В истории Кыргызстана 1916 год навсегда останется с привкусом горечи большой национальной трагедии. Историки до сих пор спорят о причинах Уркуна, доставая из когда-то засекреченных архивов все новые и новые документы.
В 2016-м в республике пройдут памятные мероприятия, которые готовят к столетию восстания. Об этой трагедии написано много, еще больше напишут.
Карпек Курманов – доктор юридических наук, заслуженный деятель науки КР, вырос в семье тех, кто был не просто очевидцем, но и непосредственным участником тех событий. Сегодня он вспоминает о рассказах родственников.
О чем говорили предки
Читаю, слушаю воспоминания о 1916 годе и понимаю, что чаще всего они звучат без чувства и ощущения времени. Без переосмысления черно-белых идеологических доктрин, как будто мы не обрели 25 лет назад независимость. События в основном излагаются на базе сухих архивных актов и документов. Нет критического анализа. А как было бы полезно собрать и опубликовать воспоминания участников тех событий (наверное, они есть), которые могли бы поведать о другой стороне большой трагедии - о человеческих переживаниях, страстях, мотивах поступков людей того времени.
Я не очевидец тех событий. Про историю восстания 1916 года впервые услышал из уст отца - Шамседина Лепесова. Он родился в 1898 году. Был участником восстания. Очень радовался свержению власти царя, принесшего много горя кыргызскому народу. Устанавливал советскую власть в Нарынском уезде. Считаю сыновним долгом передать его слова нынешнему поколению кыргызстанцев - чтобы помнили и знали о трагедии. Без всяких идеологических примесей и домыслов.
Одним из предводителей восстания был мой дед - Курман Лепесов, чон-манап, верховный вождь джумгальских саяков. По царским спискам он проходил как один из предводителей «мятежников», о чем есть упоминания в архивных источниках и в многотомном издании «История Киргизской ССР» (Фрунзе, 1968). Там же сведения о том, что он отказался от предложения восставших провозгласить его на местном курултае ханом. Предводителем его все-таки избрали, а вот от титула отказался, хотя на многих местных курултаях в то время и родилось множество новых непризнанных ханов. В конце концов здравый смысл победил, и общенациональным ханом на съезде кыргызских родоплеменных вождей избрали сары-багышского чон-манапа Каната Абукина (Ыбыке).
По рассказам отца, в 1916 году после поражения восстания Курман Лепесов с соплеменниками собрался уходить в Китай. Но они не успели, так как карательный отряд внезапно прибыл в Джумгал и захватил в плен Курмана с его сыновьями Искаком - болушем, управителем Загорной волости (ныне Джумгальский район), и моим отцом Шамседином. Ежедневно каратели казнили пленных участников восстания, на которых указывали как на обидчиков некоторые люди. Казни совершались при большом стечении народа. Когда очередь дошла до Курмана и его сыновей, за них вступились некоторые переселенцы. Каратели были озадачены, но потащили на эшафот Искака, который, участвуя в мятеже как государственный служащий, совершил измену. Когда на шею ему накинули петлю, командир отряда предложил ему склонить к сдаче в плен Канат-хана - верховного предводителя народного восстания. Делая предложение, каратель знал, что Курман и Канат-хан являются сватами. Сын Канат-хана Карыпбай был женат на Куласал - дочери Курмана. Пленение моего деда стало для начальника карательного отряда большой удачей. Искак принял предложение, так как на его глазах методично убивали сородичей, на волоске была жизнь отца и брата, а он, их правитель, ничего не мог сделать.
Жертва ради спасения
…Выращенные на советской идеологии могут упрекать его за то, что не погиб, как Зоя Космодемьянская. Но Искак был человеком иной эпохи. Он был родоначальником, чей долг перед сородичами состоял в том, чтобы выжить, накормить и сохранить род, вырастить новое поколение. Понятно, что политикам нужны «герои», «маяки», «идолы» и «кумиры», которые бы помогали им достигать собственных целей, оправдывали их существование. Но это уже идеология, которая к жизни не имеет отношения.
Деда и отца оставили в качестве заложников, а Искак под присмотром отряда казаков поехал искать в горах Канат-хана. Попросив сопровождающих его остаться у подножия, он один отправился на поиски.
