Не вьет гнезда кукушка
Новорожденный малыш заливается слезами. «Заберите его отсюда, не хочу видеть его, не-на-ви-жу!» - процедила сквозь зубы новоиспеченная мамаша. Когда уговоры врачей покормить ребенка не помогают, приходится прибегать к помощи социального работника. Одна из основных его задач - попытаться образумить биологическую мать, убедить ее не отказываться от своего чада.
Повезет - не повезет?
«Каждый ребенок имеет право жить в семье, здоровым ли он родился, с патологиями ли, - рассказывает бывший соцработник Айгуль Темирова. - Много разных случаев было за мою деятельность. И каждый раз, когда воссоединишь семью, не знаешь, то ли радоваться, то ли плакать. В начале 2000-х познакомилась я с Назирой - студенткой одного из бишкекских вузов. Сама она родом из южных регионов республики, жила на съемной квартире, подрабатывала продажей бензина на розлив. Познакомилась с парнем, полюбила, забеременела. Узнав об этом, тот ее бросил. Рассказать о своей беде родным Назира не осмелилась. «Да брат мне голову отрубит!» - сказала тогда девчонка.
Вот таких матерей и пытаешься образумить, рассказываешь, мол, тебя-то в свое время вырастили, воспитали, в университет устроили. А оставь тебя в детском доме, сейчас тачки толкала бы на Ошском базаре. Да, молода, ошиблась, но должна же понимать, что родился маленький, живой Человек, который пока еще ничего не может сказать в свою защиту... Уговорила наконец! Международная организация помогла с детской одеждой, памперсами, продовольствием на первое время (сахар, мука, масло).
Через месяц пришла навестить ее. В маленькой комнате стоит духота, ребенок спит с матерью, тут же канистры с бензином стоят. «Назира, может, все-таки расскажешь родителям, прекратишь торговлю, - говорю ей. - Вредно же, тем более для кормящей мамы, отравляешь ребенка через грудное молоко. Ты посмотри, какая желтая кожа у ребенка». «Да-да», - отмахнулась та. А в итоге попала с сыном в больницу. Когда в третий раз пришла к ней на квартиру, то уже никого не нашла, кто-то из соседей сообщил, что малыш умер, а сама Назира уехала. Вот и получается, что каждый раз стоишь перед выбором: воссоединять семью или нет. Я до сих пор помню этот случай и жалею, что уговорила тогда мать забрать ребенка».
Кыргызские «москвичи»
Аналитики отмечают, что в республике в 2013 году резко возросло число брошенных детей. Только в 2010-2012 годах в дома ребенка поместили 271 малыша. Согласно исследованию, проведенному в марте-апреле текущего года в домах ребенка Бишкека, Оша и Токмака, большинство детей (о которых есть информация) оставили в учреждениях здравоохранения - родильных домах, детских больницах. Большая часть брошенных малышей родились в Бишкеке, Оше и Чуйской области. Четверть оставленных в 2012 году детей и помещенных в дома ребенка в КР рождены в Москве. Всего в ходе исследования собрали информацию о 21 «москвиче». Это дети трудовых мигрантов.
Для предотвращения случаев отказа и помещения детей в интернаты при домах ребенка создали семейные ресурсные центры. Туда на «горячие номера», которые действуют с 2000 года, поступают звонки из родильных домов. Только за последние 5 лет работы «горячей линии» соцработники смогли предотвратить 556 отказов от ребенка, что позволило государственному бюджету сэкономить около $3 миллионов.
Синдром страха
«Когда я встретила Гульмиру, она была уже замужем, имела двоих детей, - вспоминает Айгуль Темирова. - А третьего родила и не хочет забирать: муж нигде не работает, пьет, дерется. А ребенок-то родился совершенно здоровым, 4 килограмма, такой хорошенький! Как же так, думаю, кто-то родить не может, а ты отказываешься от такого маленького чуда. «А что делать? Живем впроголодь, муж разнорабочий, злоупотребляет алкоголем. Пеку хлеб на продажу, тем и живем», - рассказала женщина. «Ну как ты оставишь такого мальчишку? Где двое, там и третий. Возьмешь кусок хлеба, разделишь всем поровну, а свою половинку возьми, еще пополам подели и третьему хватит». Ревет Гульмира, но от мыслей своих не отказывается. «Ненавижу этого ребенка, - говорит. - Пока собралась, аборт уже поздно было делать...» Через несколько дней опять прихожу, прошу покормить малыша, может, материнские чувства и проснутся. А она хитро говорит: «Вот потому-то и не беру на руки».
