О том, что страна, по сути, находится на грани экоцида, говорили активисты на встрече с чиновниками Государственного агентства охраны окружающей среды и лесного хозяйства КР.
Поводом послужила подписанная активистами петиция, в которой они перечислили серьезные недоработки госорганов в противодействии нарушителям природоохранного законодательства и рассказали об угрозе экосистеме страны в целом.
Парадоксы
Фотожурналист Влад Ушаков в очередной раз напомнил о парадоксальной ситуации, которая сложилась в связи с сохранением снежного барса — модного нынче экологического тренда.
«Кыргызстан взял на себя обязательства по сохранению снежного барса, громко об этом заявляет на международной арене, проводит конференции. И в то же время дает разрешение на отстрел четырех видов парнокопытных, таких как баран Марко Поло, козерог, косуля и марал, составляющих основной рацион питания снежного барса», — рассказал он о парадоксах в системе сохранения краснокнижного животного.
Не меньшую беду представляет и массовая вырубка лесов в стране, считает активист.
У нас любая вырубка незаконная, хотя и выпускается масса подведомственных материалов, которые оправдывают ее, при этом лесов в Кыргызстане становится все меньше и меньше.
Влад Ушаков
Взяв свое оружие — фотоаппарат, он в течение трех дней обошел лесной массив Арстанбап и не встретил ни одного орехового дерева, которое было бы моложе 80 лет. То есть каждое дерево уникальное, а их вырубают.
Неприглядная картина, отмечает он, и в ущельях Иссык-Кульской котловины, таких как Жууку, Барскоон, Каракол, где есть факты массовой вырубки леса.
Фотожурналист отмечает, что госорганы в своих отчетах акцентирует внимание на положительных моментах в восстановлении и сохранении лесного фонда, но факты варварского отношения людей к зеленым насаждениям в регионах приводят его в негодование.
Противоречат логике и некоторые моменты в кадровой политике госагентства.
Руководители лесхозов в Тюпском и Аксыйском районах, уволенные за недостатки, при нынешнем руководителе природоохранного ведомства были восстановлены в должности.
К тому же, отмечает журналист, у госоргана нет действенной программы по восстановлению лесов, а имеющаяся — присутствует преимущественно на бумаге.
«В Ферганской долине дедушка сажает прутик и через 20 лет вырубает его для своих нужд, а почему-то во всей Иссык-Кульской котловине, когда местному населению нужен лес, идут и вырубают 150-летние, 500-летние ели», — говорит он.
Головная боль чиновников
Чиновники же одной из эффективных мер защиты «легких страны» считают запреты.
Так, по словам заместителя директора госагентства Нурлана Жумаева, они еще в 2015 году полностью запретили санитарно-восстановительную вырубку леса, несмотря на давление со стороны местных чиновников.
Оказывается, ему звонил сам (!) глава Джети-Огузского района и просил разрешить так называемую санитарную вырубку, потому как на того оказывало давление местное население.
Чиновники природоохранного ведомства признают, что факты незаконной вырубки действительно есть, и это их головная боль. Но отмечают ее снижение благодаря увеличению импорта российского леса, а также запрету.
Впрочем, активисты считают, что сокращение рубки леса - заслуга вовсе не госагентства, ее причинами стали увеличение импорта древесины и… плохие дороги, мешающие вывозить деревья.
Справедливости ради скажем, что меры в отношении недобросовестных сотрудников госагентства все же принимаются.
«В январе 2017 года в Жууку было обнаружено 25 пней, уволены были лесник, лесничий, помощник, инженер защиты леса, а материалы переданы в РОВД, но они до сих пор не рассматриваются», — сообщил замруководителя природоохранного ведомства Нурлан Жумаев.
Наказание неотвратимо, но… условное
Глава Департамента охраны и рационального использования природных ресурсов Алмаз Мусаев сказал, что в 2016 году за нарушение природоохранного законодательства осуждены 12 человек. И все они получили условные сроки.
А по поводу наделавшей много шума в СМИ истории про охотника, который в 2016 году убил снежного барса и отделался штрафом, чиновники рассказали: за него даже ходатайствовал сам аким района. Ох уж эта местная власть!
На встрече с активистами сообщили, что семь сотрудников ведомства находятся под следствием. Из них лишь двое проходят подозреваемыми.
«Еще пять человек проходят как свидетели, они из-за одного браконьера два года таскаются. Подозреваемый написал заявление в Генеральную прокуратуру, и сотрудникам ведомства инкриминируется превышение должностных полномочий», — рассказал Алмаз Мусаев.
Сырые документы
Гражданские активисты обвинили госагентство в том, что оно не поддержало мораторий на охоту, инициированный некоторыми депутатами.
В ответ на это обвинение глава Департамента охоты Алмаз Мусаев назвал законопроект «сырым», так как в нем не учтен один из самых главных вопросов — альтернативные источники финансирования, поступающие от охоты, а также ряд других факторов.
Ежегодно от охоты поступает в бюджет 52 миллиона сомов, рассказал Алмаз Мусаев. На предложение активистов, не лучше ли эти деньги получать через международные организации и полностью запретить охоту, чиновник ответил, что ни одна организация не даст денег на подобный проект.
