После длинного рабочего дня, командировки или дружеской посиделки человек, как правило, стремится домой, в семью. Какой должна быть семья, супруг/супруга? Наверное, каждому хотелось бы, чтобы рядом был надежный человек, которому можно доверять, который не оставит в сложную минуту, а обязательно протянет руку помощи и будет всегда рядом. Счастье, когда так и есть. Иногда случается все наоборот. И хорошо, если остался жив после произошедшего кошмара…
Так, 16 февраля 2015 года пресс-служба Главного управления внутренних дел Бишкека сообщила о задержанном по подозрению в убийстве жены жителе столицы. На месте происшествия сотрудники правоохранительных органов нашли тело 25-летней М.Ж. с признаками насильственной смерти - множественными синяками и ссадинами.
Им бы серебряную свадьбу справлять…
Чуть ранее – 10 февраля 2015 года - всех шокировало УВД южной столицы, сообщив, что ошанин убил супругу «за плохое воспитание дочери». Тело женщины было с множественными ножевыми ранениями. По подозрению в убийстве супруги задержали 52-летнего А.Т., который признался в совершении тяжкого преступления. Объяснил свои действия мужчина тем, что «не сдержался», «плохо воспитывала дочь», вот и выплеснул свой гнев на жену, с которой прожил 25 лет.
Под Старый новый год неспокойно было и в Караколе. Вечером 12 января в дежурную часть поступило сообщение от девушки о том, что ее отец, будучи в нетрезвом состоянии, избивает мать и угрожает ножом. Прибывшие на место оперативники обнаружили на кухне труп 53-летней женщины с ножевым ранением в области шеи.
Не жалеют мужчины и детей. Буквально на днях о таком случае сообщили в МЧС. По данным ведомства, в ночь с 21 на 22 февраля поступил вызов на пожар в одном из домов в селе Сырт Кадамджайского района. Мужчина облил строение бензином и поджог дом, в котором запер троих детей и супругу. К счастью, обошлось без жертв: они смогли выбраться через окно.
Жен бьют, убивают и даже насилуют… собственные мужья. СМИ со ссылкой на пресс-службу столичного ГУВД писали о бишкекчанине, задержанном за изнасилование жены. В последнее время «молодая женщина находилась с ним в ссоре, и он под предлогом помириться пригласил ее на стадион. Там молодой человек, применив физическую силу, изнасиловал и избил женщину». Тут же последовали комментарии читателей. Кто-то ужасается, сострадает пострадавшей, а кто-то негодует, мол, «дура, заявила на своего мужа, и это ей еще аукнется!». «Хорошо, что свою жену изнасиловал, а не чужую. Так сказать, пар выпустил, может, и действительно хотел мириться, а та упорствовала, и мужик не сдержался, а зачем жаловаться, раз законная жена?» - пишет еще один. По его представлениям, со своей женой можно вытворять все, что пожелаешь.
Куда уходят деньги?
По словам Бюбюсары Рыскуловой, главы кризисного центра «Сезим», куда ежегодно обращается около 3 тысяч человек, в стране действует около 12 подобных учреждений. «И то на общественных началах, если сегодня есть финансирование, то завтра может и не быть. За это должно отвечать государство, - подчеркивает она. - Если не центры, то хотя бы консультативные отделы должны открываться, куда бы человек мог обратиться, находясь в кризисном состоянии. Мы инициируем открытие таких консультативных пунктов в каждом областном центре, районе на уровне государства. Прорабатываем этот вопрос с Министерством социального развития».
Кстати, в 2014 году Кыргызстан в лице Минсоцразвития выиграл грант Трастового фонда ООН на $720 тысяч для борьбы с семейным насилием. Министр Кудайберген Базарбаев рассказал ИА «24.kg», на что будут потрачены деньги.
«Средства распределены между нашим министерством и тремя партнерами – неправительственными организациями (в том числе КЦ «Сезим»), чтобы они реализовали проекты, - поделился планами чиновник. - Есть еще один проект по гендеру, там также подают заявку в Трастовый фонд. Но наши условия – открытие мужских кризисных центров по областям. Ведь сегодня объектом насилия являются женщины и дети, это уже как следствие. А субъект насилия – мужчина, с которым никто не работает».
«Мы уверовали, что это сильная половина, с детства мужчине давали неверные посылы, что он главный. А когда у него в жизни что-то не получается, у него начинается конфликт между образом, который ему внушали, и реалиями жизни, и потом он уходит в депрессию. Образ диванного мужчины – вовсе не юмор, это диагноз, - рассуждает министр. - Мужчина впал в депрессию, утратил вкус к жизни. И мы должны его вытаскивать из депрессии, вернуть к экономически активной деятельности, потихоньку корректировать поведение. А для этого должны открывать кризисные центры, оказывать психологическую помощь, юридические консультации. На Западе же ходят люди к психологам, примерно к такому и мы должны прийти».
