Антон и Ульяна Путилины воспитывают пятерых детей, четверо из которых — приемные. К такому решению молодые люди пришли еще до свадьбы.
«Когда работаешь в этой сфере и слышишь очередную историю, то не мимо каждой можно пройти. Зацепит так, что не отпустит. А Ульяна была когда-то волонтером в детском доме», — объясняет Антон свой жизненный выбор.
К каким сложностям нужно готовиться приемным родителям? Нужно ли открывать тайну усыновления? Об этом активист движения «Кыргызстан без сирот» Антон Путилин рассказал в интервью 24.kg.
— Вы удочерили четырех девочек. К чему должны быть готовы потенциальные приемные родители?
— Самое важное, наверное, — это понимание того, зачем ты берешь ребенка. Вот с этого надо начинать. Тебе хочется, нужно или потому что у тебя нет своих детей?
Любой мотив, который не включает помощь ребенку, создаст очень много трудностей в жизни.
Антон Путилин
Ребенок, который придет из трудной семьи, детского дома — из любой кризисной ситуации, будет нести с собой определенные травмы, завязанные на его прошлом. Причем неважно, маленький ребенок или уже постарше. Травматизация происходит в любом возрасте, а до трех лет — даже более остро. Ее последствия могут быть самые разные. Тут никогда не угадаешь.
Изначально должен быть настрой: несмотря ни на что, мы берем этого ребенка, чтобы ему помочь. Однако нужно учиться, как помочь. Почему мы, собственно говоря, и открыли Школу ответственных родителей.
Когда мы удочеряли первую девочку, не к кому было обратиться за помощью. Ни один школьный психолог, даже всю жизнь проработавший с детьми, не подскажет, что делать с травмированным ребенком.
В нашем случае у многих детей были проблемы с едой, в какие-то периоды жизни они голодали и потом долго не могли наесться. Это очень распространенная проблема. Бывают сложности с агрессией. Ребенок не умеет контролировать свои эмоции, в детстве не научили.
Очень важно воспринимать ребенка не таким возрастом, каким он вписан в документы, а по уровню развития. Физически он может выглядеть на свои 9 лет, но интеллектуально застрять в первом классе. Еще сложнее понять возраст эмоциональный. Ребенку может быть 10 лет, а какие-то стадии эмоционального развития не прошел и годовалого ребенка. У нас было несколько детей, которых мы во взрослом состоянии качали на руках, когда они закатывали истерики, даже кормили с ложечки, из бутылочки. Это, может, и звучит абсурдно, но на самом деле помогает.
Все очень индивидуально. Надо настраиваться, что это работа на всю жизнь.
Как только дети попадают в семью, они живут в так называемом медовом месяце, чуть ли не в рот заглядывают, ведут себя наигранно хорошо. Но через некоторое время у них возникают мысли: «А действительно ли меня любят?», «А если я буду себя плохо вести, тоже будут любить?». У многих есть страхи, что от них откажутся, и делают так, будто это они решили от вас отказаться. То есть ведут себя так плохо, чтобы вы от них отказались. Нужно готовиться, что у ребенка могут быть определенные проявления его детских травм. Даже если взяли в маленьком возрасте.
— С какими проблемами обращаются в Школу родителей?
— В основном приходят люди, которые хотят усыновить или уже усыновили. Мы консультируем по юридическим вопросам, как правильно оформлять документы, как должно быть, куда пойти. К сожалению, у нас система изломанная, часто просят взятки.
Также слушаем мотивы людей, почему они идут на такой шаг. Пытаемся помочь им понять, действительно ли они готовы.
— Были случаи, когда кого-то отговорили от усыновления чужого ребенка?
— Да, такое бывает. Мы не можем никого заставить брать или нет, но даем свои рекомендации. Пройдя обучение в школе, многие сами понимают проблемы и возможности своей семьи, делают самоанализ.
Также были случаи, когда люди не прислушались к нашему совету и брали ребенка, а потом возникали не очень приятные последствия.
— Часто ли возвращают приемных детей из семьи обратно в интернат?
— И такое, к сожалению случается. Люди зачастую остаются наедине со своими проблемами, пытаются делать, как умеют.
Была одна семья, у ребенка в которой имелись достаточно типичные проблемы — воровал еду к себе в комнату (раньше голодал). Его наказывали, ставили в угол, били. Один год, второй, третий, и с ребенком все только хуже становится, наказание не работает.
Вместо того чтобы помочь ребенку перестать бояться, его пугали еще больше и снова забирали еду. Получается замкнутый круг.
Эту семью к нам отправила соцслужба. Взрослые уже перегорели, были изможденные, измучили и себя, и ребенка. Мы работали с ними, но у них не было задачи научиться, хотели, чтобы исправили им ребенка. В итоге они просто отказались от него.
