Депутаты Жогорку Кенеша во втором чтении приняли поправки в закон о НКО и Уголовный кодекс, инициированные Надирой Нарматовой.
Изменения предполагают, что организации, финансируемые из-за рубежа и занимающиеся политической деятельностью, получат статус «иностранный представитель» (в российском аналоге — иноагент) и войдут в специальный реестр.
Несмотря на то что инициатор резонансного документа после неоднократных обращений и заявлений гражданского сектора согласилась убрать из документа уголовную ответственность, отечественные и международные правозащитные организации и эксперты заявили: принятие законопроекта означает откат от демократии и может привести к уничтожению гражданского сектора.
И все-таки...
В частности, юристы правовой клиники «Адилет» в своем последнем анализе подробно объяснили, чем опасна инициатива Надиры Нарматовой.
К примеру, из определения «некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного представителя», исключили понятия «пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений», «ЛБГТ», «смена пола», а также «социальная и гендерная дискриминация в религиозных организациях», «проведение мирных собраний, митингов, предвыборной агитации и других мероприятий политического характера». Но риск, что к политической деятельности могут отнести какие угодно мероприятия, связанные так или иначе с публичностью и реализацией основных политических прав, гарантированных Конституцией, остался.
В случае принятия такой версии документа практически любую публичную деятельность, в том числе выступления, дебаты, комментарии, обращения в государственные органы, социологические опросы, признают политической деятельностью.
Из анализа правовой клиники «Адилет»
Тот факт, что в Кыргызстане могут появиться свои «иноагенты», тревожит не только правозащитников и представителей НКО-сектора.
Коалиция из восьми международных правозащитных организаций написала открытое письмо Евросоюзу, в котором подчеркнула беспрецедентные угрозы, с которыми сталкивается гражданское общество в Кыргызстане в связи с окончательным принятием законопроекта об «иностранных представителях», и просит ЕС приостановить торговые преференции для Кыргызстана.
Госсекретарь США Энтони Блинкен в своем письме также выразил беспокойство по поводу возможного принятия в Кыргызстане законопроекта об «иностранных представителях». Тем более что его нормы, как отмечают эксперты, практически дословно скопированы с российского законодательства об иностранных агентах. Против его одобрения уже выступали ОБСЕ, HRW и многие международные неправительственные организации.
По мнению Блинкена, в случае одобрения документа он приведет к гражданским и уголовным наказаниям для неправительственных организаций. К тому же пакет, предложенный Нарматовой, полон неточных и некорректных формулировок, а что автор понимает под политической или публичной деятельностью, вообще неясно. Приведенные в законопроекте определения очень размыты.
Главе Госдепа США ответил президент КР Садыр Жапаров. Он попросил «не вмешиваться во внутренние дела Кыргызстана».
Тем самым власти Кыргызстана дали понять, что инициатива Надиры Нарматовой все-таки будет одобрена.
Поиск врагов
Очевидно, что дискриминационный статус после вступления закона в силу будут навешивать как ярлык на неугодные НКО, СМИ, не согласных с официальным курсом власти, и рядовых граждан, критикующих ее в соцсетях.
Об этом говорит юрист Искендер Какеев. Он напомнил, что поправки, лоббируемые при поддержке Старой площади, скопированы с российского законодательства. Следовательно, и применяться будут по аналогии с РФ.
В России иностранными агентами за последние два года признаны более 700 человек, в том числе известные и публичные персоны, деятели культуры и искусства, активисты, правозащитники, журналисты. Список пополняется регулярно.
Медиа, попавшим в этот перечень, запрещается размещать рекламу и участвовать в предвыборной агитации.
Имущество иноагентов, покинувших Россию после 24 февраля 2022 года, может быть конфисковано.
Не одиноки
В России закон об «иностранных агентах» появился в 2012 году, после «болотного дела». Тогда тоже кивали на американский FARA. Потом российский закон несколько раз подвергался ужесточению. Например, статус «иноагента» теперь можно присвоить целому средству массовой информации, а не отдельному человеку.
«Иноагентом» можно стать за любой пост в соцсетях.
А если гражданин РФ добровольно не сообщит о себе как об «иностранном агенте», его все равно могут признать таковым, при этом его могут привлечь к уголовной ответственности.
Официальный Бишкек вдохновился на введение очень похожих мер.
В январе 2014 года поправки «об иностранном влиянии» приняли в Украине. В законодательство этой страны впервые было введено понятие общественного объединения, выполняющего функции иностранного агента: организации, которые подпадают под такое определение, должны будут пройти государственную регистрацию, указав, что они выполняют функцию иностранного агента.
Впрочем, статус «иностранного агента» в Украине так никто и не получил. Законы, введенные по инициативе Виктора Януковича, вызвали бурное недовольство активистов и правозащитников — и были отменены через две недели. Впоследствии именно так называемый «Законы о диктатуре» называли одной из фундаментальных ошибок тогдашней власти, приведших к эскалации насилия на Майдане.
В 2017 году венгерский премьер Виктор Орбан провел сразу два закона об иностранном финансировании. Один касался деятельности неправительственных организаций, другой — вузов, финансируемых из-за рубежа.
В Венгрии инициатива, позаимствованная у Москвы, просуществовала около трех лет. В первую очередь она коснулась фонда «Открытое общество» американского миллиардера Джорджа Сороса. Тот перенес большую часть своего будапештского офиса в Берлин, а финансируемый им Центрально-Европейский университет переехал в Вену. В 2020 году венгерский закон отменили по решению Европейского суда как не соответствующий принципам ЕС.
В марте 2023 года в Грузии закон, похожий на российские нормы об «иноагентстве», предложила антизападная партия «Сила народа». Политики намеревались навести порядок в секторе СМИ и неправительственных организаций. Они обещали, что новый закон не ограничит их деятельность, а лишь сделает обязательным информирование о финансировании из-за рубежа. Грузинское общество не поверило и уличными протестами вынудило власти отказаться от законопроекта.
Чаще всего статус «иностранного агента» присваивают некоммерческим организациям.
Реже «иноагентами» признают людей или СМИ. Тем не менее это происходит, например, в России, на Тайване, в США и Австралии.
Но правоприменение от страны к стране разнится. Например, в тех же Штатах и Австралии человека не могут включить в реестр «иностранных агентов» без его ведома. Он под угрозой тюремного срока должен заявить о себе сам. В России о присвоении статуса люди и организации узнают из сообщений Минюста.
В Китае и Уганде иностранные организации вообще не смогут зарегистрироваться, если не получат разрешение от правительства или силовых структур, которые принимают решение об их благонадежности.
Основания для признания лица «иностранным агентом» тоже разные. Если в США обязательно нужны договорные оплачиваемые отношения с принципалом (то есть с тем, в чью пользу действует агент), то в России «иноагентом» становятся за то, что не поддерживают официальную политику.
Что общего
Объединяет законы по всему миру лишь избирательность их применения. Правительства многих стран вспоминают об этих нормах, когда возникает «государственная необходимость».
При этом пока, по словам генерального директора центра «Трансперенси Интернешнл — Россия» Ильи Шуманова, ни в одной стране ни одна версия закона об «иностранных агентах» так и не достигла стопроцентной эффективности.
Потому что, пока власти ищут «иностранных агентов» среди правозащитных организаций и журналистов, в странах действительно могут работать агенты иностранных государств. Но их в запале борьбы с инакомыслящими могут просто вовремя не заметить.
