Не проходит и года, чтобы детское отделение Национального центра онкогематологии (НЦОГ) не сотрясали скандалы. 2019-й не стал исключением. Готова очередная большая справка рабочей группы парламентского комитета, результаты которой ждут в Минздраве для начала своей проверки. Что выяснили члены комиссии и почему за столько лет Минздрав не может обеспечить адекватную работу отделения?
Эксперименты или нет?
Судя по справке, серьезных нарушений много. Одно из них – незаконное применение исследовательского клинического протокола «Москва-Берлин» для лечения острого лимфобластного лейкоза (ОЛЛ).«По нашему законодательству мы не имеем права проводить испытания над детьми, тем более есть принятый протокол ВОЗ, по которому ведется лечение, а выздоровление по двум лейкозам доходит до 80 процентов», - подчеркнула член рабочей группы, депутат ЖК Евгения Строкова.
«Сейчас везде выставляют письма российских и белорусских врачей-коллег. Но все это лица заинтересованные, те, которые продвигают этот протокол, проводят какую-то свою научную работу. Им нужно, чтобы этот протокол использовали в большем количестве стран. На американском сайте опубликованы все исследовательские протоколы, и «Москва-Берлин» там тоже значится. Недавно в Москве на съезде онкологов подтвердили, что этот протокол исследовательский», - сказала нардеп 24.kg.
Из 30 детей, которые лечились по протоколу «Москва– Берлин», в живых остались только пятеро, и то под вопросом. Остальные все умерли.
Евгения Строкова
Причем в медкартах детей, которых лечили по протоколу «Москва-Берлин», это не указывается. Рабочая группа подсчитала, что лечение по нему обходится в два раза дороже другого принятого протокола.
Сама Гульнара Джунушалиева считает, что члены комиссии «пыль в глаза пускают всему народу».
«Это отработанный протокол, которым пользуется практически вся Россия, Беларусь, Узбекистан, Армения. Что, все эти страны проводят эксперименты над своими детьми?! Абсурд же. Более 50 клиник проводят по нему лечение. Беларусь занимает одно из ведущих мест в мире по выживаемости больных именно с острым лимфобластным лейкозом. Это современный, перспективный протокол лечения, очень своевременный для нашей республики», - заявила она 24.kg.
В справке также отмечается, что в отделении назначают лекарства с недоказанной эффективностью, неправильно используют препараты, что снижает воздействие на опухоли, выбирают неправильную дозировку, не рационально используют препараты крови, которые с 2017-го стали оплачивать из бюджета, а не за счет благотворительных фондов.
При этом в отделении не анализируют потребность в дорогостоящих препаратах, закупаемых за счет Фонда высоких технологий. В результате лекарства просто лежат на складе, и происходит перерасход денежных средств, которых всегда не хватает.
Под риском заражения
Проанализировав истории болезни, члены комиссии выявили необоснованную госпитализацию непрофильных пациентов (с пневмонией, сепсисом, эхинококкозом и даже туберкулезом).
«На неонкологических детей списаны наркозные, обезболивающие, антибиотики, перевязочный материал и другие медикаменты, предназначенные для онкобольных. В 2018 году в отделении пролечились шесть детей с туберкулезом, эхинококкозом, ветряной оспой. Необоснованная госпитализация таких пациентов привела к риску заражения ослабленных онкологических больных, получающих химиотерапию», - говорится в справке.
Также в отделении проводили необоснованные хирургические операции у неонкологических больных. У одних и тех же больных были повторные операции. Одной пациентке проводили четыре раза ампутацию одной и той же конечности.
Вмешательства производили 13 хирургов из различных взрослых отделений, которые не имели категорию по детской хирургии.
Ложная статистика
Согласно справке, в 2017 году в отделении умерло 17 больных, в 2018-м – 24.
Однако анализ показал, что более 40 процентов больных выписывались в тяжелом состоянии домой.
Из справки рабочей группы
Из-за того, что не были предоставлены амбулаторные карты, проверяющим не удалось проследить судьбу больных, которые должны были быть госпитализированы в отделение, но повторного поступления не было.
Журнал регистрации госпитализации ведется неправильно, в графе «диагноз» при выписке пусто, дата выписки не отмечена у 219 пациентов. Медкарты также ведут с нарушениями.
Кроме того, отмечается недостоверность данных годового отчета Гульнары Джунушалиевой относительно смертности при остром миелобластном лейкозе. Она сохраняется высокой.
Незаслуженные категории
В отделении нет ни одного врача по специальности «детский онколог». Единственный профессор, детский онколог Дамира Байзакова занимает ставку ведущего научного сотрудника.
Из справки рабочей группы
Именно Байзакова возглавляла отделение до прихода Джунушалиевой. Но после скандала в 2014 году ее сняли. Минздрав тогда провел свое служебное расследование и выявил случаи сокрытия детской смертности, выписку пациентов домой в состоянии агонии. Тяжелых детей не переводили в отделение интенсивной терапии, смерть наступала без оказания реанимационной помощи. Были и другие нарушения, однако Байзакова осталась работать в отделении.
