Политики порой полагают, что стоят над критикой. Общественности они показывают пальцем на критикующих их СМИ, называя их негодниками, любящими запах грязного белья. Есть такие, которые с каждым днем властной жизни все больше и, самое смешное, искреннее начинают верить, что им нужна особая защита от критики в СМИ.
Упрямый Штраус
Вспомним сюжет из истории Германии, как оказалось, актуальный для дня сегодняшнего Кыргызстана.
Вечером 26 октября 1962 года группа полицейских ворвалась в офис журнала «Шпигель». Обыски, остановка производства, аресты журналистов, в том числе издателя Рудольфа Аугштейна. «Шпигель» подозревали в «разглашении государственных тайн» и «создании угрозы для благополучия ФРГ». Дело в том, что в стране только что завершились учения войск НАТО, об истинных результатах которых собственные источники хорошо проинформировали «Шпигель».
Опубликованный вывод журнала вызвал негодование
Баварский политик
Тщеславие, склонность к власти порождали у наблюдателей сомнение в подлинной демократичности этого политика.
«Шпигель» еще ранее сформулировал свое отношение к министру обороны: «Убрать
Издатель «Шпигеля» полагал, что если демократические институты, парламентская оппозиция окажутся слишком слабы или не заинтересованы в том, чтобы остановить прорыв нового Наполеона, то это должно стать задачей СМИ. Свой «Шпигель» он называл «штурмовой гаубицей демократии».
Как душили и отвоевывали свободу слова
У немцев сравнительно не столь глубоки традиции в свободе распространения информации. Лишь в 1919 году конституция Веймарской Республики предоставила «каждому немцу право в пределах общих законов выражать свое мнение в устной, письменной, печатной или изобразительной, а также иной форме».
С приходом Гитлера к власти специальное постановление «Об охране государства и народа» отменило параграф конституции о свободе прессы. Нескольким днями позже Йозеф Геббельс в качестве министра народного просвещения и пропаганды взял на себя руководство «немецкими пишущими и немецкими читающими гражданами».
Что характерно в истории со «Шпигелем», многие из организаторов и исполнителей акции были сподвижниками Адольфа Гитлера.
Операцию в Гамбурге из Бонна контролировал Тео Зевеке, бывший гауптштурмфюрер СС. Прокурор Бубак — член НДСАП с 1940 года. Оперативные команды раздавал госсекретарь Министерства обороны Германии Фолькмар Хопф — член НДСАП с 1933 года, верховный советник юстиции в оккупированной Чехословакии.
Может, и в нашем случае свободу слова решили придушить те же самые, что обслуживали Бакиева и Акаева?
До 1962 года в ФРГ не было манифестаций без разрешения полиции. В те дни все изменилось. В Гамбурге, где находилась редакция «Шпигеля», на улицы вышли студенты. В первый месяц после захвата редакции прошло 23 демонстрации в 17 городах ФРГ. С заявлениями к общественности выступили более 600 ученых, сформировавших фронт против правительственной юстиции и самого правительства.
Крах политической карьеры
Активное сопротивление реакции стало неожиданностью для власти и для самих простых немцев. Успокоение после поражения в войне, настрой на экономический успех породили отсутствие интереса к политике. Для жизни был важен один постулат: главный успех — в экономике.
По словам другого сотрудника «Шпигеля» Йорга Меттке, Германия демонстрировала постепенное отключение критического самосознания.
В конце концов оборону министра обороны Штрауса и канцлера Аденауэра прорвут оппозиционные депутаты парламента. Либеральный демократ Вольфганг Деринг заявит канцлеру Конраду Аденауэру: «Я не готов без всяких возражений принять ситуацию, когда людям выносят приговор прежде, чем они побывали в зале суда». На третий день дебатов, ближе к вечеру, депутаты из Свободной демократической партии вынудили Штрауса признать, что он лично звонил в Мадрид и давал указание посольству Германии на арест и вывоз из Испании журналиста «Шпигеля» Алерса.
После отставки Штраус будет в политике, но дорога к должности канцлера Германии уже закрыта для него навсегда.
Аугштейна после 103 дней заключения освободят, позже всех других задержанных журналистов. Спустя два года суд откажет в открытии процесса против Алерса и Аугштейна за отсутствием доказательств.
Единым фронтом
Демонстрации в поддержку журнала были импровизированными, лозунги остроумными, финансовой помощи не было никакой. Люди вышли на улицы, вооруженные решимостью не позволить государству так просто и без всякого сопротивления подавить свободу прессы. Попавшему в беду изданию пришли на помощь разные слои общества: студенты, адвокаты, немецкие и иностранные комментаторы, оппозиционные политики, простые граждане.
Либеральные силы единодушно квалифицировали, что дело против «Шпигеля» является наступлением на свободу в стране.
Государственная власть попыталась реанимировать авторитарную манеру, превратить СМИ в простенький громкоговоритель официальной политики и с помощью репрессивных мер исключить возражения.
Йорг Меттке
Издательница «Ньюсуик» и «Вашингтон пост» Катерина Грехэм писала по данной теме: «Рудольф Аугштейн и его журналисты продемонстрировали то, что является стержнем журналисткой профессии: демократия не подвергается опасности, а укрепляется в своих основах, когда государственным авторитетам задают неудобные вопросы, когда их критикуют и когда им противостоят, если необходимо».
Узелки на память
Приведенный выше эпизод из истории немецкой журналистики может оказаться поучительным. Сегодня мы наблюдаем, как распрямляется пружина борьбы за конституционные поправки.
Одним из вытекающих элементов стали несколько исков к ряду СМИ по защите чести и достоинства президента КР и президентской партии. Можно предположить, что существует замысел обанкротить издания либо заставить их замолчать, в том числе отдельно взятых журналистов, в преддверии президентской кампании.
Судебные иски принесут бОльший вред имиджу политика, не боящегося публичных вызовов, нежели пользы в условиях демократического устройства государства. Многие хорошие дела забудутся, а будут помнить преимущественно, что «любил судиться со СМИ». И не только внутри страны.
Даже далекий японский The Diplomat заговорил о нас в критических тонах, не в последнюю очередь
Но в мире накоплен разумный инструментарий для отрезвления СМИ, грубо нарушающего журналистскую этику, при этом позволяющий не менять правила игры в демократическом обществе.
Закончить статью хотелось бы словами журналиста «Шпигеля» Йорга Меттке: «Государство научилось сосуществовать с еженедельником, который его издатель сознательно выстроил как надежный орган контроля за верхами, занявшими кресло в аппарате государства, и который видел свою задачу в том, чтобы в лучшем случае на 49 процентов быть за правительство и минимум на 51 процент — против него».
