12:00, 18 апреля 2023, Бишкек - 24.kg , Дарья ПОДОЛЬСКАЯ
Первомайский районный суд Бишкека изменил меру пресечения на домашний арест некоторым членам комитета по защите Кемпир-Абадского водохранилища.
В обществе заговорили о наступлении оттепели в отношениях власти и оппозиции, ссылаясь на то, что в Кыргызстане освобождение политзаключенного — это прежде всего политическое решение, как, впрочем, и его арест.
Однако ряд экспертов склоняется к мнению, что говорить об этом преждевременно. Отпущенных из бишкекского СИЗО-1 и тех, кто остается за решеткой, обвиняют в попытке организации массовых беспорядков с целью захвата власти. По этим эпизодам фигурантам дела грозит от 7 до 15 лет лишения свободы. Впереди суд, и в зависимости от приговора станет понятно, достигли ли стороны компромисса.
На всем протяжении новейшей истории страны власти, используя Фемиду, расправлялись со своими оппонентами. От решения сверху зависят как инкриминируемая статья, так и наказание.
Так называемое кемпир-абадское дело — лишнее тому доказательство. По словам эксперта Нурсултана Акылбека, об изменении меры пресечения ходатайствовало следствие. Активистов отпустили, подтвердив тем самым укрепившееся в обществе мнение, что дело, по сути, надуманное, а последовавшие за ним массовые аресты — директива сверху.
«Сейчас все зависит от того, что будет с остальными фигурантами, которые остаются за решеткой. Их более 15. Так как судебная система, правоохранительные органы являются ручными, можно сделать вывод о степени благородства властей или, наоборот, о мстительности, попрании ими основных ценностей государства и злоупотреблении», — считает Нурсултан Акылбек.
Он отметил, что сейчас единой оппозиционной силы, которая могла бы представлять чаяния протестного электората, в стране не существует. Но властям не стоит обольщаться. Это последствие не конструктивной политики, а репрессий. Страх оказаться на нарах заставляет политиков быть сдержанными и искать диалога со Старой площадью.
Политолог Игорь Шестаков считает, что неактивность оппозиции объясняется несколькими факторами. Первый — отсутствие лидера. Бывший президент Алмазбек Атамбаев, по мнению эксперта, судя по его выступлению, посвященному очередной годовщине событий 7 апреля 2010-го, не планирует вставать в авангарде оппонентов власти. Второй — нет финансовой мотивации для организации многотысячных митингов. Третий — нет заинтересованности внешних игроков.
Пока мы можем говорить о том, что в республике стабильная общественно-политическая ситуация. Но то, что на улицах тихо, не означает, что где-то за кулисами не идет подготовка к каким-либо народным выступлениям.
Игорь Шестаков
Что касается вышедших под домашний арест отдельных членов комитета по защите Кемпир-Абада, то это можно воспринимать, как полагает он, не как «перегрузку», а как признание со стороны «верхушки», что именно эти конкретные граждане не представляют угрозы. Поскольку массовых акций протеста с требованием немедленно отпустить арестантов не было, недовольство и критика ограничивались соцсетями, значит, и поддержки среди населения у них нет.
Это с одной стороны. С другой — изменение меры пресечения по кемпир-абадскому делу можно расценить как и знак того, что в действиях властей появился проблеск здравого смысла. Изначально у этого дела не было судебной перспективы. А водворение в следственный изолятор 27 человек после интервью президента, в котором он заявил, что «есть информация, кто стоит за митингами и шествиями по Кемпир-Абаду», негативно повлияло не только на имидж власти, но и всей страны в целом.
Если вменяются деяния по политическим статьям, это означает — человека судят не по букве закона, а по политическим и идеологическим принципам: важно не то, что именно он сделал, а то, имел ли политические мотивы.
Получается, главное преступление, по отношению к которому даже убийство вторично, — это политическая неблагонадежность.
«Исходя из той информации, которая была в открытом доступе, давать тюремные сроки практически не за что. Обсуждать социально-политическую ситуацию, даже критиковать власть имеет право любой гражданин, а доказательств того, что они готовили какие-то противоправные действия, пока никто не представил. Возможно, такая информация где-то есть и позже на суде появится, но я пока сильно сомневаюсь в этом. Поэтому лучшая стратегия для власти — это прекратить дело», — сказал директор Центра политико-правовых исследований Тамерлан Ибраимов.
В интересах любой действующей власти иметь постоянно налаженный диалог с ключевыми оппозиционными силами и держать руку на пульсе. Это выгодно и самим властям, и в целом процессу демократического развития страны.
Тамерлан Ибраимов
Директор правовой клиники «Адилет» Чолпон Джакупова напомнила: к уголовному делу, в котором фигурируют члены комитета по защите Кемпир-Абада, приковано пристальное внимание Вашингтона и Брюсселя. И все потому, что оно беспрецедентно по количеству процессуальных нарушений в отношении фигурантов. А само уголовное преследование подтверждает, насколько правоохранительная и судебная системы политизированы и зависимы.
Чолпон Джакупова призвала прокуроров и судей, ответственных за законность в республике, принимать решения самостоятельно в соответствии с Конституцией и законом, независимо о того, откуда идет давление — со Старой площади, из Европы или из-за океана.
«Надо научиться быть самостоятельными. Но, судя по лентам новостных агентств, вопросы СМИ и Кемпир-Абада были в повестке дня обсуждения Блинкена (госсекретарь США Энтони Блинкен. — Прим. 24.kg). Могу сказать только одно: боже, храни Америку, которая правами граждан Кыргызстана больше озабочена, нежели кыргызские власти», — отметила она.
В дополнение юрист вновь потребовала вернуть правосудие из политической плоскости в юридическую.
Эксперты указывают и на то, что из-за угрозы сесть в тюрьму за несогласие с позицией властей или критический комментарий в соцсетях обозначился риск нивелирования оппозиции как политической силы.
Аналитик Наргиза Мураталиева подчеркнула, что оставшиеся оппозиционные политики, скорее, формально служат «витриной» для поддержания демократических атрибутов. Оппоненты официального курса разрознены и не имеют влияния на народные массы.
«Говорить о некой оттепели между властью и оппозицией можно было бы при условии наличия и функционирования системной оппозиции, чьи голоса и предложения могли бы быть услышаны во власти. Однако возможности оппонентов сильно ограничены, их функционирование сковано бюрократическими требованиями, а давление на независимые масс-медиа продолжается. Как итог — наши страновые рейтинги падают, а поле для коммуникаций с властью сужается», — заметила эксперт.
Последние события, скорее, демонстрируют стремление властей улучшить свой имидж, особенно в контексте того, что эти решения принимаются во время священного для мусульман республики месяца Рамазан.
Наргиза Мураталиева
На этом фоне в противовес активному гражданскому сектору формируется молчаливое большинство, выполняющее запрет на публичные высказывания. Именно этому большинству под видом идеологии власти предлагают более-менее комфортную пустоту, где слово «оппозиционер» практически превратилось в ругательство.