Около 40 процентов от объема воды в Центральной Азии формируется в речных системах Кыргызстана. Но почему тогда республика сталкивается с ее нехваткой для полива, засухой и другими проблемами, редакция 24.kg спросила у директора института водных проблем и гидроэнергетики НАН КР Догдурбека Чонтоева.
— Почему в Центральной Азии водные проблемы все острее и как это сказывается на Кыргызстане?
— По прогнозам ученых, водные проблемы будут усиливаться в ближайшее время. Это связано с несколькими причинами.
Первая — изменение климата. Точнее, его последствия — повышение температуры воздуха. В среднем у нас она выросла в Кыргызстане от 1 до 3 градусов.
Происходит изменение температурного режима в течение года — температура зимой стала больше, летом практически не изменилась. В результате снегонакопление в холодный период в горах уменьшается, а летом начинают таять ледники более интенсивно, особенно те, что расположены на высоте до 4 тысяч метров.
Догдурбек Чонтоев
В результате и малые реки, берущие от них начало, начинают высыхать. Кроме того, под интенсивно тающими ледниками начинают образовываться прорывоопасные озера, создающие опасность для сельскохозяйственных и промышленных объектов и населенных пунктов. Дальше происходят природные процессы климатического характера: сели, оползни, подтопления, которые в последнее время участились и в Кыргызстане.
Вторая причина связана с ростом населения в регионе. К концу прошлого столетия на территории Центральной Азии (5 республик) проживало буквально 25 миллионов человек, сегодня — уже 78 миллионов, а к 2050 году, по прогнозам, численность населения перевалит отметку в 100 миллионов.
И если за последние 30 лет численность населения выросла в 3 раза, то потребление воды — в 5-6 раз.
Так как увеличение населения влечет за собой увеличение посевных площадей, выработку гидроэнергии, то есть экономический рост государств, а также возрастание потребностей каждого человека в чистой питьевой воде.
И третья причина — антропогенное воздействие на природную среду. Так, например, сегодня Афганистан строит канал Куш-Тепа. Когда его завершат, по планам в 2028 году, то будет забирать из Амударьи 30 процентов воды. В результате в странах ниже по течению, а это Узбекистан, Туркменистан и отчасти Казахстан, еще усилится водная проблема. Прямого влияния на Кыргызстан нет. Но в случае возникновения спорных моментов или конфликтной ситуации, хотим мы или не хотим, но и Кыргызстан будет вовлечен в этот процесс.
— Ученые прогнозируют уменьшение стока...
— Да, по прогнозам ученых, к 2040 году сток резко пойдет вниз. Пока же, наоборот, с учетом интенсивного оттаивания ледников, сток рек увеличивается. Например, в Нарыне он вырос где-то на 8 процентов.
Поэтому нам уже сегодня надо строить крупные, средние и мелкие водохранилища, проводить совместный с другими странами мониторинг ледников, мониторинг речного стока. А для этого нужны финансы.
Догдурбек Чонтоев
— Страны низовья уже начали у себя строить водохранилища. Наверное, чтобы от нас меньше зависеть...
Как известно, Кыргызстан — единственная республика в Центральной Азии, у которой водные ресурсы полностью формируются на собственной территории.
К нам не поступает ни одной капли из соседних стран, наоборот, наша вода вытекает соседям. То есть, можно сказать, мы как бы водонапорная башня Центральной Азии.
Ежегодно на нашей территории формируется 51 миллиард кубических метров воды — это речной сток. Из них для внутреннего пользования мы используем чуть более 12 миллиардов, а остальные 39 миллиардов вытекают соседям: 24 миллиарда получает Узбекистан, где-то 7 миллиардов — Китай, около 6 миллиардов — Казахстан и около 2 миллиардов — Таджикистан.
Так что водных ресурсов у Кыргызстана достаточно, и такой острой проблемы в будущем, как у Узбекистана и Казахстана, не будет или наступит позже.
Догдурбек Чонтоев
Что касается водохранилищ. У соседей они в основном малые, сезонного регулирования, как, например, наши Орто-Токойское и Кировское, так как построены на равнинной местности. Они неглубокие, к тому же у них очень большое испарение. В результате они в жаркий период через полтора-два месяца остаются без воды.
А воду надо собирать именно там, где узкие ущелья и меньшее испарение. У Кыргызстана в этом вопросе большой потенциал. На территории республики можно построить около 78 створов. Если это будет сделано, то сможем собрать в водохранилищах 36 миллиардов кубометров воды, против сегодняшних 20 миллиардов.
Сегодня идет строительство Камбар-Аты-1. Она нужна и для регулирования стока Токтогульского водохранилища, и для обеспечения энергетической безопасности республики.
В водохранилище новой ГЭС будет сосредоточено около 5 миллиардов кубометров воды. Это позволит зимой вырабатывать электроэнергию, и при этом вода будет поступать в Токтогульское водохранилище.
