Представители гражданского общества Кыргызстана обратились к президенту Садыру Жапарову и депутатам Жогорку Кенеша по поводу поправок в законы, регулирующие деятельность НКО. Документ внесен в парламент в конце мая. Они отмечают, что законопроект содержит дискриминационные нормы, противоречащие основным демократическим принципам, и в случае его принятия значительно ограничит деятельность некоммерческих организаций, включая филиалы и представительства иностранных НКО, работающих в стране.
С призывом отклонить репрессивный законопроект, который будет препятствовать деятельности НПО, обратилась к властям Кыргызстана и международная правозащитная организация Human Rights Watch.
Несмотря на то что некоторые депутаты, выступающие в соавторстве с Надирой Нарматовой, стали отзывать свои подписи, риск одобрения инициативы крайне высок.
Юрист Искендер Какеев в интервью 24.kg рассказал, чем чревато принятие непопулярного документа.
— Эксперты и правозащитники утверждают: после того как законопроект «О НКО» в предложенном Надирой Нарматовой и ее коллегами варианте вступит в силу, метку «иноагент» может получить практически любой пользователь соцсетей, критикующий власти. Почему?
— Лоббируемый законопроект «О НКО» направлен на жесткое сужение демократического пространства, под которым мы понимаем обычную гражданскую активность, когда люди что-то требуют в рамках закона. К примеру, построить мост или не создавать хвостохранилище вблизи населенного пункта.
Есть две основные причины, по которым любой пользователь соцсетей, если поправки Надиры Нарматовой все же поддержат, может быть признан иностранным агентом. Первая — широкое и размытое понятие политической деятельности. Любые действия человека, направленные на принятие госорганами каких-либо решений, формирующие общественное мнение, изменение или структурирование государственной политики в определенных областях, можно трактовать как политическую деятельность.
Что такое государственное решение? К примеру, правительство намерено построить альтернативную дорогу и объявляет, что маршрут пройдет через населенные пункты. Следовательно, надо снести дома и переселить людей, выплатив им компенсацию. Но жители недовольны таким раскладом. Естественно, они могут выйти либо на митинг к айыл окмоту, либо организовать флешмоб в соцсетях, заявив, что они против и не хотят, чтобы через их дома проходила автодорога. Поэтому они просят власти пересмотреть свое решение. Такие действия уже будут признаваться политической деятельностью, а организаторам можно присвоить статус иностранного представителя или, как в России, иноагента.
Вторая причина в том, что законопроект является копией российского и российские эксперты подавали много жалоб в Комитет ООН по правам человека, Европейский суд. Есть рассмотренные дела с авторитетными заключениями, где говорится, что из-за неточности понятий и формулировок многие россияне были признаны иноагентами просто за гражданскую активность, включая сообщения в соцсетях.
Искендер Какеев
Еще такой момент: поскольку закон копирован полностью с российского аналога, это означает, что наши чиновники будут его применять точно так же, как и их российские коллеги, то есть со временем любого человека за его адекватную гражданскую позицию могут признать иноагентом со всеми вытекающими последствиями.
— Как вы считаете, почему шпиономания обострилась именно сейчас? Чем вызваны такие массированные атаки нардепов и чиновников на гражданский сектор и свободные СМИ?
— Я не могу говорить за руководство страны и утверждать, на чем базируется желание наших депутатов навешать на журналистов и активистов ярлык «иноагентов». Но, возможно, одной из причин является встреча в конце апреля торага Жогорку Кенеша Нурлана Шакиева с главой Государственной Думы Вячеславом Володиным.
Если вы помните, спикер Госдумы призвал перенимать опыт России по противодействию иностранному влиянию. Центральная роль «проводников» этого самого влияния отводится как раз НКО и журналистам негосударственных СМИ.
Искендер Какеев
Может, поэтому указанные выше документы и обрели в Кыргызстане право на жизнь, причем в очень короткие сроки, в обход всем настойчивым рекомендациям и призывам правозащитников, экспертов, юристов и представителей медиасообщества? Это всего лишь мое предположение.
— В жернова закона угодят НПО, которые занимаются благотворительностью, работают в сфере здравоохранения, продвигают социальные проекты. Вы согласны с таким утверждением?
— Да, в документе прописаны определенные исключения. К политической деятельности не будут относиться культурная, социальная области, здравоохранение. Но если внимательно изучить лоббируемую нардепами редакцию, то обнаружим, что там имеется коллизия, позволяющая применять нормы проекта закона и против НПО, которые не оказывают правовую помощь и не задействованы в каких-то политических акциях.
Представьте такую ситуацию: группа граждан запускает петицию о пересмотре пенсий либо пособий или о повышении пенсионного возраста, или, напротив, снижении. То есть призывает внести изменения в политику в формате пенсионной реформы. Это требование может быть расценено на практике как политическая деятельность.
Думаю, что госорганы будут в каждом отдельном случае принимать решение — признавать или нет то или иное заявление или требование политической деятельностью. Из каких параметров они будут исходить — другой вопрос.
— СМИ, эксперты, юристы, пытавшиеся достучаться до разработчиков, оказались в меньшинстве. Может, поэтому нас и не захотели слушать. Почему, как вы думаете, эти антиконституционные идеи не встретили массового сопротивления в обществе? Все устали от политики?
— Лично я думаю, что когда человек что-то делает, то это всегда дает результат. Власть слышит своих граждан и оценивает ситуацию. Но, чтобы на вас обратили внимание, вы должны быть активны и выдвигать обоснованные аргументы. Вспомните историю с введением ККМ. Да, сама идея правильная, ее нужно внедрять. Налогообложение должно быть для всех равным. Другое дело — слабое исполнение на местах. Но у нас по этому поводу было достаточно мирных собраний, и люди добились определенных послаблений. Власть пересмотрела свое решение.
Гражданское общество активно работает. Но оно малочисленное. Вот эти 30 тысяч НКО, которые, как утверждают авторы законопроекта, у нас зарегистрированы, где они? Почему молчат? Или они просто не знают об этом законопроекте или не понимают и не могут оценить последствия в случае его принятия.
Искендер Какеев
Значит, им нужно разъяснять, тогда люди, может быть, будут более активными и более настойчиво требовать, чтобы этот документ не принимали. Надо им говорить, что теперь вы будете сдавать не пять финансовых отчетов, а десять, и не на 50 страницах, а на 100, и теперь за любой комментарий, где вы требуете восстановления ваших прав, вас могут признать иноагентом. Это все нужно проговаривать. Постоянно и много. Тогда и требование обретет силу. Если под обращением к президенту и депутатам об отзыве этого документа поставят свои подписи не 120, а 45 тысяч человек, тогда власти прислушаются.
