Черные знамена ИГИЛ появились у границ Туркменистана, пишет «Независимая газета»

«Независимая газета» (Россия). Перспективы развития ситуации в Центральной Азии и вокруг нее остаются неопределенными и опасными. Многие эксперты утверждают, что в обозримой перспективе можно ожидать роста активности различных экстремистских организаций, в том числе ИГИЛ. Сегодня опасность, которая исходит от ИГИЛ, не кажется чрезвычайной для центральноазиатских стран, поскольку операции этой организации разворачиваются в достаточной отдаленности от региона. Однако при этом на афгано-туркменской и афгано-таджикской границах зафиксирована некоторая концентрация боевиков, в том числе и под черными знаменами ИГИЛ. За последнюю пару месяцев указанные рубежи неоднократно испытывались на прочность. Если таджикская граница с Афганистаном укреплена и худо-бедно охраняется, то туркменская чуть ли не прозрачна.

«Туркменистан является наиболее уязвимым звеном в системе безопасности Евразии. На туркменском 750-километровом участке нет таких естественных препятствий, как река Пяндж в Таджикистане или горы Памира. Вырытый глубокий, метров на пять, пограничный ров вряд ли надолго защитит не переболевших трайбализмом туркменов от нашествия талибов и радикалов ИГИЛ», – сказал ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Шохрат Кадыров. Полноценно защитить туркменскую территорию мешает нейтральный статус республики. «Из-за гипотетических рисков войны Ашхабад не поступится своим нейтралитетом», – полагает он.

Власти центральноазиатских стран представляют угрозы и принимают некоторые меры. Туркменистан объявил о начале масштабных трехмесячных сборов по переподготовке резервистов для армии. Однако, как считает руководитель Аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев, это мало поможет стране. «Президент Гурбангулы Бердымухамедов попытается договориться со всеми афганскими силами, вовлеченными в конфликт. Учитывая, что силовые структуры Туркменистана значительно ослаблены еще во времена Туркменбаши, их, конечно, надо подтянуть. Но с учетом нейтрального статуса Туркменистана основная надежда - на договоренности с максимальным количеством участников конфликта в Афганистане. Прецедент есть: в свое время туркменское руководство сумело договориться о мире с талибами», – сказал он. Эксперт при этом отметил, что мирный сценарий не освободит Туркменистан от опасности радикализации. Дело в том, что социальный сектор при Туркменбаши уничтожен. Бердымухамедов пытается восстановить систему образования, медицину, но население в большинстве своем необразованно, маргинально, поэтому угроза радикализации общества остается высокой, и оперативно справиться с ней без участия силовых структур и международной помощи вряд ли возможно.

Новый посол США в Туркменистане Аллан Мастард на своей первой пресс-конференции в Ашхабаде заявил, что Вашингтон готов помочь Туркменистану в укреплении безопасности, но лишь в том случае, если такая просьба поступит от властей страны.

Его коллега - заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Центральной Азии Дэниэл Розенблюм заявил, что Вашингтон намерен поддерживать суверенитет и территориальную целостность центральноазиатских государств и помогать им в противодействии ИГИЛ и другим экстремистским организациям. По его словам, США не хотят видеть страны Центральной Азии в качестве убежища для террористов, а хотят иметь дело со стабильными процветающими государствами.

Не менее слабое звено в Центральной Азии – Таджикистан, где сильная исламистская оппозиция есть и будет, сказал член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. По его мнению, ситуация в Таджикистане может выйти из-под контроля в случае фальсификации итогов выборов в парламент, которые состоятся 1 марта. Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и ее лидер Мухиддин Кабири, претендующие на ограниченное количество мест в парламенте, являются политическими силами умеренного толка. Они пользуются авторитетом в республике и таджикских диаспорах за рубежом. Но если власти в очередной раз заметно урежут представительство ПИВТ в парламенте, то в партии инициатива может перейти к куда более агрессивным и радикальным политикам, чем Кабири. «Радикалы могут воспользоваться моментом и пойти на обострение с властью в расчете на поддержку извне», – сказал он.

В странах Центральной Азии наиболее жесткие упредительные меры, по мнению Малашенко, приняты в Узбекистане, где власти выдавили за рубеж всевозможную оппозицию. Однако если в стране начнется процесс передачи власти, чего нельзя исключать, оппозиционное и даже радикальное оживление возможно. Схожим путем, по мнению политолога, пытается идти Киргизия. Заметно, как власти пытаются закрутить гайки, когда речь идет о радикальных религиозных течениях. По оценкам экспертов, наибольшую угрозу безопасности Киргизии представляет запрещенная религиозно-экстремистская партия «Хизб ут-Тахрир», которая ставит целью свержение существующих в регионе светских режимов и создание в Ферганской долине Исламского халифата. Серьезную обеспокоенность местных силовиков вызывает активное вступление граждан Киргизии в отряды моджахедов, воюющих в Сирии и Ираке.

На фоне Киргизии положение в Казахстане кажется идиллическим. Но на самом деле оно больше похоже на то, что в Узбекистане: если в верхах вдруг начнутся перемены, то вероятность попыток дестабилизировать ситуацию значительно возрастет. Поэтому становится закономерным, почему Вашингтон, по сути, одобрил пролонгацию президентств Назарбаева и Каримова через демократическую ширму выборов.

«В целом в Центральной Азии затишье. Но не исключено, что это перед бурей. В плане угроз со стороны ИГИЛ время сегодня играет на страны региона, потому что люди не могут не видеть зверств и расправ, творимых членами организации. Поэтому логично думать, что популярность идей ИГИЛ будет снижаться. Но это не отменяет того, что силу начнет набирать какая-нибудь другая радикальная организация, которых достаточно много», – сказал Алексей Малашенко.

http://www.ng.ru/cis/2015-02-19/1_igil.html