«Байзакову - профессора, доктора наук - обливали грязью только потому, что она сказала правду по Батукаеву, - уверена Евгения Строкова. - Сейчас у нее все хотят лечиться, но она, к сожалению, уже не хочет быть завотделением. А Гульнара Джунушалиева не соответствует квалификационным требованиям, она не педиатр, не онколог и не гематолог, а взрослый реаниматолог. Тем более что в свое время была уволена из одного из столичных роддомов с нареканиями».
«В 2016 году она и врач Чинара Мадемилова получили квалификационную высшую категорию врача педиатра-онкогематолога. Такой специальности в номенклатуре Минздрава нет. А значит, и документ выдан министерством незаконно, - добавила депутат. - При этом высшую категорию присваивают при наличии стажа по специальности не менее 10 лет. А эти врачи проработали только девять месяцев после специализации».
Кто и зачем «строит козни»
«В 2014 году меня и Чинару Мадемилову насильно привели в это отделение приказом Минздрава. Тогда там не было ни одного доктора, ни одного ученика, врача, которого бы вырастили в отделении. По всей стране пришлось искать, и нас буквально заставили из взрослой гематологии перейти в детскую, чтобы мы наладили службу, исправили нарушения. С того момента и начались козни», - вспоминает Гульнара Джунушалиева.
«На сегодня у меня 40 лет стажа, у Мадемиловой – 35, мы переквалифицировались официально, сдали на категорию, но вопрос до сих пор муссируется. Все пять лет только и говорят, что мы не специалисты. Помимо этого мы также проходили специализацию в Москве, в Алматы, а также были в Индии, Турции», - рассказала она.
Наладили контакты с Беларусью, искали пути разрешения проблем. На тот момент, когда мы пришли, не было ни протоколов, ни отчетности, смертность скрывалась.
Гульнара Джунушалиева
«Сегодня прозрачность есть, сокрытия нет, современные протоколы работают, дают определенные успехи. Наверное, не зря мы эти пять лет трудились и много учились», - добавила она.
«Врачи подобраны, работают молодые специалисты, мы нашли выпускников педиатрии. Но они еще должны созреть для того, чтобы работать самостоятельно, пока работают под нашим руководством. Это ученики Эмиля Макимбетова (задержанного по делу Азиза Батукаева. – прим. 24.kg). В отделении шесть аспирантов, идет научная работа совместно с ведущими онкологами», - добавила завотделением.
«На протяжении пяти лет одна и та же команда приходит к нам с проверками. Состав практически не меняется, это люди, которые никогда не работали в онкологии и не разбираются во всех аспектах лечения. Это депутат ЖК Евгения Строкова, бывший сотрудник доказательной медицины Камбаралиева, член Общественного совета Жумакулова, глава ОО «Наше право» Калича Умуралиева, - перечислила Гульнара Джунушалиева. - Каждая проверка – это нервотрепка, приходится рассказывать, доказывать».
«Последняя необоснованная проверка была без предписаний, с февраля в течение месяца они мусолили всю документацию детского отделения за закрытыми дверями. Причем не беседуя с врачами и не объясняя ни одного своего действия. В конце апреля вышла справка, с которой нам до сих пор не дают ознакомиться. Проверки должны быть, безусловно. Это для нас некий процесс обучения, совершенствования, но они должны быть разумными, в помощь отделению, а не для того, чтобы тормозить и дискредитировать. У нас есть молодежь умная, активная, она должна выучиться и идти дальше, чтобы наши дети выживали», - подчеркнула завотделением.
Самая главная задача – сменить нас. В принципе, работы в отделении непочатый край, одна тревога, стрессы и мизерная зарплата. Командой, которая сейчас работает, движет только интерес продвижений в детской онкологии.
Гульнара Джунушалиева
Евгения Строкова, кстати, и не скрывает своих целей: «Привести в отделение настоящих профессионалов, хотя бы из молодых, но тех, кто не будет заниматься бизнесом». «Сейчас на несчастье делают деньги. Отправляют детей в Индию, и за это по цепочке имеют деньги. Но об этом умалчивают. Мы все материалы передадим в прокуратуру, в Совбез, пусть там разбираются. Сотрудники отделения выставляют ситуацию так, будто они единственные специалисты, но они как раз таки не профессионалы», - считает нардеп.
Удивительно, почему, если все так плохо, молчит Минздрав, почему не приведет новых врачей, достойных профессионалов? Неудивительно, что среди родителей больных детей растет интерес к целителям и знахарям-мошенникам. Кто захочет лечиться в отделении, где якобы «проводят эксперименты», а врача отправили в СИЗО?
«У меня такой же вопрос – почему Минздрав не обращает внимания, бывший министр, теперь нынешний. Они заняты только собой. Всем наплевать! Порочный круг», - возмущается Евгения Строкова.
К сожалению, пока отделение НЦОГ штормит от всех разбирательств, страдают больные дети. А их с каждым годом через детское отделение проходит все больше. Если раньше поступало около 500 пациентов в год, то в 2018-м их оказалось почти 800. Как бы не вышло в итоге так, что лечить их вообще будет некому.
