Некоторые политики и чиновники, еще вчера взирающие на мир из высоких кабинетов Кыргызстана, могут оказаться в статусе обвиняемых и оказаться там, где никто не хочет оказаться.
Сегодня в следственном изоляторе ГКНБ рябит в глазах от большого количества бывших высокопоставленных персон.
Все они подследственные и содержатся здесь на протяжении всего хода следствия и судебных разбирательств.
СИЗО ГКНБ - это временная тюрьма для элиты. Тут нет «черных» и их жестких криминальных законов, нет разборок и паханов, здесь никто не требует отметиться и передать долю в общак. И условия содержания намного лучше, чем в других изоляторах и на зоне.
Недавно в ГКНБ признались, что в СИЗО не осталось свободных мест. На суде по обвинению двух экс-мэров Бишкека в коррупции представители ведомства ходатайствовали о переводе Кубанычбека Кулматова и Албека Ибраимова в Бишкеский СИЗО-1. Суд, впрочем, отказал.
А 24.kg решило узнать, в каких условиях содержатся беловоротничковые заключенные.
Не курорт, но жить можно
В СИЗО ГКНБ за последние 10 лет побывало около 50 экс-чиновников и политиков. Но лишь единицы из них согласились рассказать журналисту свои воспоминания не о самом лучшем периоде их жизни.
Что рассказали? Всего в изоляторе ГКНБ около 100 камер. Он занимает четыре этажа во внутреннем здании ведомства, три из которых — это камеры, их на каждом этаже по 38. Есть несколько камер для больных.
Арестованные содержатся по 2-4 человека. Политиков зачастую размещают в двухместных камерах. Вместе с ними содержатся далекие от политики граждане, но обвиняемые в основном по экономическим преступлениям.
В «чекистском» СИЗО тоже есть штрафной изолятор. И он не пустует. Туда помещают нарушителей внутреннего режима.
Распорядок дня в СИЗО ГКНБ строгий. Прием пищи по расписанию: в 9.00 завтрак, 13.00 обед, 19.00 ужин.
На завтрак арестанты получают кашу, на обед — первое и второе, на ужин тоже что-то из вторых блюд. Каша, по словам бывших заключенных, состоит сплошь из воды.
Пищу в СИЗО привозят из войсковой части, которая охраняет изолятор. Солдаты конвоя едят то же, что и арестованные.
Прогулки строго в отведенные часы. На свежий воздух выводят раз в день. Прогулочный двор расположен внутри здания ГКНБ, на одном из этажей СИЗО, так что любоваться окрестностями обвиняемые и подсудимые не могут. Они даже не слышат городской шум. И смотрят на небо через решетку.
Свидания арестантам дают только в строго отведенные дни. Продуктовые передачи заключенным носят раз в неделю. Есть список запрещенных продуктов и предметов.
А в тюрьме сейчас ужин…
Экс-мэр Бишкека Нариман Тюлеев сидел в СИЗО ГКНБ два года. Бывший градоначальник рассказал, что еда там отличается от той, которой кормят в Бишкекском СИЗО-1, где он тоже сидел.
Баланду СИЗО ГКНБ есть можно, она еще более или менее сносная. Если поковыряться, можно даже мясо найти.
Нариман Тюлеев
Как рассказал Нариман Тюлеев, его поместили в самую плохую камеру, которую он со временем обжил — установил плиту, завез холодильник, кое-какую мебель, подключил радио.
«Тогда председателем ГКНБ был Шамиль Атаханов. В моей камере вообще ничего не было - ни вентилятора, ни ножа, ни даже вилок. У других заключенных были фарфоровые тарелки, кружки. Позже появился нормальный санузел, тумбочка и холодильник», — вспоминает он.
Ремонт камеры Нариман Тюлеев сделал за свой счет. Еще и спортзал оснастил. Да, арестанты могут заниматься спортом. Закон это не запрещает. Внутренняя инструкция тоже.
Оппозиционер Бекболот Талгарбеков, который весной вышел на свободу, рассказал, что тюремную пищу не ел: в его камере была плитка, он готовил себе обеды и ужины сам.
Мне родственники передавали либо готовые блюда, либо продукты – картошку, мясо и другое, и тогда я сам готовил еду.
Бекболот Талгарбеков
Бывший депутат Жогорку Кенеша Кубанычбек Кадыров почти два года провел в СИЗО ГКНБ. Ему понравился хлеб, который там дают во время приема пищи.
«Я там не ел, что давали. Только в первые дни пил чай. Иногда брал хлеб — он у них вкусный», — рассказал он.
Лидер партии «Ар-Намыс» Феликс Кулов сидел вСИЗО ГКНБ в начале 2000-х. В то время, рассказал он, кормили там неплохо, но еда жирная.
