Известный московский пианист Алексей Холодов побывал в Бишкеке, провел в музыкальном училище имени Куренкеева мастер-классы и дал единственный концерт в Кыргызской национальной филармонии имени Т.Сатылганова. Его приезд стал настоящим подарком для ценителей классической музыки. Музыкант виртуозно исполнил настоящие шедевры - произведения Клементи, Шопена, Рахманинова и Листа.
Алексей Холодов родился и вырос в Бишкеке. Он выпускник Российской академии музыки имени Гнесиных. Обучался у профессора, народного артиста России Аркадия Севидова. Принимал участие во многих международных конкурсах в Великобритании, Австрии, Сербии, на Украине, в Италии, где становился лауреатом и дипломантом. На последнем международном конкурсе пианистов в Италии 6 Euterpe International piano competition Алексей стал лауреатом третьей премии. Неоднократно выступал с Государственным академическим симфоническим оркестром Национальной телерадиокомпании КР. Он много гастролирует.
Сейчас Алексей проходит стажировку в Московской государственной консерватории имени Чайковского. Во время приезда в Бишкек он ответил на вопросы ИА «24.kg».
- Вы не в первый раз приезжаете в родной город с концертом и даете мастер-классы в учебных музыкальных учреждениях. Что лично вам дают эти занятия?
- В Бишкеке занятия я провожу второй раз. Эта деятельность немного несвойственна мне, я все-таки больше занимаюсь концертной работой, исполнительством. Безусловно, мне мастер-классы дают педагогический опыт. Потому что рано или поздно все музыканты к этому приходят. В искусстве это передача мастерства от поколения к поколению – то, чему ты научился. Нужно отдать. И, конечно, для меня это лишний раз повод продемонстрировать свои знания и умения. Хотя я всегда испытываю неловкость делать это перед педагогами, которые в свое время научили меня играть. Но это все равно немного другой взгляд, взгляд со стороны на процесс игры, и мне приятно делиться тем, что я знаю и умею. Надеюсь, что это также поможет кому-то, если я смогу настроить и вдохновить юного музыканта на какие-то подвижки.
- В каком возрасте вы почувствовали, что готовы дать мастер-класс?
- Честно вам признаюсь, я до сих пор не чувствую такого морального права. Всякий раз, когда мне предлагают провести занятия, я немного смущаюсь и испытываю чувство неловкости. Мне кажется, я еще недостаточно много знаю и умею, чтобы отдавать в классе. Потому что мастер-класс – это особый жанр, это особое искусство. Он должен быть не только полезен, но и интересен как открытый урок. Это также своего рода концерт, на котором есть слушатели. Нужно так его вести, чтобы на нем с тоски все не умерли (так как черновая работа не всегда бывает интересной), нужно уметь показывать и объяснять.
- Какая исполнительская школа, помимо педагога, оказала на ваше творчество наибольшее влияние?
- Ответ, конечно, очевиден: мы все воспитывались раньше в советской фортепианной школе или – можно поставить знак равенства – русской. Все традиции нашей советской школы взяты оттуда. Великие русские мастера Г.Нейгауз, А.Гольденвейзер, Б.Борин, мой профессор Севидов и многие другие относились именно к русской фортепианной школе. Поэтому, говоря о влиянии, следует говорить о той школе, в которой ты вырос. Можно по праву гордиться русской школой. Она сейчас распространилась по всему миру благодаря тому, что профессура давно имела возможность выезжать и преподавать в Японии, Китае, Америке и других странах.
Сейчас это отдельный вопрос для рассмотрения, какие школы являются передовыми, какие могут оказывать влияние больше или меньше, потому что мир становится взаимопроникаемым, расстояния благодаря Интернету сокращаются.
- Не собираетесь ли в будущем освоить смежные специальности - начать дирижировать, преподавать?
- Дирижировать я не собираюсь, это совсем другая стихия. Для дирижирования музыкант должен обладать очень важным свойством – он должен уметь подчинить, уметь распространить свою идею, всех заразить, вдохновить. Это требует больших духовных и душевных сил, это большая титаническая работа. Это адский труд. Думаю, я не готов… (смеется)
Преподавать - это, конечно, другое. Но сейчас у меня очень много разных интересных проектов, в которых мне хотелось бы поучаствовать, прежде всего, как исполнителю. Потому что непонятно, какой у меня будет исполнительский век: у кого-то он длинный, у кого-то - короткий. Это связано со здоровьем, скажем так, с физическими возможностями. Как вы видите, игра на фортепиано – не только тяжелый физический труд, но и умственный. Я не говорю уж о каких-то умственных изысках, но элементарно о запоминании текста. У людей в преклонном возрасте начинаются проблемы с памятью и физическими возможностями сыграть тот или иной пассаж. Конечно, есть уникумы вроде Горовица, но их мало.
- К исполнению каких авторов вы тяготеете? Что вам наиболее близко?
- Наверное, все-таки эпоха романтизма. Я склоняюсь к этой музыке. Если брать западную музыку, это Шопен и Лист, в русской, безусловно, Чайковский и Рахманинов. При этом я с большим удовольствием исполняю музыку и эпохи классицизма (Моцарт, Бетховен), и барокко (Бах). В этом году я предложил слушателям редко исполняемого композитора Муцио Клементи и его сонатину, которую он творил на стыке эпох барроко и классицизма. Клементи, на мой взгляд, незаслуженно обходят вниманием на классической эстраде.
- Вы помните свою первую любовь в музыке?
- Это Бетховен, «Патетическая соната». Я учился в пятом классе музыкальной школы в Бишкеке. Мой педагог Галина Николаевна Колесникова решила меня наградить таким вот чудесным музыкальным произведением, которое, как мне кажется, резко развернуло меня, развило. Мне эта музыка показалась очень сильной, энергичной, что соответствовало подростковому темпераменту, показалась привлекательной.
- Есть пианисты, которые для вас являются если не эталоном совершенства, то неким ориентиром, маяком?
- Таких много. Бывает периодами, что сейчас тебе нравится один, затем – другой и так далее. Какое-то время мне очень нравилась игра Евгения Кисина, потом я переключился на Владимира Горовица. Недавно, например, я открыл для себя Михаила Плетнева. Он ушел с эстрады, но остались записи. И когда я копнул их, послушал, то был сражен его исполнительским мастерством. Поэтому в этом плане я всеяден – я люблю многих слушать и у многих находить что-то интересное для себя.
- Интересно узнать, а пианист ходит на концерты других? Если да, на какой последний концерт ходили вы?
- Конечно. Мой последний поход был на концерт моего профессора Аркадия Севидова. Он играл в Малом зале Московской консерватории. Это совсем другое восприятие, когда ты слушаешь своего учителя.
- Каким бы вы хотели видеть себя через 20 лет?
- Молодым и здоровым (смеется). Хотелось бы быть востребованным, при деле. Действительно, хотелось бы играть, и чтобы мне это приносило удовольствие.
