В адвокатской профессиональной среде с некоторых пор шутят, что без работы их никогда не оставит прежде всего государство.
Счет громких уголовных дел, которые расследуют силовики, скоро пойдет на сотни. На рассмотрении судов их еще больше — тысячи. За ними судьбы десятков тысяч кыргызстанцев. Справедливости ради стоит отметить, что только самые резонансные расследования и имена известных политиков в качестве фигурантов вызывают хоть какой-то интерес у общественности. Остальные вынуждены в одиночку противостоять системе.
Что изменилось в системе правосудия и изменилось ли, рассказал 24.kg известный адвокат Нурлан Садыков.
— Нурлан Берикович, у вас огромный адвокатский портфель. Вы в силу профессиональных обязанностей наверняка вдоль и попрек изучили новшества в уголовно-процессуальном законодательстве. Что скажете, есть ли сдвиги и в какую сторону?
— После событий 2020 года время политического романтизма закончилось. Мы наблюдаем, как начал работать уголовный «комбайн» в борьбе с коррупцией. «Комбайн», который сметает все на ходу, не разбираясь, где сорняки, а где зерна.
В своем выступлении генеральный прокурор Курманкул Зулушев 10 декабря 2020 года на координационном совещании призвал судей не выносить приговоры только на основании обвинения, но что изменилось с тех пор?
— Ничего?
— За последние четыре года уголовное законодательство кардинально менялось два раза, но я должен констатировать: от принятых новых законов ничего не изменилось в работе следствия и суда. Состояние прокурорского и судебного надзора оставляет желать лучшего.
— У вас есть тому подтверждения?
— Ну вот пример. В Первомайском райсуде Бишкека мы столкнулись с одним случаем, когда ущерб преступлением был нанесен юридическому лицу, но потерпевшим лицом признано... физическое лицо. Как это, вы можете объяснить?
— Нет, не могу.
— При этом ни следователь, ни сторона обвинения, ни суд не видят этого важного и существенного правового отличия.
В этом деле иностранная некоммерческая организация оказала благотворительную помощь для местной НКО для покупки офиса. Денежные средства были перечислены, офис куплен, спонсоры рукоплескали на открытии офиса.
В дальнейшем между местным НКО и руководителем иностранной организации возник конфликт. Последний решил вернуть благотворительные средства себе лично. Как бы ни складывались отношения между двумя НКО, но возвращать благотворительную помощь посредством уголовного правосудия нельзя! При этом если благотворительная помощь была оказана иностранной организацией, то по логике их требовать должна сама организация, но никак не иностранный гражданин. Что это как не корысть со стороны иностранного гражданина, которую одобряет наше кыргызское правосудие?
Ни суд, ни правоохранительные органы не видят разницы между правовой природой кредитных отношений, основанных на принципе возвратности, и благотворительностью, которая основана на безвозмездной помощи.
По каким-то неизвестным причинам, подобострастно желая угодить иностранному гражданину, наши правоприменители решили возвратить эту благотворительную помощь, при чем ему лично, а не в пользу благотворительной организации.
Прошло следствие, обвинение поддержано прокуратурой, суд вынес приговор, человек осужден, ущерб взыскан, но в итоге нарушены принципы верховенства права и закона.
— Таких примеров, видимо, много?
— Их достаточно. Еще расскажу. В Октябрьском райсуде столицы рассматривалось дело о коррупции в таможне. Следствие прошло непрофессионально. Обвинение было построено на «условных расчетах» ущерба государству.
Уголовное законодательство не допускает применение условных расчетов, поскольку они основаны на предположении.
Но, несмотря на это, суд применяет и такие недопустимые доказательства. Там же следствие использовало принцип аналогии в показаниях свидетелей. Но аналогичными не могут быть показания людей, имеющих разные психотип и мироощущение. В этой связи принцип аналогии не может применяться в уголовной сфере. Это правовой постулат! Но и здесь суд не видит нарушений.
В этом же деле при взыскании ущерба применен принцип солидарной ответственности, согласно которому все обвиняемые несут ответственность по уплате ущерба, нанесенному государству.
Ни следователь, ни суд не смогли понять, что механизм солидарного взыскания не предусмотрен в уголовном законе, поскольку солидарная ответственность является предметом гражданского законодательства.
О таком же неправильном применении уголовного закона ранее мы писали по делу о модернизации Бишкекской ТЭЦ, где судьи Верховного суда взыскали ущерб государству в солидарном порядке.
И суд, и прокуратура в едином порыве, с нарушением уголовного права взыскивают ущерб в солидарном порядке! Сколько таких абсурдных прецедентов в уголовном правосудии, мы не знаем, остается только догадываться.
— Да-да, все хорошо помнят о так называемых сделках со следствием...
— Конечно, стоит упомянуть и об этих методах следствия — заключать соглашения, которые были предусмотрены в УПК КР. Если признаешь вину или «изъявил желание» сотрудничать со следствием, то гражданину предлагают заключить сделку. Дело быстро передают в суд, в итоге приговор, штраф.
С одной стороны, это оптимально для следствия и возможность оперативно рапортовать о раскрытии преступления, а для граждан быстро покинуть стены СИЗО.
Но в большинстве случаев заключенные соглашения — это один из рычагов давления. Как в старые времена, вновь заработал принцип: признание — царица доказательств!
Со стороны наблюдаю за уголовным делом в отношении руководителя компании «Акнет» Кубана Ажимудинова, который находится в СИЗО более двух лет. С ним не знаком, но хочу высказать свое мнение.
Во-первых, это нарушение всех правовых и человеческих норм держать человека больше года в СИЗО. Нарушен принцип презумпции невиновности, не смогли доказать — отпустите.
Во-вторых, как можно вмешиваться в корпоративный спор уголовными средствами? Для этого существует гражданский суд. Иначе это похоже на рейдерство.
В-третьих, если у государства есть претензии по уплате налогов, то налоги надо взыскивать с компании, а не держать в заточении гражданина, отстраненного от управления компанией. При этом ответственность юридического лица предусмотрена в Уголовном кодексе.
Это уголовное дело вел Финпол. Теперь Финпол упразднен, но дело до сих пор живет и процветает.
Сменилась политическая среда, а методы работы следствия и прокуроров остались прежними.
Нурлан Сыдыков
Может, нужно вмешаться парламенту, если принимаемые им законы не исполняют судьи и прокуроры? Или Совет безопасности должен сказать свое слово, поскольку качество правосудия снижается.
30 сентября 2021 года, выступая на втором съезде адвокатов КР, президент Садыр Жапаров справедливо отметил, «что в последние годы уровень компетентности дознания и следствия, качество расследования уголовных дел катастрофически падает». Полностью согласен с ним, но кто и когда начнет выправлять ситуацию?