Был случай, когда мамочка не справлялась со своей родной подростковой дочерью и хотела отдать ее в детский дом. Соцработники садятся, начинают мамочку отчитывать — да ты что, стыдно же! И заставляют, можно сказать, оставить дочь. И на этом все, а самой помощи в воспитании подростка оказать не могут. И опять же не потому, что соцработники плохие, а просто понятия не имеют, как это сделать.
Даже в университете, который выпускает соцработников, нет программы, нацеленной именно на детей в кризисных ситуациях. Считается, раз человек педагог, то может работать с детьми, но это абсолютно не так. Нужна хорошая программа по обучению персонала.
— Есть ли смысл отговаривать родителей от возврата усыновленного ребенка?
— Надо в целом смотреть на ситуацию, зачем брали, какие сложности.
У нас обычно берут детей маленьких и зачастую скрывают этот факт. Вплоть до того, что с подушками на животе ходят, имитируя беременность. У нас, к сожалению, идея усыновления пока скорее вызывает у людей стыд, нежели какую-то гордость.Считаю, что в 98 процентах случаев можно все восстановить, даже если уже плохо. Было бы желание. Очень редки случаи, когда ничего не поможет.
Антон Путилин
Что касается усыновления взрослых детей, то на это идут люди, которые действительно хотят помочь.
Или редкий случай, когда приходят шарлатаны и хотят себе служанку, домашнюю рабочую силу. Но таких сразу видно, их немного. В нашей практике мы узнавали о таких историях и пытались сообщить в соответствующие органы.
— Как вы относитесь к тайне усыновления?
— На консультациях мы всем говорим: ребенку обязательно нужно сказать, что его усыновили, преподносить с правильной стороны, позитивной. Не нужно ждать до 18 лет!
Почему это важно? У ребенка, даже если он ничего не помнит, все равно в голове будут сидеть обрывки воспоминаний, чувство, что что-то не так. Было много случаев, когда дети узнавали правду уже взрослыми и сбегали из дома.
Иногда дети хотят узнать свои корни, найти биологическую маму просто потому, что это свербит, мешает жить. Это важно. Не надо скрывать от детей этот факт.
— Каково быть приемным отцом?
— Прикольно (смеется). Конечно, это трудно и занимает время.
Но это очень сильно «растягивает» человека. Никогда не знал, что столько сердце может вместить.
Антон Путилин
Никогда не знал, что столько за день можно успеть сделать. Когда был один-два ребенка, казалось, ничего не успеваешь. А сейчас у тебя пятеро, и ты думаешь: и что ты делал, когда у тебя было двое?
Мы всегда, даже в какие-то трудные моменты, понимаем: оно того стоит. Даже если ты помог выжить одному ребенку. К сожалению, статистика ужасная. Зачастую дети, которые вырастают в системе, погибают. Единицы доживают в лучшем случае до 40 лет. И то он живой, а живет нехорошо. Потому что не приспособлен, в стенах детдома его ничему не научили, потому что травмированный и никто ему не помог. Целый снежный ком. Даже в хорошем детском доме сложно помочь всем детям. Их физически слишком много.
— Сейчас идет реформа по трансформации интернатных учреждений. Как вы думаете, Кыргызстан когда-нибудь станет страной без детских домов?
— Дело не в детдомах. У нас есть проект «Кыргызстан без сирот», и мы в это верим. Не должно быть сирот. Ведь они могут и не в детском доме жить, а в семье, в которой родители годами находятся на заработках. Очень много нужно работать с кризисными семьями, чтобы дети не попадали в интернатные учреждения. Я верю, что все возможно.
— Много лет у нас говорят об отсутствии института семьи. Как его возродить?
— Я фанат обучения. А во-вторых, наверное, это вопрос ценностей. Нынешнему поколению нужно работать над своими семьями, чтобы их дети видели, как все меняется.
А если с точки зрения госпрограммы, то нужно учить людей, как быть мамой, папой, как быть мужем, женой. Ведь этому сегодня никто не учит. По идее, рассказывать об этом должны родители своим детям, но когда они сами умеют.
В школах можно говорить, перед свадьбой консультации для новобрачных проводить. Даже элементарно дать молодоженам несколько хороших книг почитать — уже поможет с правильным фундаментом. Вариантов много.
— Есть ли секрет счастливой семьи?
— Наверное, нет большого какого-то секрета.
Секрет хороших отношений между супругами — проводить больше времени вместе, тогда ты будешь знать, что в голове у твоего партнера.
Секрет воспитания детей — тоже проводить с ними время, а не просто давать им какую-то работу или планшет в руки, только меня не трогай. Много есть маленьких хитростей, но все они очень индивидуальны.
