На днях парламентарии Жанар Акаев и Эмиль Токтошев инициировали законопроект, предусматривающий полный запрет охоты в стране до 2030 года. Что ж, инициатива действительно хорошая, цели гуманные – сохранение скудеющего день ото дня животного мира Кыргызстана. Только вот, кажется, документ этот изначально нежизнеспособен.
Препятствие первое
То, что закон вообще может быть принят, вызывает большое сомнение. Почему? Во-первых, подобная попытка уже как-то была предпринята - депутатами еще прежнего созыва Жогорку Кенеша, но их идея не нашла поддержки ни в правительстве, ни в парламенте.
Во-вторых, процентов 30 народных избранников предыдущего созыва сидят в нынешнем составе, среди них немало тех, кто подал заявки на получение разрешения на охоту. Значит, рассчитывать на единогласное решение по введению моратория на отстрел животных не приходится.
В-третьих, в стране и помимо депутатов довольно много любителей пострелять в диких животных. Так, по информации заместителя директора департамента рационального использования природных ресурсов при Госагентстве охраны окружающей среды и лесного хозяйства Кумара Мамбеталиева, только в этом году на получение охотничьего билета поступило более 3 тысяч заявок, по которым 2,2 тысячи граждан уже выданы заветные билеты.
Резюме: в обществе есть сильное лобби, которое будет против законопроекта как в стенах законодательного органа, так и вне его.
Препятствие второе и главное
Как известно, для жизнеспособности закона необходимо соответствующее финансовое подкрепление. По словам депутата Жанара Акаева, в настоящее время в правительстве рассматривают вопрос финансирования. Сможет ли Минфин, у которого в 2016 году дефицит бюджета прогнозируется на уровне 22,4 миллиарда сомов, изыскать средства на реализацию законодательного акта?
По предварительным расчетам кабинета министров, введение запрета на охоту урежет бюджет на 110 миллионов сомов, поступающих от отстрела диких животных и сопутствующих выплат иностранных охотников, связанных с пребыванием в стране.
Кроме того, необходимо изыскать средства на финансирование дополнительного штата егерей.
На сегодня в 52 охотхозяйствах работают 209 егерей. Из них 53 охранника природы служат в государственных охотхозяйствах, остальные 156 закреплены за общественными и частными угодьями. Так как законопроект требует прекращения охотхозяйственной деятельности, то государству необходимо будет взять под свой контроль охрану животных на территории более 50 охотничьих угодий. А это 7,2 миллиона гектаров земли.
Даже если перевести в штат государства ныне работающих егерей частных и общественных хозяйств (159 человек), то дополнительно потребуется изыскать 10,6 миллиона сомов на их зарплату.
Кроме оклада, охранникам нужна экипировка, требуются служебные автомашины и лошади, средства связи, фотокамеры, бинокли, оружие и другое оборудование для полноценной работы.
Запретный плод сладок
По словам экспертов, полный запрет на охоту повлечет за собой всплеск браконьерства. По информации профильного ведомства, в стране около 15-16 тысяч человек имеют охотничьи ружья. Маловероятно, что после вступления в силу закона эти люди зачехлят ружья или продадут их за ненадобностью.
К тому же, как указывают в ведомстве, в среднем на одного егеря приходится 70 тысяч гектаров угодий. Это все равно, что охранять территорию, равную четырем Бишкекам.
При нынешней ситуации, когда частные охотхозяйства, заинтересованные в сохранности животного мира, противодействуют незаконной охоте, тенденция браконьерства очень стабильна. Ежегодно в среднем регистрируется 413 фактов охоты без разрешения, или ежедневно минимум одного дикого животного уничтожают.
Представим гипотетически, что государство изыскало источник финансирования для оплаты труда ныне работающих 209 егерей. В таком случае, при ныне существующей системе охраны, браконьерство будет продолжаться в прежних объемах, плюс к ним присоединится армия бывших «законных» охотников, которые будут не в силах утихомирить свою страсть пострелять.