Придя в убежище Канат-хана, Искак «с камчой на шее» (по тюрко-монгольскому кочевому этикету означало признание своей вины) пал перед ним на колени со словами: «Куда (сват), убей меня! Я пришел за вами. В заложники взяты мой отец и брат». В наше время его бы обвинили в предательстве и наверняка убили бы. Но в то время в кыргызском обществе царили иные обычаи и нравы, которые сейчас называются толерантностью. Кочевники давали кров и защиту даже врагам. Сейчас кыргызов обучают толерантности, в том числе и демократии, отцами которой мы некогда были, так как, по меткому замечанию великого писателя и мыслителя Чингиза Айтматова, мы стали «манкуртами» и забываем свои корни.
Канат-хан приказал подать угощение, уважительно поговорил с Искаком, как подобает равным, а наутро сказал: «Возвращайся и передай русским, что я сам скоро к ним приду». Все так и вышло. Выполняя свой долг предводителя всех кыргызов, он тем самым совершил героический поступок, путем самопожертвования спас родственников и сородичей от неминуемой гибели. Канат-хана арестовали и отправили в город Верный, где военный трибунал приговорил его к смертной казни. Однако, по словам невестки Канат-хана Куласал, его отравили. Во время бритья головы ему сделали смертельный порез зараженным ядом ножом. Царская власть тем самым не допустила нарушения существовавшего этикета - пролития «царской крови», пусть даже мятежного правителя.
Через два года после жестокого подавления восстания 1916 года смерть настигнет и самого Николая II. Его многие называли Кровавым. Погибли его дети, супруга…
Важны только факты
Анализируя те события, нельзя не вспомнить об основном правиле господства над покоренными народами: разделяй и властвуй. Так произошло и в этом случае. Во-первых, с помощью самих кыргызов пленили предводителя восстания. Во-вторых, это могло внести политический раскол в родоплеменные отношения кыргызов в будущем, чтобы они никогда не смогли объединиться. Это делалось сознательно. Нередко такие приемы манипулирования обществом используют и сейчас. Есть одна особенность, на которую историки не обращают должного внимания и однозначно трактуют как акт предательства. Царские награды во время восстания 1916 года сыпались на кыргызов как «из рога изобилия». «За подавление восстания» и по иным хитрым словесным формулировкам ими награждали даже участников и предводителей восстания, чтобы бросить на них тень предательства. Это, к сожалению, без критического анализа затем проглотили и растиражировали некоторые историки. Царским орденом наградили отца-основателя советской кыргызской государственности Абдыкерима Сыдыкова. Его потом большевики изображали как отъявленного врага народа и карателя сородичей. Если это было действительно так, то как могли возле него собраться лучшие сыны страны, чтобы начать строительство кыргызской национальной государственности? Или Ишеналы Арабаев, Иманалы Айдарбеков, Юсуп Абдрахманов и многие другие были политическими слепцами? Весьма сомнительно.
Искак Лепесов и многие другие правители и участники восстания тоже получили царские медали (хотя никто из нас, его потомков, не видел этих наград), о чем я недавно прочитал в сборнике документов («Восстание 1916 года», Бишкек, 2015) и в комментариях к нему, который снова льет воду на мельницу царской и советской пропаганды.
Царизм сделал свое дело. Зерно недоверия между кыргызами посеяно еще до того, как их потом искусственно разделили на «большевиков» и «меньшевиков», «врагов» и «друзей». Но, несмотря на идеологические уловки столкнуть людей, например, наши семьи - Курмановых и Убукеевых (Абукиных) - общаются и живут в мире и согласии.
После февральской революции 1917 года, как свидетельствуют архивные источники, Курман и Искак вступили в казахско-кыргызскую партию «Алаш», были делегатами нескольких съездов, объединились вокруг новых национальных лидеров, каковыми стали А.Сыдыков, И.Айдарбеков, Ю.Абдрахманов и И.Арабаев, чтобы продолжать борьбу и построить новую страну. Но, увы. Деда репрессировали в 1926 году и сослали в Россию. Он умер в Соль-Илецке. А его детей - Султана, Зайнидина, Шарапидина, Самудина, Кемеля - обвинили в «антисоветизме» и создании Социал-Туранской партии, которую чекисты рассматривали как правопреемницу партии «Алаш». Почти все они погибли в годы массовых сталинских репрессий.
…Наша история хранит как большие трагедии, так и великие дела. Важно, передавая ее хроники современному поколению, не соблазняться подменой фактов и переписыванием отдельных страниц.
