Пару недель назад предприниматель, альпинистка и активистка Рысгуль Акимжанова покорила высочайшую вершину Земли Эверест. Женщина прошла через большие испытания: в ее успех мало кто верил, во время первого подъема у нее не хватило кислородного баллона, во втором восхождении ее шерпы и вовсе провалились в реку.
Точка старта
Я выросла в окружении гор. Родилась в селе Куйоташ в Кара-Кульджинском районе Ошской области. В детстве очень много ходила по горам и пасла овец, всегда мечтала о том, чтобы избавиться и уехать от этих гор. Но в конце концов они меня не отпустили. И вот Джомолунгма позвала меня к себе. У меня даже мечты не было покорить Эверест, я даже про это не думала. Однако в прошлом году нас с мужем пригласили на трекинг до базового лагеря, и там я встретила миниатюрных маленьких девушек, которые направлялись на вершину. И я подумала: «Почему бы мне не попробовать взобраться?»Как многодетной маме пятерых детей, мне нужно было решиться на такой шаг, потом получить разрешение от мужа, семьи. Это тоже барьер. В дополнение не у всех есть финансовые возможности. В альпинизме много сильных, талантливых, всемирно известных ребят. Но они не могут себе позволить восхождение на Эверест просто потому, что дорого.
Никто не верил, что я смогу покорить Эверест. Абсолютно никто. Я сначала ходила и спрашивала советы — у одного, у другого, у третьего. Мне говорили: «Ой, это невозможно. Надо тренироваться. Ты не сможешь. Может, когда-нибудь, если будешь тренироваться, взойдешь, но не в этом году».
Я перестала к кому-либо обращаться. Просто тихо, никому не говоря и ничего не доказывая, начала заниматься техническим альпинизмом. Начала укреплять здоровье, физически работать над собой. Год не вылезала из спортзала.
В Непале я познакомилась с Андреем Ерохиным. Это «снежный барс» Кыргызстана, один из сильнейших альпинистов. Я начала тренироваться по его методике. Он, его брат и жена начали меня готовить. Потом мы с ним вместе сходили на пик Ленина.
Я прошла чекап, сдала анализы — витамины, гормоны, минералы — все привела в норму. Пять дней в неделю занималась в зале, без пропусков. А в субботу и воскресенье уходила в горы. Даже зимой. Я ходила в Ала-Арчинское ущелье, поднималась на технические пики: Корона, Рацека, Бокс, Учитель — в общем, все, что было. Параллельно начала копить деньги.
Зона смерти
Для покорения вершины уходит четыре дня и один — на спуск. Мы делаем несколько ротаций до восхождения на Эверест. Сначала с базового лагеря до первого, потом ночуем и спускаемся, потом опять поднимаемся уже до второй базы и третьей. Во время третьей ротации уже был штурм с четвертой базы до пика, но я не взошла и пришла обратно.Мне оставалось 400 метров, но я не дошла из-за нехватки кислородного баллона. Мне сказали, что шесть кислородных баллонов хватит, и я взяла только шесть. До штурма мои вещи с шерпом очень опаздывали. И когда он пришел, я начала в спешке собираться, у меня началась одышка, и я поставила кислород на шкалу 4, когда обычно ставят на 2-2,5. До этого организм не воспринимал пищу, у меня была рвота, и все вместе сыграло злую шутку. Во время восхождения я думала, что одышка спадет, но она не прошла, и половину дороги я шла с кислородом на уровне 4. Получилось так, что я потребляла больше кислорода, чем мы рассчитывали, а с четвертой базы наверх начинается зона смерти. Там организм уже никак не восстанавливается.
Тогда мы решили развернуться и идти обратно. Я без остановки спустилась до базового лагеря, потом полетела в Катманду, встретилась с руководителями компании и убедила их разрешить мне подняться во второй раз.
Мне дали еще одного шерпа с дополнительными кислородными баллонами. Во второй раз, когда поднималась, я уже знала дорогу, понимала, как себя вести, увереннее была. В первый раз шесть баллонов не хватило. Во второй — именно шесть и использовала.
Вторая попытка
После первого штурма я знала, что использовала не все ресурсы своего тела. К тому же если бы я в следующем году приехала еще раз, то должна была покупать пермит, платить за страховки и налоги. Опять же вот эта адаптация, ротации и все остальное. Я подумала, что либо сейчас все закончу, либо придется заново через это проходить.Во второй раз я взошла удачно. Мы поднимались 10 часов. На пике нужно было быстро развернуть свой флаг, сделать обращение и аккуратно обратно спуститься. Там находиться и стоять очень опасно. Было не до эмоций. Спуск, вообще, сам по себе очень тяжелый и трудный, потому что это был конец сезона и погода портилась. Когда мы спускались, первую, вторую и третью базы собрали, и на обратном пути их не было.
