Конституционное совещание приступило к работе 20 ноября. Спустя три дня после того, как на сайте Жогорку Кенеша появился проект новой редакции Основного закона.
Конституционное совещание возглавил профессор, политолог Бекбосун Борубашов. Общественность раскритиковала членов, упрекнув их в том, что они заранее заняли соглашательскую позицию и не собираются прислушиваться к мнению оппонентов.
Бекбосун Борубашов ответил на вопросы 24.kg.
— Вы согласились возглавить конституционное совещание. Почему?
— Сразу скажу, в обсуждаемый сейчас проект вошли и мои идеи. Я и еще пять юристов написали этот вариант еще в 2006 году. Кыргызстан тогда переживал очередной период трансформации и нам казалось, что для удержания ситуации под контролем нужна президентская форма правления. Она представлялась лучшей и единственно приемлемой. В 2010 году я также входил в состав конституционного совещания, возглавляемого Омурбеком Текебаевым и представил свой проект. Но его отклонили. Со своими идеями я оказался в меньшинстве. Прошло 10 лет.
Что мы имеем на сегодня? Очередной переходный этап, отсутствие единого центра управления и коллективную безответственность.
Бекбосун Борубашов
То есть то, что предлагалось и что в итоге было принято на референдуме 27 июня 2010 года, исторически не нашло своего подтверждения. Мы не смогли построить парламентскую республику, не смогли создать устойчивую партийную систему.
После событий 5 октября 2020 года, когда появился вопрос конституционной реформы, оказалось, что новое руководство республики взяло на вооружение какие-то элементы из моего проекта. Я не возражал. А когда мне предложили возглавить конституционное совещание, согласился.
Я по-прежнему считаю, что президентская форма для нас самая подходящая.
Знаю, будет много критики в мой адрес, уже звучат неприятные какие-то слова, но я к этому готов. Я тверд в своих убеждениях и не собираюсь их менять. Напротив, как подобает ученому, готов аргументированно обосновать свою позицию по каждой предлагаемой статье.
— Вы формировали состав конституционного совещания? По какому принципу отбирали членов?
— Нет, я не формировал, а только предлагал. На мой взгляд, в конституционном совещании для того, чтобы дискуссия была продуктивной и действенной, должны быть представители гражданского общества, политики и ученые. Участие последних — было моим условием.
Раньше Конституцию писали исключительно политики. А нужен беспристрастный взгляд и научный подход. Попросил включить побольше юристов. Пополнение продолжается. В составе совещания около 40 ученых. Из них 18 — доктора и кандидаты наук. Большинство — юристы, но есть и экономисты, социологи, физики и математики.
Написание Конституции нуждается в точности трактовок. Этот документ не терпит популизма и отсебятины.
Бекбосун Борубашов
— Все члены конституционного совещания заняли заранее соглашательскую позицию. Почему не приглашали тех, кто против нового проекта?
— Ну почему же? Приглашаем. Причем всех, включая депутатов, кто выступает против, экс-президента переходного периода. Мы дебатов не боимся. Наоборот, считаем, что диалог необходим. Но все надо обосновывать. А не просто кричать против или за.
— Складывается ощущение, что конституционное совещание и не собирается спорить, переделывать этот проект. Оно собрано чисто формально?
— Нет. Оно не формальное. В его работе заняты ученые. Я надеюсь на них. Мы будем предлагать, менять. Мы будем менять положения о курултае, полномочиях президента. Повторю, мы открыты для дискуссий и предложений. Но сразу скажу — я не соглашусь, чтобы опять перешли к парламентской форме.
— Прогрессивная общественность выступает против института курултая. Вы сами представляете себе, как должен выглядеть этот орган и из кого формироваться?
— Разговоры о введении института народного курултая поднимаются последние 10 лет. В чем причина, спросите вы. Отвечу, в несостоятельности и безответственности, низком уровне профессионализма депутатов Жогорку Кенеша.
Парламент — это представительский орган. Но он перестал защищать интересы своих избирателей, поэтому люди вынуждены требовать альтернативу. Есть опасения, что Жогорку Кенеш и курултай будут по форме своей и содержанию одинаковые и начнут дублировать друг друга.
Это произойдет в том случае, если мы будем избирать народный курултай так же, как и избираем парламент, и наделим его теми же полномочиями. Тогда конфликт интересов между этими институтами неизбежен. Поскольку его представители также получают мандат от народа. Но институт народного курултая должен заниматься вопросами контроля над органами государственной власти. Его члены не должны принимать законы. Их задача — собираться раз в год, слушать отчет президента, торага ЖК и давать оценку их деятельности.
