12:08, 23 марта 2016, Бишкек - 24.kg , Иван МАРЧЕНКО
Не за горами День Победы. Власти будут одаривать фронтовиков, изображать заботу и клясться в почтении. Впрочем, в остальное время подвиги ветеранов для них, похоже, ничего не значат.
Петр Иванович Поломошнов в 92 года обладает отличной памятью, хорошим зрением и слухом, бодрым духом. С большой охотой поделился с нашими читателями воспоминаниями о Великой Отечественной.
Дорога на фронт
«Родился я в Алтайском крае в селе Первое Поломошново. После седьмого класса школы по решению райисполкома попал на курсы механизации, селу нужны были трактористы. Выучившись, стал работать на машинно-тракторной станции.
В 1941 году поехал в гости к сестре, жившей в Томске. Началась война, и меня поставили на учет в военкомат. В 1942-м отправили в школу шоферов ДОСААФ. А потом в составе эшелона - в европейскую часть России. В Пензе я попал в тракторный полк и стал совершенствовать навыки езды. Хорошо, что еще пацаном их изучал! Зима была страшно морозной. Мы, сибиряки, и то мерзли.
В Кирове формировали полк и стали отбирать солдат в танкисты. Меня назначили механиком-водителем, и я стал осваивать выпускавшуюся на тамошнем заводе самоходную артиллерийскую установку СУ-76», - вспоминает Петр Иванович.
Выживший
«Собрали экипаж и поехали в Москву. Там получили снаряжение, потренировались на полигоне, и – под Полтаву. Пошла работа! Ночью едем, утром бой. Немцев из села прогоним, едем в следующее. Пока освобождаем его, враг опять занимает село, которое мы взяли перед этим. И так всю Киевскую область исколесили. Отдыха почти не было. С боем брали город Белая Церковь близ Киева, Житомир. А потом пошли на Богуслав. Там был серьезный танковый бой – Курская дуга в миниатюре. До поры до времени все было благополучно.
Однажды заняли какое-то село; враги сидели в соседнем. Ждем команды переходить реку Горный Тикич. Немцы по нашим следам в тыл заехали и отрезали одну часть войск от другой. Мы оказались окружены. Экипаж вышел из машины и стал обсуждать обстановку. А мне командир сказал: «Неподалеку амбар. Нужно съездить к нему и отбуксировать самоходку». Подъезжаю, а там механик хлопочет. Достал трос, прицепился. Я к нему передом стоял и сдал назад. Он сразу завелся, отцепил трос, проехал мимо меня и умчался. Мне надо разворачиваться и ехать следом.
Смотрю – из-за угла танк выезжает. Думал, наш Т-34 (который я со временем тоже успел поводить). Пригляделся – «Пантера». И давай на меня ствол наводить. Я быстро развернулся и убегать! Но враг успел выстрелить. Прошил мотор насквозь, и СУ-76 заглох. Я вылез наружу и увидел нашего заряжающего, который, оказывается, шел за мной все это время. От выстрела его отбросило волной. Мы вместе побежали к речке. А она быстрая, зимой не замерзает. Прыгнули – в фуфайках, шинели, ватных брюках, валенках. Промокли в ледяной воде насквозь. Наверное, если сейчас так искупаться, погибнешь сразу.
Немного проплыли и вылезли на сушу, встретив нескольких однополчан. Тут враги на броневике нагрянули и стали с другого берега поливать из пулемета, прижали нас к земле. Много выстрелов прошло рядом. Края моей шинели были порваны в нескольких местах. Но меня не задело. Притворились мертвыми и с обеда ждали, пока стемнеет. Я к земле примерз. Товарищи меня подняли, и мы потихоньку ушли. Зашли в какую-то хату, стали обогреваться. В одной деревушке батюшка нас накормил, в другой бабушка отпаивала парным молоком. Наконец, нашли свой полк. Я отделался простудой», - говорит Петр Поломошнов.