А потом образумилась. Вот счастье-то: не будет ребенок в детдомовских стенах расти! Поехала к родственникам Гульмиры, а та уже успела сообщить своим домочадцам, что ребенок умер... И возвращаться ей домой теперь страшно. Прихожу, пьют чай с черствым хлебом. Сижу и не знаю, как правду выложить. Пришлось собраться с силами и золовке все рассказать. «Все ошибаются, - говорю. - Есть такой диагноз «страх». А она: да какой страх, вон, брат, сколько колотит, а ей хоть бы что! Только не ругайте Гульмиру, а то молоко пропадет, живой ваш племянник». Сколько радости было! Достает женщина из дальнего уголка по нашей традиции суйунчу - косыночку за хорошую весть. Но видя бедственное материальное положение, отказалась я принять дар за хорошую весть».
Не суй свой нос!
«Писать отчеты о воссоединении всегда приятно, чего не скажешь о дальнейшем мониторинге. Лежит папаша пьяный, а мать вкалывает, чтобы семью прокормить. Мяса в семье не видят, если раз в месяц купят, засолят и растягивают по кусочку, как могут. Сердце сжимается от жалости, - вздыхает Айгуль Темирова. - Не всегда, конечно, мамаши прислушиваются к советам, злятся, мол, какое тебе дело до ребенка, что хочу, то и делаю. Обзывают недобрым словом, а ты терпишь, думаешь, молодая, ошибается, надо помочь, ведь это работа. Вообще, в 80 процентах случаев нежеланных детей оставляют. Но мы не имеем права обвинять женщин. Пока социально-экономическое положение в стране не наладится, ситуация вряд ли изменится».
Убийственные цифры
Согласно исследованию ЮНИСЕФ, в Кыргызстане 72 процента матерей, бросивших детей, не состояли в браке. А отсутствие мужа и материальные трудности являются основными причинами отказа кыргызстанок от детей. Еще 26 процентов женщин оставили детей из-за наличия у них патологий. Причем для 14 процентов женщин это единственная причина отказа. Отсутствие жилья как причину оставления ребенка назвали 22 процента женщин.
Около 59 процентов матерей, оставивших своих детей, - это женщины в возрасте 20-29 лет, 30 процентов - старше 30 лет. Еще 4 процента матерей составляют женщины в возрасте 15-17 лет. Среди женщин в возрасте старше 30 лет, бросивших своих детей, 27 процентов злоупотребляют алкоголем. В группе риска: малообеспеченные женщины, не имеющие собственного жилья и не состоящие в зарегистрированном браке, женщины, выехавшие на заработки в Бишкек, Ош или города России либо на учебу, матери-одиночки, родившие больных детей, алкоголички и наркоманки, а также очень молодые девушки и женщины, подвергшиеся сексуальному насилию.
Синдром иждивенчества
«Встречались и более жестокие случаи. Бывало, уговоришь мать забрать ребенка домой, а она ему лицо все изрежет и опять в больницу принесет, мол, забирайте, не нужен он, - шокирует зверскими подробностями Айгуль Темирова. - Кто-то кидался на меня с кастрюлями, а кто-то даже с топором, мол, в роддоме надоели своими профбеседами, так еще и домой пришли. Кто-то нагло спрашивал, не предлагаем ли мы помощи. Известный синдром иждивенчества. Но мы ничего не обещаем, да и нечем нам помочь. Зарплата соцработника в начале 2000-х была мизерной, сомов 300, но мне нравилось, поэтому и работала с любовью. Помогало то, что своих детей двое, а жили на зарплату мужа.
Когда спонсорская поддержка была, то в месяц удавалось предотвратить 9-10 случаев отказа от детей, а как помощь прекратилась - всего 1-2 случая. Бросают и усыновленных детей. Как-то местные усыновители взяли на воспитание 7-летнего брошенного мальчишку. Интеллигентные вроде бы люди, медики. А через 4 года слышу, что подросток растет в детском доме в Сулюкте. Выяснилось, что у ребенка обнаружилась привычка воровать. Другая мать тоже усыновила мальчугана. А потом выяснилось, что у него ВИЧ. Бросила. А ребенок стоял, прижимаясь к приемной матери, как будто чувствовал разлуку. Это такая травма для детей, тем более для больших».
По остаточному принципу...
Соцработники сталкиваются не только с хамским отношением со стороны тех, кому они стараются помочь. Им приходится постоянно, хоть немного, но предугадывать риски для ребенка, предполагать, в какой ситуации он окажется, где ему будет лучше. Принять взвешенное решение в таком тонком вопросе удается не всегда. По данным Минсоцразвития, в настоящее время среди сотрудников, выполняющих функции устройства детей, образование по специальности «социальный работник» имеют всего 3 процента, по специальности «юрист» - 10 процентов, «психолог» - 2 процента. Одной из причин нехватки профессиональных, компетентных кадров является низкая зарплата. Она не дотягивает даже до прожиточного минимума. Чиновники же пока только обещают работать над повышением статуса соцработника и увеличением их зарплаты с 1 октября 2013 года.
P.S. Имя соцработника по просьбе изменено.
