Писателю Чингизу Айтматову сегодня исполнилось бы 86 лет. Удивительно светлый, открытый миру, бесконечно добрый и мудрый писатель. Своими воспоминаниями о Чингизе Айтматове с ИА «24.kg» поделился композитор, народный артист КР, лауреат Госпремии имени Токтогула, ректор Национальной консерватории имени К.Молдобасанова Муратбек Бегалиев, которого с писателем и мыслителем связывали не только творческие узы, но и теплые дружеские отношения.
- С чего началось знакомство с творчеством Чингиза Айтматова?
- Конечно, в детстве, а затем в юношеские годы я зачитывался произведениями любимого прозаика и теперь, кажется, знаю их наизусть. Его книги выглядывали по утрам из-под моей подушки после очередной бессонной ночи. Помню, с каким нетерпением я ожидал появления новых бестселлеров, вдохновлялся образами простых и в то же время сильных героев Айтматова: Танабай, Джамиля, Дуйшен, Бостон, Едигей, Толгонай с достоинством несут бремя земного существования. С гордо поднятой головой они идут навстречу своей судьбе, испытанию войной, нечаянной любовью, трудной повседневностью. А ведь, согласитесь, с помощью именно таких людей движется колесо нашей жизни…
- С тех пор ваша любимая айтматовская книга – это…
- Трудно сказать, мне дороги все его строки… Как композитор я впервые осмелился интерпретировать произведения Чингиза Торекуловича во время учебы в Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского. Так появилась музыка к спектаклю в Театре-студии на Красной Пресне по мотивам романа «И дольше века длится день…». Позже мною написана на этот же сюжет драматория для солистов, хора, чтеца и оркестра. Известный казахский режиссер Мамбетов поставил в Алматы, затем в Москве свою театральную версию романа, к которой я создал музыку… Да, наверное, именно с этого литературного шедевра началось мое взрослое «погружение» в мир айтматовского творчества.
- А как состоялось ваше личное знакомство с писателем?
- 26 апреля 1985 года Чингиз Торекулович лично поздравил меня на первом авторском концерте в Бишкеке. Встречи с великим писателем в разных странах и на разных континентах постепенно переросли в искренние, дружеские отношения. Чингиз-агай дал имя моей дочери, назвав ее Бахианой по имени одной из своих героинь.
- Часто ли вы с ним виделись? О чем беседовали?
- В подмосковном Доме творчества писателей «Переделкино» мне выпала счастливая возможность общаться с Чингизом Торекуловичем, с небольшими перерывами, целых полтора года. Наши дачи располагались поблизости, и часто по вечерам, после напряженного дня работы мы выходили на прогулку. Как-то после сильного снегопада я осмелился предложить Чингизу-байке пойти по моим следам, чтобы ему удобнее было передвигаться по почти метровому снегу. Но он ответил: «Лучше ты иди за мной, ведь мои-то следы побольше!». Я невольно улыбнулся: а ведь и правда, не ошибусь, идя по стопам этого великого человека.
Те прогулки, бесценное общение со старшим другом дали мне огромную энергию, и я трудился день и ночь. Новые произведения удостоены наград международных конкурсов ЮНЕСКО, Культурного центра Германии и в Италии, благодаря чему мне представилась возможность стажироваться за границей.
Изложив воспоминания в автобиографической повести «Зерна вечности», вышедшей в свет в 2008 году, позволю себе привести несколько слов из предисловия Чингиза Айтматова к книге: «Воистину редко бывает одна Вселенная на двоих, когда полученный человеком опыт из череды чувств и событий, выраженный в беседе, творчестве или даже в молчании, находит мгновенный отклик в ком-то еще. Я чувствую такого духовного соратника в Муратбеке». Согласитесь, такие встречи – это «зерна вечности», которые составляют духовную основу нашего бытия.
- Были ли темы или вопросы, в спорах по которым вашим с ним мнения не сходились?
- По принципиальным вопросам мы были единодушны. Как младший по возрасту, я, конечно, не имел права открыто возражать Чингизу Торекуловичу. Главным было то, что общение с Айтматовым настраивало на глубинное, нестандартное мышление и как будто приоткрывало истину, иногда суровую, обнажающую потаенный смысл наших поступков.
- Как он отзывался о вашем творчестве? Живет молва о том, что он однажды назвал вас «гением кыргызской музыки»…
- Как-то в беседе Чингиз Айтматов сказал, что музыку ставит выше любого искусства. Он считал, что именно она сразу находит путь к сердцу слушателя, тогда как глубокое усвоение прозы требует гораздо большего времени. На моем авторском концерте, посвященном 25-летию творчества, Чингиз Торекулович произнес добрые слова, в том числе и те, которые вы процитировали. Это был аванс на будущее, и вера Мастера вдохновляет меня по сей день. Не скрою: потом кто-то поздравлял меня, кому-то не давала покоя столь высокая оценка. Что сказано, то сказано, и тому масса свидетелей. Но величайшим художником и философом ХХ века Чингиза Торекуловича признал весь мир.
- Расскажите о ваших совместных творческих находках.
- В конце 1980-х годов я стажировался в Кельне, где появились «Манас», «Ностальгия», «Кайрык», «Манас-соната», другие произведения. Прошло несколько месяцев, и вдруг раздался звонок – Айтматов звал в гости, в Люксембург, где работал Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР и Кыргызстана. В доме Чингиза Торекуловича я гостил три недели и в один из вечеров предложил ему написать стихи, посвященные волшебному озеру Иссык-Куль. Вскоре строчки на кыргызском уже ложились на бумагу:
Я словно лебедь белокрылый в грезах
Лечу над синей гладью моря.
Тоскую я, и сердце гложет грусть.
О, Иссык-Куль! Пленен я красотой
Твоих жемчужных волн,
Скучаю и горжусь.
Закончив стихи, Чингиз-байке попробовал их спеть на предложенный мною мотив… Кстати, это был первый песенно-поэтический опыт писателя. Так появилась песня «Ысык-Колду сагынуу», рожденная далеко от наших гор. Позже создана музыка к фильму «Плач перелетной птицы» режиссера Бакыта Карагулова по повести «Лицом к лицу», к лентам «Плач матери о Манкурте» и «Буранный полустанок». В 1997 году я закончил «Гимн Творцу», приуроченный к открытию второго Иссык-Кульского форума под председательством Чингиза Айтматова.
- О чем бы вы сегодня поговорили с Чингизом Торекуловичем?
- Сложно ответить… Может быть, о древних корнях и свежей кроне великого древа нашей культуры, о жизни нашего национального духа… Происходящие события отзывались в сердце писателя и болью, и радостью. Достойнейший сын Отечества, он всегда стоял на защите интересов нации. Его великое имя и талант открыли всей планете нашу уникальную страну и наш народ.
До сих пор не верится, что Чингиза Торекуловича нет с нами. Но однажды я вспомнил строки из «Белого парохода»: «Ты прожил, как молния, однажды сверкнувшая и угасшая. А молнии высекаются небом. А небо вечное. И в этом мое утешение». И я отчетливо понял: пусть земная жизнь Художника несправедливо коротка, но жизнь его творений бесконечна.
