Часто ли вы слышали, что поля за городом удобряются нечистотами? Когда проезжаешь мимо некоторых сел, например, Маевки или Покровки, ощущается неприятный запах. И многие объясняют это тем, что на поля сливаются городские нечистоты. Так вот, это — неправда.
Мы побывали на очистных сооружениях и выяснили, что происходит со сточными водами.
Расположены очистные сооружения, построенные в 1976 году, на северо-западе от Бишкека за селом Пригородным. Общественный транспорт сюда не ходит, жилых домов поблизости нет. Предприятию принадлежит огромная территория в
Удивило, что территория хорошо ухожена. Всюду клумбы, деревья, стриженый газон, бордюры вдоль тротуаров и проездов побелены — чистота и порядок. А вот запах действительно неприятный. Поделать с ним пока ничего не могут.
По следам отходов
Экскурсию для ИА «24.kg» начальник предприятия городской канализации Кемелбек Алтымышев решил провести сам.
Показывает сначала приемную камеру очистных сооружений, в которую по двум огромным трубам диаметром два с половиной метра круглосуточно поступают под большим напором сточные воды и нечистоты из всей канализационной системы Бишкека. Камера со всех сторон закрыта так, что заглянуть внутрь нельзя. Впрочем, даже появись такая возможность, ни за что бы не стала этого делать.
Далее идем в цех механической очистки, куда сточные воды из приемника поступают в первую очередь. Это первый этап.
В большом хорошо проветриваемом помещении стоят шесть механизированных решеток. Работник цеха в спецодежде запускает оборудование. Поступающая сточная вода коричневого цвета проходит через решетки, на которых остается крупный мусор. Арбузные корки, бумага, пакеты, листья капусты, картофельная кожура и прочее.
— Это люди смывают в унитаз? — спрашиваю я начальника предприятия.
— Верно. Чтобы не выносить мусор из квартиры, — отвечает Кемелбек Алтымышев.
Судя по количеству собранных за несколько минут бытовых отходов, чуть не половина бишкекчан ленится пройти до мусорки.
После механической очистки от крупного мусора сточные воды отправляются на второй этап — биологическую очистку.
По каналам вода стекает в большие бассейны, которые носят экзотическое название — «аэрируемые песколовки». В этот бассейн из шести секций по бокам через трубы подается воздух. Происходит бурление, за счет чего песок отмывается от органических веществ и оседает. Песком здесь называют и ил, и другие мелкие частицы, которые вместе с песком попадают в канализационную систему.
«Микроорганизмы в этой воде очень нежные, чувствуют любые изменения. Если в воду сбросят бензин, нефть и прочее, они погибнут», — рассказывает начальник Горканализации, ведя меня по сооружениям для прохода над бассейном.
Кемелбек Алтымышев работает на предприятии уже 31 год. Сразу после окончания Политехнического института его направили сюда мастером. Позже стал инженером, а затем возглавил предприятие.
Затем песок откачивают с помощью гидроэлеватора и вывозят на специальные площадки, на которых он естественным образом под солнцем подсыхает. А потом на грузовой машине его отвозят на площадку, где он хранится уже много лет. Вот куда деваются нечистоты Бишкека.
«Проблема складирования и утилизации песка никак не решается», — говорит начальник предприятия. В советское время эти отходы забирали для удобрения совхозных полей. А сейчас это нигде не используется.
«Только этим материалом нельзя удобрять сельхозкультуры, которые употребляет в пищу человек. Для этого они должны пройти термическую очистку. Ими удобряют клевер и прочие растения», — рассказывает Кемелбек Алтымышев.
Полный отстой!
Теперь о том, что происходит с водой: очищенная от песка, она поступает в первичные отстойники. Их здесь восемь.
«Видишь, чайки плавают?» — показывает мне Кемелбек Алтымышев на один из отстойников полный воды.
— Это настолько уже чистая вода? — спрашиваю я. И действительно, вода в отстойнике уже гораздо чище, не темно-коричневого цвета, какой она была в бассейне, а бледно-желтого. В отстойнике с поверхности воды удаляются плавающие вещества и фекальными насосами откачиваются на те же песковые площадки.
А вода из отстойников по каналу идет на очередной — третий этап очистки, который называется обеззараживанием: пропускается через хлор-дозаторную систему. В большое помещение, где проходит этот процесс, вход посторонним строго запрещен. Понимаем!
Начальник предприятия рассказал, что здесь смонтировано две системы хлорирования. Производительность каждой из них составляет
И только после этого вода по каналу протяженностью
Пусть шпионы обзавидуются
К счастью, мы убедились, что поля в Маевке, Ивановке, Покровке и других загородных селах нечистотами не поливают.
Теперь мы с начальником Горканализации направляемся в его кабинет, где он проведет итоговую планерку дня с начальниками всех цехов.
Всего в Горканализации работают 240 человек. Из них сто пятьдесят — на очистных сооружениях круглосуточно в четыре смены.
«Голова не болит?» — спрашивает меня начальник цеха механической очистки Талант. «Когда я только начинал здесь работать, у меня очень сильно от запаха болела голова. Уже думал уйти, но через неделю боли прекратились. Привык. И вот уже полтора года работаю», — рассказывает он.
А у меня голова действительно очень сильно разболелась, захотелось поскорее отсюда уйти.
В кабинете начальника висит огромная карта канализационной системы Бишкека. Только фотографировать ее нельзя: это стратегический объект, очень важный для жизнедеятельности города, и мечта любого шпиона найти эту карту.
«Получив анализ канализационных вод, можно узнать, чем живет город», — говорит Кемелбек Алтымышев и ведет меня в лабораторию, где проводятся анализы.
В двухэтажном здании трудятся над колбами женщины в белых халатах. Они тщательно проверяют сточные воды. Например, на избыток нефтепродуктов. Нефтепродукты в эту воду могут попасть из автомоек. Если так случится, то им сначала выпишут предписание, а за второе нарушение оштрафуют.
Все на этом предприятии работает точно, как часы. Везде порядок. Начальник жалуется лишь на то, что не решается проблема складирования и утилизации отходов. Однако свежим глазом видно, что власти не уделяют предприятию достаточного внимания, ощущается нехватка финансов.
В некоторых отстойниках совсем прогнило железо. Служебная машина предприятия не что иное, как старый фургон. Некоторые трубы протекают, поэтому в подвалах на полу лужи.
Задаем вопрос: что же должно произойти, чтобы власти обратили на предприятие внимание и занялись его реконструкцией?
