О семье Мырзакановых стало известно совсем недавно, хотя поиском соотечественников, пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, супруги занимаются уже около пяти лет. Будучи незрячим, Каныбек Мырзаканов дарит кыргызстанцам, потерявшим родных и близких, надежду отыскать следы отцов и дедов, погибших на фронте.
Начало
«Мой дед Жандар Чыналиев ушел на фронт в 1941 году, - рассказывает житель Канта Каныбек Мырзаканов. - У него остались супруга и двое детей, в том числе и моя мама. За годы войны семья получила всего два письма. В 1943 году связь прервалась. После окончания войны бабушка, а потом уже дети фронтовика - дядя и моя мама - ходили в военкомат, но вестей о дедушке не было. Бабушка его всю жизнь прождала. Умерла она в 70-х годах. Потом ушел из жизни мой дядя, сын деда. Осталась только мама моя, которая не теряла надежды».
«Мне было 14 лет, когда я в составе футбольной команды, чемпиона Киргизской ССР, поехал на Украину на Всесоюзный чемпионат в городе Николаеве. Нас возили по местам боевой славы, по музеям, много рассказывали о подвигах солдат в войне. Тогда на Украине с почтением относились к участникам войны, не то, что сейчас - забывают, что мы вместе боролись с фашизмом. Мне страшно слушать о том, что сегодня происходит в этой стране. А тогда я вернулся оттуда под большим впечатлением. Рассказывал маме, что там с почтением относятся к памятникам истории и помнят о подвиге наших отцов и дедов», - вспоминает Каныбек Мырзаканов.
По его словам, тогда же в начале 70-х он задался целью найти хоть какие-то данные о своем деде. Вместе с матерью писали письма в газеты «Кыргызстан пионери», «Комсомольская правда», «Труд», «Правда». «Но все письма, что мы отправляли в Москву, до редакций этих газет не доходили, все оставалось тут. Писал я и в армейскую газету «Красная звезда», просил помощи в поисках деда. Мне отвечали, что следов не обнаружено», - говорит Мырзаканов.
События тех дней
«Мои глаза и руки - супруга Гульнура, а я идейный вдохновитель», - говорит в шутку Каныбек Мырзаканов. Но в этой шутке только доля шутки. Вместе они уже 33 года. Одна семья - одна команда. Поисковая группа численностью в два человека, и сотни найденных фронтовиков.
«Читаем архивы, изучаем записи, сделанные в годы ВОВ, и отношение к войне меняется. События 1941-1945 годов предстали в абсолютно ином свете», - говорят Мырзакановы.
В 2009 году они узнали о существовании сайта Министерства обороны России «Мемориал», с помощью которого можно найти своих близких, без вести пропавших на войне. «Сайт создан в 2006 году при поддержке правительства РФ, там собирают все данные о погибших. Пытались через наше правительство депутатов инициировать открытие такого же сайта в зоне kg. Писали и Бакиеву, и Розе Отунбаевой, обращались и на имя Алмазбека Атамбаева. И так несколько лет. Но властям КР нет дела до соотечественников, пропавших в годы ВОВ», - пришел к выводу Каныбек Мырзаканов.
В том же году чета Мырзакановых принялась за поиски Жандара Чыналиева. На это ушло около пяти месяцев. «Мой дед, как выяснилось, 3 ноября 1943 года попал в госпиталь в Смоленской области в городе Демидове. На следующий день он скончался и там же был захоронен в братской могиле. На сайте были указаны точное место захоронения, ряд. Тогда я подумал, если мы нашли своего деда, то можем найти и других кыргызстанцев. Надо только искать», - решил тогда Каныбек Мырзаканов.
Святой обряд
«Найдя своего деда, мы столкнулись еще с одной проблемой, - вспоминает он. – Мать, естественно, хотела навестить могилу своего отца. Мы стали самостоятельно собирать деньги на поездку, но все же решили обратиться в Министерство обороны Кыргызстана, полагали, что государство откликнется, поможет материально. Зря надеялись. В 2010 году временному правительству было не до нас. Закона об оказании помощи родным и близким погибших в войне для поездки на место захоронения нет. Откликнулся только один депутат. А как же остальные семьи? Добиться принятия соответствующего закона нам так и не удалось. Получается, кыргызстанец остается один на один со своим горем и навестить место захоронения отца или деда зачастую не может», - сетует Каныбек Мырзаканов.
«Моя мать все же отправилась в Демидов, провела там мусульманский обряд. В городе многие знают о братской могиле. Очень удивились, что женщина из Средней Азии приехала почтить память отца. После войны, говорят, никто не навещает погибших, хотя в округе захоронены сотни азиатов. Там воевала конная дивизия. Это несколько тысяч солдат», - рассказывает он.
Связующая нить
В разговор включается супруга Каныбека - Гульнура эже. Ей приходится вести всю «черную работу» поисковика.
- Когда вы стали активно помогать кыргызстанцам в поиске близких?
- В 2014 году стали выступать на радио. В эфире озвучивали данные тех, кого нашли, а после эфира посыпались звонки со всей республики с просьбой помочь найти родственника. Нам не нужны истории, фотографии, документы. Достаточно назвать имя, фамилию, год и место рождения, из какого военкомата ушел и кто из близких оставался в стране. Желательно указать имя матери или жены, потому что 90 процентов воевавших просили в случае смерти извещать супругу или мать, указывая их имена.