Еще одним поводом для критики госоргана назвали недостоверность учета поголовья животных. В частности, парнокопытных.
В департаменте охоты сказали, что подсчет ведут ученые Национальной академии наук, каждые пять лет они делают подробный анализ роста или снижения поголовья.
Размер имеет значение
Одним их серьезных достижений чиновники называют укрупнение охотхозяйств, которого они добились в 2014 году, когда разрешение на их устройство с боем перешло от губернаторов областей к профильному ведомству.
«До 2014 года губернаторами выделялись охотугодья на территориях в 5 тысяч гектаров, 9 тысяч… Только в Иссык-Кульской области было 70 хозяйств, сейчас же по всей республике всего 42», — сказал Алмаз Мусаев.
Насколько это решение было правильным, повлияло ли на рост животных, должен показать учет 2017 года.
«По последним данным, у нас 40 тысяч голов козерога, это не критический предел, горного барана — 12 тысяч, тоже некритическая цифра. Есть марал — 300 голов, это уже критическое число, барсы — 300 голов, это тоже критическое число», — сказал глава Департамента охоты.
Данные о том, что в Кыргызстане 300 барсов, Влад Ушаков назвал «бредом собачьим, потому как не видел убедительных методов подсчета».
Свое возмущение активист пояснил тем, что ученые Национальной академии наук в приватной беседе говорят о критической ситуации, но в отчетах пишут совершенно другие цифры.
И еще достижение ведомства — для защиты диких животных ими сокращен лимит на отстрел. Так, по словам Алмаза Мусаева, по сравнению с 2000-ми годами он сокращен на 30 процентов.
«Если лимит отстрела козерогов в 2010 году был 1 тысяча, то сейчас этот показатель составляет 300 голов», — сказал глава департамента.
Кроме того, с 2016 года, уверил чиновник, они полностью запретили охоту на своих ведомственных охотничьих угодьях и сократили сроки сезонов законного отстрела.
Туристы, мусор, чабаны
Еще один метод уничтожения дикой природы, кстати, имеющий мировую тенденцию, — день за днем увеличивать площади пастбищ и пахотных земель. Сюда же можно отнести и вред от туристов.
Серьезная проблема в сокращении ареала диких животных — отсутствие государственного контроля рационального использования пастбищ.
В советское время чередовали выпас скота на зимних и летних территориях, а сейчас фермеры круглый год держат скот на одном месте, построив на джайлоо дома, сообщили чиновники.
Другой проблемой, которую назвали активисты, является угроза экологии биосферного заповедника «Сары-Челек» в Джалал-Абадской области.
Дело в том, что заповедник включен в список ЮНЕСКО, но территорию используют как туристический курорт, нанося колоссальный урон хрупкому экологическому балансу.
«Туда заезжают тысячи машин, а лесники, вместо того чтобы защищать заповедник, на лодках катают туристов. Там разнотравья стало меньше, чем в Ала-Арче», — сказал фотожурналист Влад Ушаков.
Нам бы кто помог
Одной из проблем, которые возникают в ходе противодействия экопреступлениям, представители госагентства назвали слабость собственных ресурсов — и кадровых, и финансовых, и межведомственные взаимоотношения.
Низкая зарплата также не способствует приходу хороших специалистов.
Нурлан Жумаев
Кроме того, из-за запрета правительства вводить новые штатные единицы они были вынуждены пойти на сокращение некоторых должностей, чтобы набрать сотрудников для трех новых природных парков — «Хан-Тенгри» в Иссык-Кульской области, «Алатай» и «Кан-Ачуу» — в Джалал-Абадской.
Эти заповедники были открыты для исполнения обязательств Кыргызстана в 2013 году на международной конференции, на которой наша страна пообещала увеличить площади охраняемых природных территорий.
Также сотрудникам ведомства, сообщили они, приходится противостоять лобби некоторых депутатов Жогору Кенеша. Те два года пытаются принять закон, по которому, говоря простым языком, на территории лесного фонда можно будет строить дома и другую недвижимость.
Депутаты предлагают сократить радиус ядра леса с 75 до 50 процентов, но мы дали отрицательное заключение на законопроект.
Нурлан Жумаев
Другим шагом по сохранению лесного фонда стал возврат его земель в ведомство от общинно-лесных хозяйств, так как последние не смогли сохранить зеленые массивы.
Кого обманываем?
В Кыргызстане сложилась парадоксальная ситуация. Страна на весь мир кричит о необходимости сохранить снежного барса, а чиновники природоохранного ведомства дают разрешение на уничтожение его кормовой базы.
Человека судят за убийство краснокнижного животного, а аким района ходатайствует о смягчении наказания браконьеру.
Одни чиновники запрещают любую вырубку леса, другие просят разрешить ее, сославшись на просьбу народа.
Одни депутаты инициируют мораторий на охоту, другие лоббируют разрешение строить дома прямо на территории заповедников, а егеря и лесники катают нарушителей на лодках.
Вот так на всех уровнях идет имитация бурной деятельности по защите флоры и фауны. Как бы в пылу столь жаркой «работы» не оказаться в пустыне, когда уже нечего будет охранять и защищать.