Восточноевропейская кампания
«Мы продолжили двигаться в Европу. 20 августа 1944 года началась Ясско-Кишиневская операция. Накануне нам провели полный инструктаж, рассказали, где расставить технику. В три часа ночи мы позавтракали и на малом газу двинулись вперед. Лишь изредка раздавались выстрелы. Ровно в шесть началась артподготовка. «Катюши» как дали залпом! Аж земля заходила. Мы открыли огонь со всех орудий – от сорокапятки до гаубицы. Небо затянуло гарью - солнца не видать. Враги даже не отстреливались. Только с дальнобойных орудий пытались бить.
На переднем краю мы все сравняли с землей, никого в живых не осталось. Стали углубляться. На пути встречались румыны и итальянцы, а немцев не было. Они сидели в тылу.
Приходилось убегать от «Тигра». Попадал в засаду самоходки «Фердинанд». В одном из боев был контужен. Несколько раз домой даже присылали бумажку, что я погиб.
Однажды, высунувшись из люка, слушал указания командира. Разорвался снаряд, и меня волной выбросило наружу. Поднялся, а ремень порван. Держу брюки рукой. Подошла врач и как даст по руке! Штаны упали. Она говорит: «Ну-ка повернись». Смотрит, а у меня на спине кусок мякоти вырван. Хорошо, позвоночник не задело. «Сейчас же марш на перевязку в санчасть! Лечиться надо», - сказала врач. За полмесяца восстановился.
Когда наши войска пришли в Бухарест, румыны уже сами выгнали немцев. Сообща мы двинулись в Венгрию. Шли через Карпаты, нас вдохновляли замполиты: «Мы идем по следам Суворова. Его войска по этим горам пушки на себе перетаскивали. А у нас дороги есть!» Миновав Трансильванию, прибыли в Будапешт. Больших боев уже не было», - вспоминает ветеран.
Ценный кадр
«Еще в Москве в 1943-м меня завербовали в агенты контрразведки. Вызвали в штаб и поручили присматривать за однополчанами: нет ли среди них предателей. Это дело нужное. Главное – не допустить поклепа. Действовал секретно, за все время не выявил ни одного перебежчика.
К концу войны водил машину командира роты. Лавировал искусно. Мне даже другие командиры говорили: «Вот тебя бы мне надо!» В начале 1945 года комбат сказал: «Хочу отправить тебя в танковое училище, чтобы ты стал офицером». Я говорю: «Мне с ребятами жаль расставаться». Но пришлось ехать. Мы проходили ускоренную программу, а тут война кончилась. В штабе сказали: «Теперь будете учиться как положено – три года». Я отказался, и меня решили отправить охранять пленных немцев. Но я сказал: «Вы не знаете приказ Сталина? Нужно распределять служивых только по специальности!»
На пересыльном пункте по дороге в танковую часть сильно заболел и целый год лежал в госпитале. Там меня и демобилизовали.
В 1946 году вернулся на Алтай и стал работать на тракторном заводе. Двоюродный брат посоветовал перебраться во Фрунзе, жизнь тут была хорошей. В 1950-м приехал сюда с женой и детьми. 25 лет проработал на заводе «Сельмаш», - говорит Петр Поломошнов.
Неоплатный долг
«Я награжден орденом Славы и орденом Отечественной войны I степени. Брат погиб на войне. Дядя и зять вернулись с тяжелыми ранениями. А отец до Великой Отечественной не дожил. Воевал с немцами в 1914 году в Первой мировой и умер в 1936-м.
У меня трое детей – все на пенсии. Живу в районе нового автовокзала с дочерью, тяжелобольным внуком, его супругой и двумя правнуками. Свой дом получил во время работы на заводе, сам его достраивал. Раньше поддерживал в нем порядок. Как постарел, он начал приходить в запущенное состояние.
В прошлом году подал заявление на имя президента с просьбой выделить мне к 70-летию Победы однокомнатную квартиру. Хотел пожить по-человечески последние год-два. Мэрия прислала ответ: «В настоящее время из-за отсутствия муниципального жилья рассмотрение вопроса о его выделении инвалиду ВОВ Поломошникову не представляется возможным. По мере строительства и ввода жилья в эксплуатацию данный вопрос будет рассмотрен». Даже фамилию неправильно написали! Еще слышал, что для получения квартиры нужно вставать в очередь и ждать. Но я за это время сто раз умереть успею. Столько новых домов в Бишкеке, а ветерану в них места нет!» - посетовал Поломошнов.