Избирательная кампания — 2020 уже формирует общественное мнение, что через выборы по партийным спискам в Жогорку Кенеш могут пройти люди, связанные с криминальным миром. Инцидент в Араванском районе лишь укрепил такие прогнозы. Оппоненты там выбрали самый примитивный способ предвыборной борьбы — провокацию и массовую драку.
Одни считают, что страну ждет криминальный передел. Как следствие, это повлечет угрозу государственности, ведь, придя во власть, криминал может получить контроль над государственными ресурсами.
Другие считают, что это лишь очередной период развития политической системы, поскольку организованный криминал в нашей стране — это влиятельная данность и с его амбициями придется считаться. Если богатенькие буратино решили попробовать себя в большой политике, почему бы в этот «кукольный театр» не запустить Карабаса Барабаса, который будет бить поленом плохо кривляющихся «марионеток». Иными словами, парламент может стать еще более послушным и удобным с точки зрения вертикали власти.
Однако с управленческой точки зрения опора на неформальный сектор, конечно, дает конструкции дополнительные ребра жесткости. Но только на короткий период. В плане долгосрочной устойчивости и жизнеспособности система слаба и обречена.
Криминал — люди свободные, несистемные, лихие, им тяжело мириться с правилами государственной службы, а это значит, что скандалов будет еще больше и они будут громкими.
Жогорку Кенеш — это «папа» и «мама» правительства. Соответственно, криминал будет и в органах исполнительной власти, и в правоохранительной системе.
Скандалы с участием политиков и криминала обязательно скажутся на репутации «Белого дома» как внутри страны, так на международном уровне. Криминал в какие-то моменты может быть полезным политику, но одновременно он лишает его моральной силы, делает его зависимым и подконтрольным.
У общества есть сформированное мнение о том, что некоторым чиновникам в Кыргызстане на разных этапах жизненного пути приходится делиться доходом с «полутьмой».
Либо непосредственно, когда он начальник, либо позже, когда попадает в места заключения. В этом невозможно разубедить большую часть населения страны. Кыргызстанцы убеждены, что раз чиновник имеет доход не по правилам, значит, он должен поделиться частью. Только делится он уже в бюджет теневого сообщества. Там свои правила.
Ворующие чиновники, которые попадают под контроль мафии, действительно опасность для бюджета страны. Однако вытряхивать из явных коррупционеров незаконно приобретенное это одно, а выстраивать прибыльные схемы внутри государства, оперируя государственным бюджетом, опираясь на своих представителей внутри исполнительной власти, — это другое.
Проблема в самой конструкции институтов власти. Парламент должен быть одномандатным либо смешанным. Но не абсолютно партийным.
Избиратель должен видеть, персонифицировать конкретно кандидата, чтобы своим голосом благословить того на получение мандата.
Парламентская республика в нашем исполнении — прямой путь к тому, чтобы страна начала превращаться в мафиозное государство — «модель государственного управления, при которой коррупция пронизывает все эшелоны государственной власти вплоть до симбиоза между государственным аппаратом и организованной преступностью».
Уверен, что у верховных политиков нет преднамеренной цели сделать страну «мафиозным государством».
Просто при парламентаризме в зоне kg политический процесс складывается таким образом, что нужно удержать позиции, нужна контролируемая вертикаль. А еще много предателей, много недовольных, PR-службы неэффективные, партийную кассу тоже разворовывают талантливо, надо все время ее пополнять...
Не мы такие, а жизнь такая. Эта формула выведена российским кинематографом в культовой ленте «Бумер».
Спасибо за то, что Кыргызстан скатывается к статусу «мафиозное государство», надо говорить недальновидным отцам-основателям кыргызского парламентаризма.
Тем самым авторам сырой, тупо списанной с зарубежных моделей политической системы, далекой от реалий нашей страны.
Кроме парламентаризма в нашем исполнении, формированию «мафиозного государства» способствует высокий уровень теневой экономики, от 24 до 40 процентов по разным оценкам. Все, что по ту сторону легальной экономики, — это, считайте, законное право на добычу людей из тени. Если бизнес убегает от контроля государства, то он легко может попасть под контроль теневого мира.
Если почти половина бизнеса в тени, если половина госмашины тоже попадет в тень, то это явный перебор.
Чтобы понять масштабы теневого сектора в экономике, везде, в любом месте, где вы что-то покупаете и платите за услугу, — требуйте кассовый чек с QR-кодом. В большинстве мест их должны выдавать.
Моя практика показывает, что в 80 процентах случаев, за исключением торговых сетей, чеки не дают и не пробивают. А между тем это каждая потраченная 1 тысяча сомов должна оборачиваться в среднем от 20 до 120 сомов в бюджет страны.
Районный налоговик не требует от торговой точки пробивать чек. Взамен берет регулярную мзду. В один прекрасный день попадается на коррупции, отправится в тюрьму, а там его заработанные доходы превращаются в доходы мафии.
Кассовые аппараты — это небольшой сегмент реформы «фискализация». Есть области, где игра идет по-крупному, там стены монолитные. К примеру, та же таможня.
Одно только внедрение программного продукта ASYCUDA даст весьма значимый эффект в борьбе с коррупцией на таможне. С 2019 года вопрос на 99 процентов проработан группой профессионалов высокого класса, в том числе из аппарата правительства.
Я руководил этой группой в рамках проекта «Цифровизации налоговых и таможенных процедур».
Кабмин официально подтвердил готовность страны присоединиться к программе ASYCUDA. Тем не менее софт, разработанный для таможенных служб мира и за невысокую цену раздаваемый ООН, так и не пришел в Кыргызстан. Догадайтесь почему?
Кстати, команда Михаила Саакашвили наводила порядок в грузинской таможне именно при помощи ASYCUDA.
Фискализация — это борьба за деньги. За деньги бюджета, за деньги врачей и учителей, школ, детских садов и больниц, которых нет. У нас в стране денег много. Просто их разворовывают.
«Мафиозное государство» будет еще больше забирать денег у государства и простых людей. С мафией бороться сложно, тем более когда мафия — это депутат или премьер-министр. Что нам делать, если все пойдет по такому сценарию? Страшно. По всей видимости, вся надежда на силу противодействия союзу алчных политиков и мафиози. Рано или поздно она будет сформирована...
