Как уделать «Фабрику звезд», или Новогоднее настроение

Будучи в нежном возрасте, я уже проделывал это. Вернее, не я один - нас было четверо. Пацаны с городских окраин. Из тех, кто умудряется совмещать музыкальную школу с приводами в милицию.

Наглотавшись шершавых британских рок-н-ролльных рифов, мы записали свои экзерсисы на советский магнитофон. В маленькой квартирке с видом на серые трубы ТЭЦ. Иногда соседям не нравился звук наших старых гитар, и они приходили ругаться. Мы откладывали медиаторы и старались громко не смеяться.

Тогда я думал, что на этом все и закончится, а старенькая кассета, запечатлевшая наши «трень-трень-трень», станет, когда нам исполнится 64 года, просто вещественным доказательством прошедшего времени.

Но я не знал, что тогда где-то на небе, в канцелярии Господа Бога, наши документы передали совсем в другой департамент.

Не знал, что задолго до меня где-то родился человек по имени Люк Хаас. Что он прошел нью-йоркский андеграунд, а потом придумал работать в Красном Полумесяце и издавать пластинки неизвестной музыки. Из стран бывшего Советского Союза, например.

Я не знал, что одна из наших песен спустя несколько лет полетит на компакт-диске во Францию, что Люк Хаас отберет ее среди десятков других и издаст на настоящем виниле, пусть и совсем крохотным тиражом. Я не мог себе вообразить, что он пришлет сюда эти восьмидюймовые пластинки, и я буду держать их в руках и читать наши имена на грязно-розовой обложке.

И еще я не знал, что через месяц мы забросим всю нашу музыку. И знаете почему? Не потому что нас тогда не интересовал успех. Интересовал, да еще как! Но настоящий успех. А не то недоразумение, которое обычно понимают под этим словом. Когда слишком много суеты и слишком мало удовольствия.

Французские пластинки я раздарил друзьям. Несколько штук у меня еще осталось. Хотите, и вам подарю.

Я вспоминаю об этом под Новый год, потому что, по-моему, у него и у этой истории очень много общего. Мечты, необъяснимое волшебство и неизъяснимая бытовуха. И то чувство, которое еще Александр Сергеевич назвал «светлой печалью».

Под Новый год почему-то всегда такое настроение.

В общем, с праздником!