11:02, 22 августа 2018, Бишкек - 24.kg , Мария ОРЛОВА
Недостаток религиозного образования является одной из причин ухода кыргызстанцев в радикальные группировки. Как государство может противодействовать радикализации общества, в интервью 24.kg рассказал эксперт, экс-заместитель директора Государственной комиссии по делам религий Канатбек Мурзахалилов.
— Ее можно оценить как допустимо напряженную, но в целом координируемую и контролируемую государственными органами и конфессиональными сообществами. В то же время вопросы радикализации общества, особенно молодежи, действительно актуальны. Они связаны с глобальными процессами, происходящими в мире и странах Ближнего Востока, в той же Сирии, например.
На территории Кыргызстана суды различных инстанций запретили деятельность 20 групп, движений и организаций экстремистского и террористического характеров. Практически все они имеют внешние центры управления и корни.
— Почему люди уходят в радикальные группы?
— Главной причиной является нехватка религиозного образования.
Население не разбирается в тонкостях течений ислама, в том числе устоявшегося в Кыргызстане ханафитского мазхаба.
Канатбек Мурзахалилов
Эмиссары и приверженцы радикальных групп персонифицированно работают с прихожанами, особенно с молодежью. Они направляют усилия на формирование своего кадрового резерва, организовывают нелегальную отправку молодых граждан на обучение в зарубежные исламские центры. Их пропаганда ведется через Интернет, а фатвы распространяются в онлайн-режиме.
Социально-экономические проблемы, в том числе стесненные жизненные условия, также становятся причиной ухода в подобные группы. И по мере нарастания экономических проблем у молодежи риск вступления в радикальные организации будет только усиливаться.
— Говоря о слабом религиозном образовании, вы имели в виду население или священнослужителей?
— И тех, и других. Государство должно определить правила игры в этом вопросе. В 2017 году Муфтият провел аттестацию: около 28 процентов священнослужителей ее не прошли. Это говорит о недостаточном уровне знаний духовенства, которое должно просвещать людей в канонах веры. Большинство же имамов не проходят специального обучения, многим явно не хватает знаний, опыта работы. С другой стороны, мы думали, что с ростом количества мечетей и открытия при них различных медресе, курсов по изучению Корана кыргызстанцы будут лучше разбираться в вопросах веры. К сожалению, этого не произошло.
Отмечу, что у нас отсутствует закон, регулирующий религиозное образование.
Канатбек Мурзахалилов
В прошлом созыве парламента документ остановился в режиме третьего чтения и был возвращен. С тех пор к нему никто из депутатов не вернулся. В нормативно-правовых актах есть коллизия. Например, Закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях» позволяет последним создавать,
содержать религиозные учебные заведения. Однако в этом же нормативно-правовом акте установлен запрет на обучение детей в высших и средних религиозных учебных заведениях без окончания общеобразовательного учреждения.Выпускники исламских вузов и медресе не востребованы государством, их документы оно не признает. Хотя ДУМК разработало единую программу обучения, но в нашем государстве этот стандарт не действует. В 2017 году только Исламский университет получил лицензию. Стоит отметить, что с организациями христианского толка ситуация намного лучше. Многие теологические колледжи, церковно-приходские школы получили лицензии Минобразования, согласившись с требованием включить в программу общеобразовательные дисциплины.
Кыргызстан лидирует в Центральной Азии по количеству религиозных учебных заведений. Поэтому, повторюсь, государство должно взять в свои руки и определить правила игры именно в вопросах религиозного образования, в том числе обучения наших граждан за рубежом.
Сегодня ни в одном государственном ведомстве, ни в ДУМК нет точной цифры, сколько студентов уже обучились и возвратились в страну, сколько учится сейчас.
— Неоднократно поднимался вопрос о введении в школах уроков по религиозному просвещению. На ваш взгляд, такой предмет нужен?
— В этом вопросе мы уже опоздали. В пилотном режиме, если не ошибаюсь, Министерством образования совместно с Госкомиссией по делам религии в 10 школах внедрен предмет «История мировых религий».
В Кыргызском государственном университете имени И.Арабаева в рамках реализации концепции госполитики в религиозной сфере на 2014-2020 годы открыт теологический колледж, где религиозное образование адаптировано и выпускники получают дипломы.Нам нужно вводить подобные уроки, но при этом избежать уклона на одну из религий.
Вопрос в другом. Кто будет эти дисциплины преподавать? Выпускники религиозных учебных заведений, чьи дипломы не признаются государством, выпускники теологических факультетов светских вузов или учителя обществознания после переквалификации?
— Не раз говорилось, что некоторые радикалисты намерены построить на территории Кыргызстана халифат. Это возможно?
— Такую вероятность нельзя исключать. При наступательной работе иностранных миссионеров, внешних игроков контуры создания исламского государства вполне возможны. Потому что слои общества, которые не понимают истинных канонов веры, подвержены радикализму.
Государство должно определить свою модель сотрудничества с религиозными организациями.
Канатбек Мурзахалилов
Мне кажется, что президент должен выступить с программной речью о месте и роли ислама в обществе, задав дорожную карту, как государство должно работать в этом направлении. Сейчас Духовное управление мусульман Кыргызстана, являясь как бы оболочкой исламского мира, пытается управлять и контролировать процессы. Но не всегда у него получается, потому что радикальные и запрещенные группировки работают без контроля и без участия ДУМК.
Кроме того, у нас наблюдается тенденция, когда священнослужители как бы разделяются на категории: провластные имамы и неформальные лидеры — что также может привести к противостояниям среди духовенства.
Государство должно контролировать процессы, происходящие в религиозной сфере, на паритетной основе сотрудничать с организациями, не забывая о правах человека и не упуская из вида ситуации, угрожающей безопасности государства. Религиозные процессы, происходящие в обществе, — это деликатная сфера, и нам нельзя перейти тонкую грань, существующую между государством и религией.
— Как добиться желаемого?
— В 2014 году разработана и принята концепция государственной политики в религиозной сфере. Она стала дорожной картой сотрудничества государства с религиозными организациями, разработан план по организации мероприятий, отраженных в самой концепции. В 2014 году государство признало, что оставило эту сферу без внимания.
Но последние два года замечаю, что мероприятия, отраженные в документе, реализуются не в полной мере. Происходит это отчасти из-за нехватки финансирования, отчасти из-за невнимательного отношения государственных органов, на которые возложена ответственность по выполнению этих мероприятий. Несмотря на все усилия со стороны государства и религиозных организаций, чувствуется некий дисбаланс в перспективах развития государства и религиозных организаций.
— Почему сложилась такая ситуация? Из-за вседозволенности?
— Нынешняя турбулентная религиозная ситуация сложилась вследствие абсолютной свободы вероисповедания, позволившей появиться на территории республики, а позже уже и достаточно прочно укрепиться различным религиозным культам, в том числе радикальной и деструктивной направленности.
Количество зарегистрированных конфессиональных направлений с 1991-го по 2018 год возросло с 4 до 30 (ислам, христианство и основные его ответвления, новые религиозные движения).
В их состав входят различные объекты религиозного назначения, такие как мечети, медресе, церкви, молитвенные дома, теологические образовательные учреждения.
И похожая ситуация во всех странах постсоветского пространства.