Мы шли дальше, и при подходе к первой базе мои два шерпа в один момент провалились. Я все это время шла за ними. Оказалось, что подо льдом уже образовалась речка. Они еле выкарабкались, а мне сказали подниматься наверх, на вторую базу, где есть вертолетная площадка, потому что я не могу идти дальше вниз, иначе мне тоже придется проходить через реку. Потом они вызвали вертолет, и мне одной обратно пришлось подниматься до базы. Шерпы остались за речкой, и сколько я не уговаривала их вернуться со мной, они не послушали и сказали, что знают местность и вниз пойдут пешком.
Но опасность как раз таки ожидала их внизу. Когда они шли, то упали в трещину 30 метров. Они три часа простояли в воде, пока 10 спасателей не поднялись к ним. Это был ледник Хумбул, самый опасный участок на Эвересте. Их спасли, эвакуировали на вертолете и госпитализировали. У меня все это время не было связи, потому что, когда меня во второй раз с базы забирал вертолет, погода очень испортилась, и нам пришлось сесть возле какой-то деревни. Только когда я прилетела в Катманду, узнала, что они в госпитале. Все время я молилась за своих шерпов, чтобы они остались живы. Все обошлось, их выписали, один из них даже сопроводил меня до аэропорта.
Обратная акклиматизация
В Катманду у меня началась обратная акклиматизация. До этого я два месяца жила на базе на высоте 5 тысяч 300 метров. Мой организм заново учился жить внизу. У меня упало давление.У команды, с которой мы шли в первый раз на штурм, был очень тяжелый спуск. У многих альпинистов был отек легких, и некоторые спустились на вертолете со второй базы, потому что случилось обморожение. У семейной пары, с которой я шла, был отек легких, их тоже сразу госпитализировали.
По законодательству Непала запрещается поднимать альпинистов на вершину или спускать с пика на вторую или на первую базу вертолетом. Они должны подниматься своими ногами. В случае ЧС вертолет может спустить, но только со второй базы. Мне было очень обидно, что в нашем обществе не умеют проверять информацию, ведь говорили, что я и на вертолете прилетела и что шерпы подняли. У нас же есть Google и искусственный интеллект, можно там все узнать.
Вера в себя
Я использовала все возможности своих физических данных по полной. Оказывается, организм — насколько даешь нагрузку, настолько и закаляется. Чем больше нагрузки, тем больше и сил приобретаешь. То же самое и с желанием: чем больше масштаб мечты, тем больше дух. Я верила в себя. Когда второй раз поднималась, тоже верила в себя, хотя меня отговаривали. Но я верила. Когда ты веришь в себя, в свой дух, он тебя вытаскивает. Верьте в себя и закаляйте эту веру. Прививайте ее.Обычно многие зависят от мнения других. Поэтому они постоянно у кого-то спрашивают. Бывает, что человек верит не себе, а чужому страху.
У меня было очень много ситуаций на грани жизни и смерти. И почему-то все всегда образовывалось, как будто кто-то оберегал. Я шагала, и под моим шагом вселенная прокладывала дорогу. Я это прям почувствовала.
Я отключила все эмоции, только молилась своим ногам, своим рукам. Молилась легким, чтобы они хорошо работали. Молилась сердцу, чтобы качало кровь.
Сейчас через общественное давление прохожу не только я, но и мой муж. Его упрекают в том, что он меня отпустил. В соцсетях пишут, как он мог, нельзя же женщину отпускать. Но появилось очень много защитников и адвокатов. Мои друзья, близкие, моя семья, муж, дети — все меня поддерживают.
Как там, на Эвересте?
В базовом лагере альпинистов кормят три раза в день. Блюда специфические. Определенные омлеты, супы. На столе все, что можно добавить к еде. Есть кетчуп, оливки, кофе, варенье, мед. На первой и второй базах так же, а вот уже на третьей и четвертой — сублимированная еда из порошков. Шерпы готовят ее на маленьких газовых горелках. В дороге ты пьешь воду из льда. Это дистиллированная вода, которая смывает с тебя все витамины. Для здоровья это нехорошо.
Жизнь после восхождения
Когда я вернулась в Кыргызстан, люди начали говорить: «Ооо, бул батыр кызы!» Я думала: «Это про кого, про меня что ли?» Ну сходила и сходила, было ощущение, что как будто в Талас съездила.Когда я спустилась, как такого эффекта «вау» не последовало. Я два месяца нормальной кровати не видела, а тут и кровать, и душ, и нормальный унитаз, и нормальная еда. Но из-за стресса я не могла спать, у меня все мысли были о жизни шерпов. Из-за цепочки этих ситуаций у меня пока нет эмоций. Не знаю, появятся ли в будущем.
Кроме того, у меня есть группа женщин, которых я вожу в горы. Каждый раз я вижу, как они меняются физически и ментально. Видя их результаты, очень радуюсь.
В этом году я оканчиваю магистратуру в Аграрном университете и поступаю в аспирантуру. Полгода буду заниматься наукой. Потом посмотрим, какие будут дальнейшие шаги.
