам свидетелей, на строительство жилья у нее ушло 12 лет. А муж и за один кирпич не дал денег. Когда женщина пришла к нам, мы тоже сначала не поверили. Свекор со свекровью выгнали из дома невестку и были готовы ее разорвать на части из-за имущества. Старшим из детей 18-19 лет, младшим 7-8 лет. С помощью хороших адвокатов, свидетелей-соседей, родственников мы выиграли дело и оставили дом женщине с детьми. Мужчину лишили свободы на три года и обязали выплатить моральный ущерб. Таких случаев много. Мужчины просто хотят выбросить женщин на улицу, жениться на молодой девушке и продолжить свою жизнь.
— Как складывается жизнь пострадавших после помощи специалистов?
— Я далека от того, что у них моментально меняется жизнь в лучшую сторону. Когда приходят домой, они повторно сталкиваются с домашним насилием.
Для того чтобы был успешный кейс, пара в дальнейшем должна жить счастливо. Такого у нас в практике не было. Они возвращаются домой, и спустя два месяца ситуация с насилием повторяется.Дарикан Асилбекова
— Может, чтобы не повторялись случаи насилия, нужно и с мужчинами работать?
— Согласна. Было бы хорошо. Третий год проводим коррекционную программу по изменению насильственного поведения для людей, совершивших семейное насилие. Это госзаказ Минтруда. Проблема мужчин — это отдельная тема. В кризисном центре постоянно занимаемся только с женщинами. Напрямую с мужчинами, к сожалению, не работаем.
— Что нужно сделать, чтобы остановить семейное насилие?
— Это очень трудно. Люди сами должны осознать, что жизнь короткая и нужно жить счастливо со своей семьей. Очень мало людей, которые довольствуются тем, чем имеют и наслаждаются жизнью. Государство старается решить проблему, есть социальные работники, проводят мероприятия совместно с международными организациями. Но здесь каждый человек должен сам думать о своей судьбе, судьбе своих детей.
— Помогает ли огласка фактов домашнего насилия решить вопрос?
— Каждый день к нам обращаются по 8-9 женщин. Мы не публикуем их истории в СМИ и соцсетях. В случае их распространения сотрудники правоохранительных органов сразу просят удалить.
Однажды была женщина, которую сильно избили. На ней не было живого места. История получила резонанс. В милиции сразу попросили убрать публикацию. Но там не объясняют, почему нельзя придавать огласке эти страшные факты.Дарикан Асилбекова
Мы не указываем личные данные. Если помните, была женщина в Сузаке, которой муж завязал руки, повесил на шею автомобильные шины с камнями, бил по лицу и обливал водой. Таких и других до безумия опасных случаев у нас много регистрируется, но мы их не показываем. Нам говорят, не показывайте негативные факты народу. Безусловно, обнародование заставляет оперативно реагировать соответствующие госструктуры для решения проблемы, но в некоторых случаях вредят жертве. Публикацию родственники мужа воспринимают негативно и еще больше вредят жертве абьюза.