Делаем мы это абсолютно безвозмездно. Платы за свой труд не просим, хоть и тратим на поиски иногда по 7-8 часов в сутки. Первое время было очень тяжело. Не потому что поиск среди 13 миллионов имен кыргызстанцев затруднен, а из-за историй. Копаюсь в архивах, узнаю о судьбе соотечественника и начинаю плакать. Среди тех, кто ушел на фронт, были совсем юные кыргызстанцы, ребята 14-15 лет. Они добавляли себе возраст, чтобы им позволили воевать за Родину. Читая все это, пропуская каждую историю через себя, принимаешь все близко к сердцу.
Со всеми обратившимися за помощью супруги держат обратную связь, не раз приходится им уточнять детали и нюансы, о которых близкие человека, пропавшего без вести на войне, могли не упомянуть. «Вот на днях искали одного кыргызстанца, все совпадает с данными, кроме фамилии супруги. Звоню родным, уточняю - оказывается, указана девичья фамилия. Радуюсь: нашелся еще один человек», - смеется Гульнура Мырзаканова.
Любой желающий может зайти на сайт «Мемориал» и найти своего родственника, пропавшего без вести на войне. Но кыргызстанцы предпочитают обращаться к чете Мырзакановых. Почему? «Это очень кропотливая и тяжелая работа, - отвечает на этот вопрос Гульнура. - Казалось бы, у тебя есть компьютер, доступ в Интернет, заходи на сайт и ищи сам. Но ведь не получается у многих. В чем наше отличие от всех? Мы прошли этот путь от начала и до конца. Сложности возникают из-за искажения данных. Для россиян наши фамилии и названия районов звучат не совсем обычно. Бывает, выпадают буквы или полностью изменено название села. Приходится включать смекалку. К примеру, указано Атаульский район. Догадались, что Токтогульский. Арынская область - Нарынская. Омский район - Ошский. То же самое с именами и фамилиями. Я училась в русской школе, а Каныбек - в кыргызской. Это очень помогает нам в поиске, особенно в такие моменты».
Голос надежды
С раннего утра и допоздна телефон Каныбека Мырзаканова не умолкает…
- Как родные реагируют на весть о найденном деде или отце? – интересуюсь я.
- Сначала оцепенение, молчание. Люди не могут подобрать нужные слова. Бывает, бросают трубку, не поблагодарив. Мы уже знаем, что через какое-то время человек отойдет от захлестнувших его эмоций и перезвонит. Через час-два, а то и на следующий день перезванивают и благодарят, извиняются, что растерялись.
- Сколько человек на сегодня вы нашли?
- 463 кыргызстанца, считавшихся пропавшими без вести, с местами захоронения. Мы не ищем только в преддверии 9 Мая, а так круглый год штудируем «Мемориал» в поисках фамилий наших соотечественников. На сайте указаны фамилии 13 миллионов 700 граждан из всех 15 республик Союза, считавшихся пропавшими без вести.
Если же с первой попытки поиск не дал результатов, Мырзакановы не сдаются. Каждый квартал сайт пополняется данными тех, кого удалось обнаружить поисковым группам. «Первичные данные также постоянно дополняются и исправляются. Многих перезахоронили, и конечная могила может быть совсем в другом месте», - отмечает Гульнура Мырзаканова.
«Узнаем и о тех, кто попадал в плен. Некоторые там погибали, а кто-то переходил на сторону врага. Мы не сообщаем о таких случаях. Не имеем права судить их, поскольку не были участниками войны, и не знаем, как бы повели себя, окажись мы на их месте. Были и те, кого приговорили к высшей мере наказания и расстреляли прямо на поле боя. Многие кыргызстанцы служили в заградотряде, то есть им приходилось стрелять в своих же сослуживцев. Это все очень больно пропускать через сердце», - делится впечатлениями Гульнура.
«Как-то обратилась пожилая женщина из Джети-Огузского района, - вспоминает Мырзаканова, - рассказала, что ее брат ушел на фронт из этого района, был холост. Я искала два месяца. Выходят похожие имена, но из других районов и городов. Бывает, по 8 тысяч человек с одной фамилией. Всех перепроверила, но из Джети-Огуза никого нет. Рассказываю ей, что нашла одного, который ушел на фронт из Ошского РВК, а у нее указан Кировский район. И только тогда женщина вспомнила, что брат уходил на фронт из Ошской области, а не из Джети-Огуза. Говорит, от волнения забыла эти подробности. Мы нашли место захоронения ее брата».
Вне политики
«Одна из партий, - рассказывает Гульнура, - обратилась с просьбой помочь в поисках фронтовика. Мы приехали к ним в офис, показали, как ищем, дали советы. Нам скрывать нечего. И каждому, кто желает присоединиться и вести поиски самостоятельно, мы готовы помочь. В благодарность они нам подарили компьютер. А на следующий день организовали пресс-конференцию, где собрали СМИ и преподнесли все так, будто это они занимаются поиском кыргызстанцев, а не мы, и всю нашу работу, можно сказать, присвоили. Это нас, конечно, возмутило. Каныбек разозлился, говорит, забирайте свой компьютер, но присваивать наши заслуги и тянуть одеяло на себя не позволю. Мы пять лет этим занимаемся. Не хотим, чтобы нашу работу использовали в политической игре», - справедливо отмечает она.
На полях сражений в Великой Отечественной войне погибли сотни тысяч кыргызстанцев. О судьбах многих из них до сих пор ничего не известно. Мырзакановы предлагают правительству собрать все данные о погибших, о пропавших без вести и создать сайт «Мемориал Кыргызстан», где и публиковать все сведения. Откликнутся ли власти Кыргызстана или будут продолжать делать вид, что их это не касается? «Такое ощущение, что незрячий - не я, а политики в Кыргызстане, да еще к тому же и глухие», - сетует Каныбек Мырзаканов. Но поиски соотечественников, пропавших на войне, прекращать супруги не намерены.