Таким образом, численность животных, уничтожаемых нелегальными стрелками, уравняется с количеством истребляемой фауны, которое было до принятия закона: отстреленные легально плюс число убитых браконьерами. При таком раскладе закон теряет свой смысл, который направлен именно на сохранение.
Следовательно, правительству необходимо не просто восполнить выпадающий объем финансирования, а в разы увеличить финансирование системы государственной охраны дикой природы.
Мнение экспертов
Как рассказал заместитель директора департамента рационального использования природных ресурсов Кумар Мамбеталиев, простой запрет ничего не даст.
По словам чиновника, необходимо разработать комплекс мероприятий. Кроме увеличения штата егерей, которым предстоит увеличить зарплату, нужны такие мероприятия, как улучшение кормовых условий среды обитания, мелиорация угодий, и самое главное - сохранение территории обитания диких животных. По данным Нацстаткома, если в 2006 году поголовье овец и коз составляло 4 миллиона голов, то в 2014 году этот показатель достиг 5,8 миллиона. Увеличение домашнего скота подразумевает увеличение пастбищ, тем самым сокращая ареал обитания их диких собратьев. В качестве примера можно привести факт, когда 3,8 тысячи гектаров природного парка «Кара-Шоро» отдали под нужды животноводов.
Крошечный луч света в конце тоннеля
По мнению бывшего председателя Таласского общества охотников и рыболовов Владимира Мазера, если у государства нет денег, простой запрет живую природу не сохранит.
«В Таласе в общей сложности около 2 тысяч членов охотобществ, и если охоту запретят, то все равно примерно 300 из них будут продолжать отстрел животных. И молодежь гоняется за адреналином, и те, кто отстреливает больше нормы. Сезон закрыт, а они браконьерничают, есть еще категория, которые охотятся с милиционерами, с крышей, так сказать», - говорит бывалый охотник.
По его мнению, вместо запрета на отстрел основной упор нужно сделать на борьбу с браконьерами.
«У нас законы жесткие, но их обходят. Вот недавно «хлопнули» группу браконьеров из четырех человек, а пишут, что задержали только одного, при этом троих выводят из-под удара. Самое плохое ружье оформляют, в общем, слишком либеральничают», - рассказывает глава общества охотников.
С его слов, если бы жестко следовали букве закона в отношении к нелегальным любителям пострелять, то последние задумались бы, прежде чем беспредельничать.
Он рассказал, что в Таласской долине практически исчезли горный баран, косуля, кабан.
Борьбу с незаконной охотой нужно начинать со школьной скамьи, считает Владимир Мазер.
«Необходима профилактика среди молодежи, в школах, подрастающему поколению нужно объяснять, что они живут не в Сомали, а в Кыргызстане, что это наше богатство и его нужно охранять не кому-то, а им самим», - говорит Владимир Мазер.
По его замечанию, сдвиг в позитивную сторону в сознании людей все-таки начался.
«Сейчас в департамент охоты, Госэкотехинспекцию пришли новые, принципиальные ребята, которые начали понимать, что если сейчас не прекратить браконьерство, то в скором времени можно потерять всех животных в республике», - делится впечатлениями представитель охотхозяйства.
Так, год назад жители села Кен-Арал Таласской области на сельском сходе запретили охоту на фазанов, которые практически исчезли в регионе.
«И вот сейчас фазанов уже можно вновь увидеть в поймах рек, отрадно, что люди сами начали проявлять бережливость», - говорит Владимир Мазер.
Одним словом, благие намерения некоторых нардепов, увы, останутся благими намерениями, разбившись о скалы бедности и невежества нашей реальности. Попытка защитить животных, приняв очередной закон на бумаге, без какого-либо финансового подкрепления, ни к чему не приведет. Для реального сохранения живой природы уместнее создать массовое общественное движение против всякого вида охоты, не ограниченное группой городских гуманистов и редких энтузиастов с периферии.