Сейчас у нас никто и ни за что не отвечает, система так устроена благодаря действующему Основному закону. Надо отрегулировать этот механизм. Поэтому курултай стал необходимостью.
Бекбосун Борубашов
Курултай тоже не должен занимать соглашательскую позицию и быть орудием президента. В четверг состоится пленарное заседание, и там мы раскроем концепцию курултая в частности, и Основного закона в целом. Дадим обоснования положениям по правам человека, способам и формам, ответственности. Определим статус органов государственной власти.
— Не станет ли курултай пугалом для депутатов и полностью подконтрольным президенту?
— Такая опасность, действительно, существует. Чтобы ее предотвратить, нужно предусмотреть все риски, все обсудить.
При этом нужно всегда помнить, что наряду с правом должна быть и ответственность, а наряду с полномочиями — ограничения и контроль.
— В одном из интервью вы сказали, что тот проект, который выставлен на общественное обсуждение, — сборный. Что это значит? Вы не знаете, кто автор этого документа?
— Это, действительно, сбор конкретных идей. У каждой из них свой вдохновитель. Хочу подчеркнуть, инициативу о назначении референдума и прилагаемый к нему проект новой редакции Конституции выдвинули депутаты. Поэтому инициаторами являются они.
— Вас, как юриста, не смущает, что нелегитимный шестой созыв инициирует референдум?
— Почему нелегитимный? Кто сказал, что срок его полномочий истек 28 октября?
— Юристы. В заключении Венецианской комиссии тоже сказано, что в переходный период нардепы не могут инициировать всенародное голосование.
— Позвольте, мы суверенное государство или нет? Мы должны самостоятельно строить свою правовую систему. Это первый момент. Второй — заключения Венецианской комиссии носят рекомендательный характер. А корень споров и разногласий о легитимности шестого созыва кроется как раз-таки в действующей Конституции.
Там есть два противоречащих друг другу положения. Что до утверждений, будто депутаты злоупотребляют своими полномочиями, так пусть критики ответят на вопрос: в чем заключаются эти самые полномочия? В законотворчестве. Как они могут чем-то злоупотреблять, если занимаются на сегодня своими прямыми обязанностями? Шестой созыв не распущен, и никто не имеет права его разогнать, кроме самих депутатов. Но они же не сдают мандаты. Почему об этом не говорят? Я считаю, что некоторые из моих оппонентов просто плохо читали действующий Основной закон, а в обсуждении новой редакции и вовсе участвовать не хотят. Зато кричат и затевают беспредметные споры.
— Но почему же беспредметные... К примеру, смущает пункт о нравственных ценностях.
— Я понимаю. Это 23 статья, и она, действительно, бурно обсуждается. Но все почему-то забыли о Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о политических и гражданских правах. Там есть статьи о нравственности.
Для того чтобы защитить интересы народа, нравственность, вводятся ограничения со стороны государства. Но это не означает цензуру. В нормах Международного пакта заложены эти ценности. — статьи 12 и 19. А во Всеобщей декларации прав человека есть пункт о справедливом требовании морали. Пусть критики прочитают эти документы. Или они хотят, чтобы мы отказались от своих обязательств, взятых на себя в рамках присоединения к этим основополагающим международным документам? В новой Конституции мы максимально доходчиво пропишем все спорные моменты. Дадим классификацию правам человека в соответствии с международными стандартами и установим гарантии их защиты.
— Объясните, как юрист, правильно ли выносить на общественное обсуждение целый текст Конституции? Люди же не успеют с ним ознакомиться.
— Но мы и раньше так поступали. И в 2003—м, и в 2007 году, и в 2010-м. Что-то тогда это ни у кого вопросов не вызывало. Сейчас нас многие обвиняют в нарушении рамок правого поля, в попрании законов и норм.
Но почему эти самые же люди молчали в 2010 году, когда власть захватила группа политиков, провозгласив себя временным правительством?
Бекбосун Борубашов
Вспомните, тогда временщики, хоть никто им не давал ни прав, ни полномочий, все институты власти разогнали, протащили через референдум, когда на юге бушевал вооруженный конфликт, Конституцию.
Приняли 147 декретов, хотя такого понятия, как декрет, в положении о нормативно-правовых актах нашей страны нет.
А сейчас эти же самые политики нас упрекают в правовом нигилизме, бросаются оскорблениями, заявляют — вы никто. По какому праву? Кто их уполномочивал решать за всех? Если кто-то выступает за президентскую форму и курултай, не значит, что он неграмотный или дремучий. Точно так же, как если кто-то рассуждает о превосходстве парламента, не означает, что он пустослов. Давайте обсуждать, давайте спорить, но аргументированно. Без оскорблений и перехода на личности. Иначе мы погрязнем в базарных склоках и потеряем в итоге страну.
