14:00, 30 сентября 2021, Бишкек - 24.kg , Анастасия БЕНГАРД
«Мне 39, я употребляю психоактивные вещества с 15 лет. И почти столько же борюсь с зависимостью — с тех пор, как бросила опиаты. В этом мне помогают экстрим и саморазвитие, к примеру, прыжки со скалы, игра на барабанах и другое», — говорит бишкекчанка Алла Бессонова.
Алла Бессонова смогла справиться с травлей и дискриминацией, сегодня она открыто рассказывает о своем опыте, помогает продвигать в Кыргызстане программы снижения вреда и развивать женское лидерство среди маргинальных слоев населения.
Программы снижения вреда наша страна начала внедрять в 2002 году одной из первых в Центральной Азии.
Признание зависимости, по словам женщины, — это ежедневная работа над собой, изменением мышления и поведения, постоянная борьба с тягой к употреблению. Что еще важно — не ругать себя за прошлое, возместить тот ущерб, который когда-то причинил близким. Эти и другие практики работают на выздоровление.
Каждый человек может перестать употреблять любые психоактивные вещества, но первый шаг — признаться, что жизнь стала неуправляемой.
Есть платные программы реабилитации, а также группы самопомощи для анонимных наркоманов или алкоголиков. «О подходах и возможностях получения помощи для лиц, употребляющих наркотики, должны говорить не только люди из сообществ. Программы снижения вреда есть в нашей стране, и очень неплохие, но их нужно адаптировать под популярные сегодня стимуляторы. Опиатов почти не осталось на наркорынке, в последние семь-восемь лет стали доступны стимуляторы, такие как «Альфа PVP» и «Мефедрон», которые оказывают несколько иное влияние на здоровье человека и требуют других подходов — как в программах снижения вреда, так и в лечении», — считает Алла Бессонова.
За последние годы в Кыргызстане поменялась наркосцена. Если раньше одним из самых распространенных наркотиков был героин, то сейчас все больше людей с психическими и поведенческими расстройствами, вызванными употреблением НПВ. В Бишкеке регулярно появляются надписи на зданиях о продаже наркотических средств. Пока закрашивают в одном месте, они появляются в нескольких других.
«Новые наркотики опасны тем, что они непонятной химической структуры, непонятного состава и эффекта. Неизвестно, как они могут повлиять на психику, организм, какие процессы могут подстегнуть, — предупреждает врач-нарколог, заведующая подростковым отделением Республиканского центра наркологии Салтанат Омурдинова. — Распространяются НПВ очень быстро из-за большой доступности, нынешних реалий жизни, когда постоянно нужно быть «в тусовке», и отсутствия сильных внешних последствий, как у героина (разрушение вен, мягких тканей). При потреблении новых наркотиков страдает в основном поведенческая часть».
«К сожалению, некоторых фармацевтов не смущает то, что подросток покупает десять пачек какого-то препарата, пипетки и так далее. На детей очень сильно повлияли пандемия коронавируса, карантин, онлайн-обучение, когда ребята были предоставлены сами себе, вырос уровень стресса. Они не знали, как справляться с переживаниями, — поясняет Салтанат Омурдинова. — В Центре наркологии развернули красную зону, поэтому очень многие подростки, к сожалению, прошли мимо нас. Сейчас мы набираем обороты, ведем профилактическую работу».
Один из важных вопросов — чем увлечь молодежь, чтобы уберечь от пагубной зависимости? Многие специалисты сходятся во мнении, что нельзя запугивать. «Запугивающая тактика работает только до поры до времени и уже себя исчерпала. Нынешняя молодежь продвинутая, информированная больше некоторых взрослых, но неопытная. У подрастающего поколения нет жизненного опыта, который есть у взрослых, чтобы понять, что хорошо, а что плохо», — добавляет врач-нарколог.
Евгений Милюков долго шел к этому осознанию. Из 47 лет 18 он провел в местах лишения свободы за употребление наркотиков. Сейчас работает равным консультантом и занимается социальным сопровождением освободившихся из мест заключения.
Подход «Равный равному» — это когда не осуждают, не бьют, не учат, как жить, а на своем примере показывают, что при желании можно бросить наркотики, иметь семью, зарабатывать, жить.
«Я начал употреблять эпизодически лет с 12 и на постоянной основе — как пришел из армии в 1995 году. Рос в неполной семье, мать работала от рассвета до заката. Попал под дурное влияние, бездельничал. Все началось с каннабиса, а потом по нарастающей пошло-поехало, — вспоминает мужчина. — Пока не попал в поле зрения правоохранительных органов, все было хорошо. В 1997-м первый раз дали год с принудительным лечением. После этого я выходил и был «пушечным мясом» для оперативных работников».
«Всего у меня шесть судимостей, и все за употребление и хранение наркотиков. Последний раз меня осудили на девять лет с формулировкой «ранее судим и должных выводов для себя не сделал». За что мне дали такой срок, до сих пор не пойму, — возмущен он. — В 2011-м у меня выявили ВИЧ, но не сообщили об этом. Только когда появилась бешеная вирусная нагрузка и подцепил туберкулез, врачи начали рассказывать, что такое ВИЧ-инфекция, и подключили меня к антиретровирусной терапии. Тогда у меня в голове что-то щелкнуло, захотелось жить.
Когда меня отпустили, случайно увидел объявление «Социальное сопровождение до и после освобождения». Спасибо общественному фонду «Ранар» за своевременную помощь, иначе я бы уже умер или снова сидел. Сейчас я обладаю какой-то информацией и делюсь знаниями с другими, предупреждаю о возможных последствиях с плохим концом».
Евгений Милюков сетует на дискриминацию в обществе: «Если ты потребитель, еще и с ВИЧ-статусом, то на работу не берут, в гости не приглашают. Зачем? Он же наркоман! Люди до сих пор думают, что ВИЧ передается через общую посуду. Я свой статус не скрываю, но есть коллеги, которым приходится это делать. Это мешает им жить полноценно.
В госучреждения идти невозможно, там сразу ставят клеймо, что ты наркоман. Два года назад оказался в стационаре республиканского уровня. У врачей предвзятое отношение, оперировать не торопятся, медсестры вторые перчатки надевают. Разве это нормально?»
«Поэтому нам нужны программы поддержки, реабилитации и социализации, а наказание не работает», — подчеркивает Сергей Бессонов.
Нарколог Салтанат Омурдинова считает, что отношение и подход к наркопотребителям в Кыргызстане меняются: «Растет уровень толерантности, особенно среди молодых врачей. Они воспринимают своих пациентов как лиц, нуждающихся в помощи. Мы обязаны помочь им. Увеличивается и количество профилактических мероприятий. Вектор направлен на семью, на первичную профилактику, когда можно предотвратить любые последствия».