«Я объявил голодовку, а когда прекратил, мне прописали диету. Поэтому для меня пища СИЗО была немного жирноватой. Видимо, масла там много было», — вспоминает он.
О сокамерниках
Феликс Кулов сидел один в двухместной камере. Других арестантов генералу не подселяли по его просьбе. Не хотел провокаций.
«Однажды ко мне в камеру пытались подсадить мужчину, обвиняемого в перевозке крупной партии наркотиков. Как только он вошел, я сказал ему стоять у двери и не двигаться. В коридоре я слышал чей-то поющий женский голос», — рассказывает собеседник.
Несостоявшийся сосед вместе с двумя женщинами был арестован за наркотики. Ему тогда светило 20 лет, это означало, что он мог оклеветать меня за то, чтобы ему сократили срок.
Феликс Кулов
В итоге заключенного пересадили в другую камеру, а к Феликсу Кулову посадили директора горнорудного комбината Жалгапа Казакбаева.
«Мне сказали, что, если я заберу его к себе, в камеру поставят телевизор. Согласился, потому что мы были знакомы», — вспоминает генерал.
По его словам, директор горнорудного комбината просидел с ним около двух месяцев. «Так как камера прослушивалась, мы ни о чем не говорили, только песни пели. Больше в моей камере никого не было», - рассказывает Феликс Кулов.
Нариман Тюлеев вспоминает, что с ним сидели разные люди — от террористов до прокуроров.
«В основном просил, чтобы ко мне подсаживали молодых ребят. Они убирались в камере, готовили кушать», — говорит бывший мэр.
Около 40 сокамерников сменилось у Бекболота Талгарбекова.
Все они когда-то работали в разных сферах. «Со мной сидели работники умственного труда, милиционеры, сотрудники Счетной палаты», — говорит он.
Главное, адаптироваться
Политиков и бывших чиновников в изоляторе ГКНБ не унижают, не оскорбляют, пытки не применяют. К ним очень уважительное отношение.
Но «простых смертных» эта участь не минует даже здесь. Кубанычбек Кадыров рассказал, что сидящие с ним люди сообщали страшные вещи. Их били и пытали.
«Я сидел в двухместной камере. Моими сокамерниками были налоговики, прокуроры, террористы. При Абдиле Сегизбаеве и Болоте Суюмбаеве их страшно пытали — били током, под ногти кололи иголки. Меня физически не пытали — духу не хватило бы. Единственное, несколько месяцев не разрешали встречаться с родными, что тоже можно прировнять к пыткам», — отметил он.
Официально все респонденты отзываются о конвоирах и сотрудниках СИЗО хорошо — они выполняют свою работу, вежливо обращаются с заключенными, не выходят за рамки инструкций.
На условиях анонимности бывший арестованный рассказал, что люди начинают адаптироваться в заключении уже на третьи-пятые сутки, а по прошествии времени даже начинают отстаивать свои права.
«Через некоторое время человек понимает, что жизнь продолжается. Он начинает себе пробивать дорогу. Через конвоиров просит принести сигареты, телефон. Это, конечно, нарушение режима. И чаще всего отказывают. Иногда позвонить родным дают следователи. Из минусов – плохая связь и стукачество. В основном все строится на человеческой психологии – нужно хорошо попросить, и все будет, но только в определенных рамках», — рассказал он 24.kg.
Большинство из политических заключенных пользуются сотовыми телефонами, хотя это запрещено.
Тюремные будни
Условия в СИЗО ГКНБ отличаются от остальных мест заключения. Арестантам оказывают медпомощь по первому требованию. Имеется приличная санитарная часть, она отвечает современным условиям. Ремонт там сделали на деньги того же Наримана Тюлеева.
В учреждении есть небольшой спортивный зал. Феликс Кулов рассказывает, что в начале 2000-х там были только штанга, жим и гантели. Сейчас, по словам остальных, в «качалке» установлен современный спортивный инвентарь, в том числе беговая дорожка и велосипедный тренажер.
Есть у заключенных СИЗО ГКНБ книги — можно взять в библиотеке.
Но есть одна общая особенность всех мест заключения — специфический запах. По словам респондентов, несмотря на более улучшенные условия и наличие отремонтированных камер и санчасти, в СИЗО ГКНБ он тоже присутствует.
Общаться с самыми родными только раз в месяц, смотреть на небо через решетку, принимать пищу рядом с унитазом, ходить в душ только по распорядку, знать, что за тобой в глазок постоянно подглядывает конвойный… Изо дня в день. Некоторые годами.
Все наши без исключения собеседники были едины в одном — они стали ценить свободу и время по-особенному.