— Мы отдаем 39 миллиардов кубометров воды, оставляя себе 12 миллиардов. Почему такое деление и не пора ли его пересмотреть?
— Нормы установлены соглашениями по вододелению от 1998 года. Да, отчасти вы правы, что их уже можно считать устаревшими. Тогда в нашей республике проживало менее 5 миллионов человек, а сегодня — более 7 миллионов.
С другой стороны, Кыргызстан за 30 лет никаких договоров о том, что наши реки трансграничные, не подписывал. Поэтому мы и считаем их нашими. То есть мы должны сначала обеспечить внутреннюю потребность, а после этого подумать о соседях. Но из-за имеющихся договоренностей, мы все равно поставляем определенную часть воды.
— А если Кыргызстан подпишет, что у нас трансграничные реки, это что-то даст стране?
— Можем даже потерять. Скажу с научной точки зрения. Если пересматривать с точки зрения количества населения (деление идет исходя из численности), то у Узбекистана население сегодня уже 35 или 36 миллионов, у Казахстана — уже 20 миллионов...
Поэтому нам пока, может быть, и невыгодно пересмотреть это соглашение.
— Должны ли страны низовья нам помогать в плане водных ресурсов и делают ли это они?
— Должны. Это указано и в соглашениях. Но почему-то не делают или как-то оплачивают какой-то мизер. Например, между Орто-Токойским и Кировским водохранилищем есть три гидроузла. И Казахстан за них оплачивает сейчас около 180 миллионов тенге (около 30 миллионов сомов).
В советское время, например, республика взамен поставки воды соседям через Москву получала компенсацию в виде энергоресурсов (нефть, уголь), сельхозпродукцию или сельхозтехнику. После распада Союза все перешли на рыночные условия, и мы сегодня покупаем газ, нефть, уголь у соседей.
Изучив эту тему, пришел к мнению, что, к сожалению, взаимовыгодного водно-энергетического сотрудничества или каких-то механизмов, которые удовлетворили бы все пять стран, нет.
Догдурбек Чонтоев
Каждая страна в первую очередь отстаивает свои интересы. Поэтому мы сегодня предлагаем, может быть, идти на двусторонние соглашения отдельно с Казахстаном, отдельно с Узбекистаном, отдельно с Китайской Республикой.
— Что может Кыргызстан попросить взамен на воду?
— Например, средства на содержание всей инфраструктуры, гидротехнических сооружений. Кыргызстан ежегодно тратит на это большие средства из госбюджета. Соседи могли бы взять на себя расходы за содержание гидротехнических сооружений, имеющих межгосударственное значение. Или использовать тот механизм, который использовался в советские годы. Мы сохраняем воду зимой, а взамен нам дают энергоресурсы. Вариантов немало.
— Вы говорите, что у нас в стране есть излишек воды. Почему тогда у нас происходят засухи, какие-то постоянные проблемы с ее нехваткой?
— Во-первых, из-за нерационального использования воды. В настоящее время сельское хозяйство является мелкотоварным, появилось множество наделов земли, на которых каждый фермер решает, что ему сажать (например, кукурузу или клубнику), а на каждую сельхозкультуру необходима своя норма поливной воды. Поэтому требуется больше воды при одних и тех же посевных площадях. К сожалению, нет в достаточном количестве автоматизированных приборов для учета поливной воды.
Во-вторых, за последние 30 лет ирригационные сети были разрушены, их пропускная способность меньше, чем сейчас протекает воды из-за увеличения речного стока в настоящий момент. Потери воды сейчас в ирригационных сетях составляет до 30-40 процентов. Многие бассейны сезонного (БСР) и декадного регулирования (БДР) перестали работать. Их надо восстанавливать и строить новые.
Еще одна причина — в Кыргызстане нет «хозяина» воды.
Догдурбек Чонтоев
Водной политикой до недавнего времени занималось Министерство природных ресурсов. Последние 3-4 месяца — отдельное министерство. Хотя не совсем отдельное. Было создано Министерство водных ресурсов, сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. Я считаю, это, как говорят, шапку поменяли, а содержательная часть та же.
Транспортировкой воды (ирригацией) занимается Служба водных ресурсов при Минводхозе. Аналитические материалы и гидрологические данные со всех гидропостов и метеостанций находятся в Кыргызгидромете. А он подчиняется МЧС. Еще одно ведомство — Минэнерго. Крупнейшее водохранилище — Токтогульское — подчиненно именно ему. Но министерство занимается только вопросами энергетики, а не распределением воды.
И последнее — Кыргызская гидрогеологическая экспедиция, которая отвечает за подземные воды, а это вся питьевая вода в Кыргызстане, структурно принадлежит Министерству природных ресурсов.
Я считаю, что здесь пора навести порядок, чтобы выработать единую позицию по воде. Нужна отдельная государственная структура, иначе ситуация с водой вряд ли улучшится.
Догдурбек Чонтоев