Глава Ассоциации кризисных центров КР Александра Елиференко подтверждает, что бывают случаи, когда мужчины тоже подвергаются насилию и для них также необходимы кризисные службы. «Но если посмотреть статистику любой страны, любой организации, то перевес, и существенный, идет в сторону женщин. 85-95 процентов обращавшихся и в правоохранительные органы, и в службы поддержки, и в кризисные центры – это женщины. И для них у нас не открываются ни кризисные службы, ни убежища. Мы говорим об этом уже многие годы, и все ссылаются на отсутствие финансов. Я думаю, что финансы есть, нет политической воли признать проблему», - считает она.
Впрочем, первые реабилитационные центры для мужчин заработали еще в 2014 году в Иссык-Кульской (как раз в Караколе, где от ножевых ранений скончалась 53-летняя женщина) и Чуйской областях в рамках госзаказа. В Минсоцразвития пока не сообщали, изменилась ли как-то ситуация в этих регионах.
Как решить проблему насилия?
«Мы должны создать в стране атмосферу доверия, оптимизма, а иначе люди уходят в себя и такие вещи вытворяют, - считает Кудайберген Базарбаев. - Людям, особенно в селе в осенне-зимний период, нечем заняться после уборки урожая, и до весны они маются. Нужно, чтобы все кинотеатры заработали, дома культуры, более тысячи имеется и библиотек. Кроме того, у нас сегодня простаивают спортивные площадки – футбольные, баскетбольные, волейбольные… Раньше каждая организация работала по отдельности, кивая на другую. Нужно объединить все усилия».
«Должна быть неотвратимость наказания, безнаказанность рождает насилие, - считает Бюбюсара Рыскулова. - Недавно мы рассказывали об изнасиловании 14-летней девочки, а насильника отпустили. Судья сказала, что девочка сама провоцировала. Но это же ребенок. Имел ли мужчина на это право? Профилактику нужно вести, в школах говорить об институте семьи, о взаимоотношениях, об ответственности родителей. Люди в поисках средств бросают детей, оставляют у родственников, да они больше потеряют, чем заработают. В обществе должна быть нетерпимость к насилию».
Предлагаются и изменения в Закон «Об охране и защите от насилия в семье». Как рассказали в ОФ «Открытая линия», для каждого ведомства определили функциональные обязанности, что они должны делать, как реагировать на насилие. В настоящее время документ находится на стадии рассмотрения в министерствах и ведомствах.
«Если раньше в законе прописывались только функции МВД (как работать с охранным ордером), то сейчас настаивают на межведомственном сотрудничестве. Например, Минюст говорит о наличии бесплатной гарантированной юридической помощи. Но кто знает, где находятся эти центры. И чтобы прийти и доказать, что ты относишься к категории малоимущих, надо собрать кучу справок, после чего женщина просто не захочет никакой помощи. Минобразования, допустим, в своей сфере тоже может реагировать, наблюдать, в каком виде приходят дети, проводить лекции какие-то для родителей. Прописывают и возможные действия для органов здравоохранения», - пояснила представитель фонда Мунара Бекназарова.
Она уверена, что местные органы власти при желании и сами могут изыскать средства на создание кризисных центров. «Был позитивный пример в Токмаке. Мэрия изыскала из собственных средств и выделила 500 тысяч сомов на создание шелтора (убежища), - приводит данные женщина. - Правда, и такие объекты должны работать по стандартам. Но изыскивать средства могут, не нужны огромные, можно организовать центр и на базе больницы. Просто нужна политическая воля, тем более, когда речь идет о насилии».
Сколько стоит семейное насилие
«Когда работаешь в этой сфере, видишь, насколько часто и как много возникает последствий насилия. Оно ведь затрагивает и интересы государства, и общества, и нашего будущего, - отмечает Александра Елиференко. - Мы провели исследование и подсчитали, а сколько все-таки стоит семейное насилие, сколько государство тратит на все эти случаи. Взяли два реальных случая: один – по изнасилованию, второй – со смертельным исходом. Так вот, первый обошелся государству почти в 1,6 миллиона сомов (расследование, судебные разбирательства, проведение экспертиз, оказание медицинской помощи). И вы прекрасно знаете, как долго у нас расследуются такие дела. Это дело расследовалось три года».
«На второй случай затрачено меньше, поскольку он со смертельным исходом. И основные затраты связаны с тем, что детей (после гибели матери осталось трое сирот) поместили в государственные интернатные учреждения, а насильника – в места не столь отдаленные, где он должен провести больше 10 лет. А государство будет его кормить, поить, охранять. Этот случай обошелся примерно в 400 тысяч сомов. Стоит ли государству тратить такие деньги? - задается вопросом руководитель ассоциации. - Когда оно могло бы в десятки раз меньше расходовать на профилактику – на программы, безопасные дома, где могла бы укрыться женщина. Женщина, которая была убита, искала убежище и не смогла найти его».
Представители кризисных центров напоминают, что ежедневно твердят о проблеме домашнего насилия и продолжают «звонить в колокол». Услышат ли его вовремя?
Фото из Интернета
